Чародей, однако, вполне достойно выдержал удар. Лишь покачал головой. Окинул тоскливым взором горизонт. Утёр не торопясь мокрое лицо. И начал очередное враньё:
– Ты прав, конечно. Никакого «своего» народа у меня нет и никогда не было.
Да и разве может быть свой народ у сироты, подкидыша, даже не знающего своей настоящей родины? Но с другой стороны, это и хорошо: я никому ничем не обязан. – он криво усмехнулся уголком губ, – Лет мне, конечно, не двадцать, а триста двадцать, или больше – точно даже не помню, да и наплевать. С детства я скитался почти по всей Ойкумене, пробиваясь то нищенством, то воровством… Поэтому я и выбрал тебя – почти родственную, одинокую душу…
Конан вызверился:
– Думай, что говоришь, брехун чёртов! Да я скорее соглашусь быть родственником последнего шакала, чем такого коварного и трусливого стигийца!
– Нет, Конан, я не стигиец… Во-всяком случае, происхождением. Но правда твоя – начал обучение магии я именно там… Угораздило меня забраться в дом одного старого чародея… Ещё повезло, что я не подох с голоду в его ловушке, прежде чем он меня нашёл и вынул…
Он даже не пытал меня. Я сам всё выложил – так испугался… Да и было чего!
Он оставил меня себе в услужение. Дал имя. Ты опять прав – зовут меня не Рэско, а Альфэдр, что значит по-древнестигийски – заморыш. Вначале я злился и огрызался, потом подрос, стал хитрее… и… В-общем, всё, что я рассказывал тебе о годах своей «учёбы» – правда. Каких только унижений не выпало за эти двадцать лет на мою долю!..
Конан про себя подумал, что сочувствия от него это лживое ничтожество не дождётся.
Убитых тирригов и то жаль больше.
– Был я и в Бритунии, обучался и у зингарцев. Но последние сто, или больше, лет, я провёл в Туране и Пунте. Там, изучая рассыпающиеся от ветхости пергаменты царских архивов, я и узнал об этом проклятом тысячи лет назад, и преданном забвению, месте.
Об этой неприступной долине.
Ты и здесь прав: под её центром и вправду скрыт древний город. Очень древний. Он так стар, что погребён под многосаженными отложениями, покрывшими всю эту долину за тысячелетия, прошедшие после его гибели. И вместе с ним погибли и все жители этого странного места.
Да, они не ушли, и не угнаны в рабство – они именно погибли.
Все они погибли здесь.
И всё это произошло из-за добытого их царём древнего сокровища.
Древние свитки говорят, что оно настолько грандиозно, что его даже не смогли перевезти. И просто построили город. Так, чтобы сокровище оказалось внутри его. Окружённое мощными неприступными стенами. Скрытое в глубоких гигантских пещерах. Недосягаемое и бесценное!..
Такого совершенно точно не было и нет больше нигде!
Но ещё говорится в древних манускриптах, что от этого сокровища и погиб в одночасье весь народ долины. Оно испускает иногда ярчайший всепроникающий свет, и сильнейший жар! От него плавятся камни, и нет никакой защиты. Люди – испаряются, словно капля воды на раскалённой сковородке! Так бывает, когда кто-то прогневит древнего Духа, охраняющего сокровище.
Вот я и подумал…
– И ты подумал, дурья твоя башка, умаслить его, принеся меня ему в жертву! А сколько ещё легковерных идиотов погибло здесь из-за тебя?!
– Да нет же, Конан, – досадливо поморщившись, словно зацепил языком за гнилой зуб, чародей отмахнулся, как от безмозглой назойливой мухи, – Нет здесь никакого Духа-Хранителя! Всё это просто древняя сказка. Измышления людей, писавших со слов других дряхлых, склеротичных полуидиотов, знаменитых только тем, что они тоже где-то, что-то, от кого-то и когда-то слышали… И вписали в так называемые «хроники»… Вероятнее всего, здесь просто было извержение не то вулкана, не то гейзерного озера…
Но город и сокровище существует. И вот я подумал… Дело в том, что жар подземных пещер охраняет его надёжней любых Духов. А если я пущу туда воду, и подожду немного – сто-двести лет не имеют для меня большого значения! – то недра за это время охладятся…
И тогда всё это бесценное – слышишь! – оно и вправду колоссально и бесценно, по описанию луэков – сокровище – моё!
