минуту!
Потому что новый оклик буквально заставил его вздрогнуть:
– Иезекия! Техник Ходжес, чёрт вас побери! Вы что – заснули?!
– Нет, мис… Наиля!
– Ага: нет, два раза! Что я сейчас сказала?
– Ну, что они начали снова тусить, и крутить любовь, словно малые дети, и все вокруг начали им вправлять мозги!
– Хм-м… Ну, почти верно. Хоть и несколько менее подробно, чем я рассказывала. Ну так вот. Я продолжаю. Верочка со своим мужем договорилась быстро. Он всё-таки, и правда, до сих пор любил её, был благодарен и за детей, и за счастливо прожитые годы, и не хотел препятствовать её новому счастью. Дети, правда, с Верочкой общаться отказались. Высказав в чатах и посланиях всё, что думали по поводу неадекватного поведения сбрендившей на почве не то климакса, не то – животной страсти и примитивной похоти, мамаши. А вот у Гриши с семьёй начались проблемы. Его детишки…
– Техник Ходжес! Вас срочно вызывает на мостик капитан! У нас ЧП в машинном зале. – голос из трансляции казался предельно нейтральным, но Ходжес прекрасно знал старшего лейтенанта Алекса Харпера, и ни на секунду не усомнился, что тот еле сдерживает смех.
Ходжес вскочил на ноги, стараясь не шататься от накатившего сонного оцепенения. Наиля, задравшая голову к камере, казалась сильно разочарованной. И сердитой.
Ходжес быстро откозырял:
– Прошу прощения, уважаемая Наиля! Работа есть работа!
Женщина смогла не показать, что сильно разочарована тем, что полузамученная мышь смогла ускользнуть из лап разыгравшейся не на шутку кошки!
Ф-фу-у!… Вот уж сейчас он был бы рад любой, даже самой-пресамой трудоёмкой и сложной аварии, только бы убраться отсюда к чертям собачьим побыстрее!
Дверь за собой он, однако, запереть не забыл.
На мостике царила атмосфера веселья и неприкрытого торжества.
Пауэлл между тем был удручающе серьёзен:
– Техник Ходжес. Вы пропустили большой кусок повествования. Краткое содержание, которое с вас наверняка завтра потребует пересказать наша спасённая, таково: после суда детей оставили жене Григория, ей же присудили и квартиру, а сами нововлюблённые уехали искать счастья в Санкт-Петербург. Где Григория взяли на местный судоремонтный завод технологом. Адвокат Михаил не впечатлился внешними данными и духовной составляющей жены Григория, и «объединить» их семьи, как многие предлагали, не захотел.
Кстати, большое спасибо за демонстрацию уникального явления и скрытых возможностей человеческого организма. То, что взрослый мужчина может спать не закрывая глаз, меня, и обеих наших докторов сильно удивило. А выдал вас храп. Хорошо слышный здесь – мы усилили звук до предела! – и вряд ли услышанный Наилёй. Так что для неё вы – «внимали»!
Поскольку капитан замолчал, Ходжес осторожно поднял руку:
– Позволите, сэр?!
– Да.
– Умоляю, капитан, сэр! – ему было наплевать, что на его унижение смотрят, и слушают все, кто по долгу службы находился сейчас на мостике, – Пожалуйста! Не заставляйте меня завтра снова идти туда. Отбывать… Иначе…
– Иначе – что?
– Иначе, сэр, я повешусь!
– Ваше намерение, техник, неосуществимо при ноль четырех «же».
Но ваша просьба мне понятна. И я согласен рассмотреть её. Всё будет зависеть от вашего рвения. При исправлении поломки вспомогательного насоса топлива в машинном зале. И ликвидации утечки газа в камбузе. И… Об остальных накопившихся неисправностях и проблемах вам сообщит старший лейтенант Харпер, который сейчас там. В машинном. Отправляйтесь!
И не забывайте – через полтора часа мы стартуем. Будьте на рабочем месте.
– Есть, сэр! – Хопкинс готов был расцеловать Пауэлла хотя бы за обещание рассмотреть его просьбу. Да что там просьбу – мольбу!
Только бы не возвращаться снова туда! К этой ведьме! Гипнотизёрше! Чертовке! С её усыпляющим монотонным голосом. Ну невозможно под него не засыпать!!!
Как она этого добивается?!
Но уж он расстарается! И ещё какую-нибудь работёнку себе найдёт! Он всё сделает, только чтоб не возвращаться снова к этой обаятельнейшей когда хочет, и зануднейшей, когда ей надо, мерзавке, вначале нагло использовавшей его «руки», возбудившей его …, а затем едва не вынесшей ему мозг!..
15. Старт
Кон Лютер Вайс, входя к Наиле, старался не улыбаться во весь рот.
Тон тоже сделал нарочито нейтральным:
– Уважаемая миссис МакГоннегал. Капитан просил напомнить вам, что сегодня в три часа «Пронзающий Бесконечность» стартует. И некоторые организмы могут весьма… э-э… неадекватно переносить возникающие при этом явления. Так что лучше всего будет, если время с трёх до семи, то есть, до ужина, вы проведёте в горизонтальном положении. Проще говоря – лёжа!
– То есть, кок, вы хотите сказать, что будет укачивать и трясти? Как на морском судне в шторм? Со всеми соответствующими осложнениями?
– Ну… типа того. Впрочем, чего я вам объясняю: вы же как-то попали на Лунную Станцию? Ну так и вот. Знакомы, стало быть, с тем, как стартуют и разгоняются космические корабли. Единственное отличие – при полёте до Луны ускорение длится максимум час: полчаса при разгоне, и полчаса – при торможении. А у нас – четыре часа сейчас, и ещё двенадцать – после ужина. Точнее говоря, перед приёмом пищи корабль выключит движки, чтоб сменная бригада проверила, всё ли с ними, и остальными системами, в порядке. Ну, и подкрутила, чего надо будет подкрутить.
– Хорошо, я поняла, Лютер. А если… Меня будет тошнить? Ведь – обед, всё-таки?
– Ну, на этот случай предусмотрено стандартное ведро. Оно тоже, как и канистра с питьевой водой, хранится в ящике под ванной. Так что приготовьте его заранее. Ну, так, на всякий случай. Там, на обеих сторонах кровати у изголовья есть такие… Держаки, куда это ведро можно вставить и закрепить. Впрочем, обычно гравикомпенсаторы убирают повышение гравитации при ускорении хорошо. Но корпус всё равно сильно дрожит, и, как бы, это… Ходуном ходит!
– Вот уж обрадовали, ничего не скажешь… Ладно, ничего страшного. Надеюсь. Если экипаж переносит, то, думаю, и я перенесу.
– Мы тоже. Надеемся. Вот, кстати: капитан Пауэлл сказал, что для лучшего перенесения качки можно съесть несколько сырых огурцов. Я сходил в теплицу, к доку Марксу, и он выделил три спелых. Вот они, сбоку.
– Ну спасибо. И вам, и доктору Марксу. Я… думаю, что съем их.
– В таком случае, приятного аппетита! – закрывая дверь каюты Наили, кок снова плотоядно улыбался себе в усы – ха-ха. Мечтательница. Огурцы! Чёрта с два они помогут – ну, мужчинам, во-всяком случае, не помогали! Так что в каком-то смысле бедный Ходжес будет отмщён.
Сам Вайс не сомневался, что «уважаемую миссис МакГоннегал» через каких-нибудь пару часов, с огурцами ли внутри, или без – вывернет наизнанку, и не раз. И даже предложил капитану не переводить зря добро, и не кормить даму обедом, пока не закончится первая, наиболее тяжёлая, часть разгона. А уж ту, что после ужина, проходящую в «щадящем режиме», может спокойно выдержать кто угодно.
На что капитан очень спокойно объяснил ему, что незачем пугать женщину заранее – а вдруг она перенесёт рывки и качку даже лучше, чем члены экипажа – тоже ведь космонавтка! К тому же оба доктора подтвердили, что и с организмом, и с реакциями у Наили всё в полном порядке. Так что пусть уж лучше будет сытая, и спокойная. А не озлобленная голодом.
Обусловленным «дурацким» и волюнтаристским решением капитана.
Доктор Йошидо Кимуро вздохнул.
Но со своего ложа в кабинете медотсека решил уже не вставать. Четыре часа без пары лишних глотков воды он перенесёт свободно. А вот если бы он съел обед…
Нет уж – научен горьким опытом. За все те долгие годы и многократные старты «Пронзающего» всё к новым и новым мирам, а затем – и домой, доктор выработал чёткую методику поведения. Ни крошки пищи в желудке, ни глотка воды там же!
И до сих пор эта тактика вполне себя оправдывала: его, разумеется, мутило, но поскольку ничто не давило на его пищевод и прочие внутренние органы, качку и рывки он переносил спокойно. Почти. И даже готов был, как всегда, отправиться по приказу капитана к любому пострадавшему, или к тому, кому стало бы совсем плохо.
К счастью, в их экипаже такое случалось крайне редко. Но вот миссис МакГоннегал…
Именно поэтому он и вызвался подежурить в медотсеке как обычно, и с аптечкой наготове.
Как и всегда перед включением маршевых движков на корабле царила непередаваемая атмосфера: он чувствовал её отголоски своим изощрённым нутром! Что ни говори, а двадцать лет совместного нахождения в стальной коробке обостряют то, о чём прежде писали только фантасты и мистики: телепатические способности и чувство небывалого единения – такое всегда возникает в любом более-менее сплочённом единой Целью коллективе!
Ну а сейчас доктор не без внутреннего трепета предвкушал, и ощущал. Нарастание глухих и могучих вибраций и гула на пределе слышимости: гигантский организм под названием «Пронзающий бесконечность» готовился к новому межзвёздному