– А кто такие эти луэки? – удивился Конан.
– Как это – кто? А, ну да, откуда тебе… Это же суслики. Они сами называют себя так.
С ними я договорился легко. За соль и… Ну, и ещё кое-что, они пророют землю хоть до пещер Мардука… Кстати, я иногда подумываю, что это они и есть – там, внизу… Ха-ха. Шутка, извини. Да. Роют они всей колонией уже восемьдесят четыре года, а я привожу им то, о чём мы договорились, и обеспечиваю частые дожди – чтобы, значит, трава росла погуще… Я и пшеницы им насадил…
Они вполне благоденствуют – сменилось уже восемьдесят три поколения. И число их так сильно выросло – почти всё раскопано в последние двадцать лет, за счёт числа…
Так, с сурками-сусликами-луэками, вроде, понятно, подумал варвар. Вот уж кто действительно не проболтается о древнем кладе никогда и никому… Но есть кое-что, не совсем вяжущееся с этим гладким рассказом!
– Значит, говоришь, нет никакого Духа-Хранителя… Хм! А что же это тогда за пещера вон там, наверху, которую ты завалил всеми этими обломками сто лет назад? – указующий перст Конана безошибочно ткнул вверх, туда, где он уже давно приглядел тщательно заделанное и замаскированное под цвет скалы большое отверстие.
Но маг даже ухом не повёл, а варвар так надеялся, что поймал-таки, наконец, проходимца за хвост. А проходимец, похоже, заготовил ответ заранее:
– Ах, это. Нет, это не то, о чём ты подумал.
Там был просто алтарь, посвящённый Птице-Богу. Ну, там, беркуты всякие, орлы… Я плохо в этих хищниках разбираюсь. В них хорошо разбираются луэки. Это они и попросили заделать эту дыру, и оградить их от нападений с воздуха. Ну я и сделал, как они просили. Так что теперь здесь птиц нет. Это тоже входит в наш с луэками договор. Правда, это было не сто, а где-то семьдесят лет назад, когда здесь появились гнездовья… А как ты узнал про пещеру? – как бы невзначай поинтересовался Рэско-Альфэдр, не меняя тона и вроде бы равнодушно.
– А очень просто, – во вранье, раз уж на то пошло, Конан мог бы поспорить с любым самовлюблённым магом, считающим всех остальных наивными дурачками и простаками, – вон же видны закрывающие вход камни и глина. Они другого цвета, чем камни вокруг! И пятно входа слишком гладко выровнено. Настоящие скалы такими ровными не бывают!
– Ну и зрение у тебя! – поразился маг, – Острее, чем у беркута!
– А то!.. Я же сказал тебе – я – первосортный товар! Но это ещё ерунда. А вот ночью я и вправду вижу почище любой кошки! – и это была правда, но киммериец знал, что маг ей не поверит, посчитав очередным пустым бахвальством жадного наёмника, – Лучше скажи, что ты теперь намерен делать?
– Как – что? То есть… – маг действительно растерялся, и не от резкой смены темы разговора, – А как же траншея? Разве ты не собираешься закончить её? Ведь мы же договорились?..
– Ах, договорились? Ах, докончить? После всего твоего вранья, и всего того, что здесь произошло, и может произойти? Я и так чувствую себя гнусным убийцей! Кто даст мне гарантии, что рассказанное тобой только что – правда?! А вдруг, если я пущу воду в долину, мы все взлетим на воздух, почище, чем на настоящем вулкане?! Уж я-то знаю, что такое подземный жар котла Муспел! Все эти горы растают, словно жир на сковороде! Да и мы… Вместе с твоими луэками!
– Но Конан… Умоляю тебя! Ведь я не смогу дорыть всё это! Это последнее моё тело совсем слабо физически! Да и долговечно оно лишь потому, что стареет лишь тогда, когда я напрягаюсь. Я на самом деле слабее ребёнка! – Конан подумал, что хоть это похоже на правду: ведь он помнил, с каким трудом чародей грузил мешки с солью – а в каждом было не больше сорока фунтов. Да и когда он тряс мокрого Рэско за грудки, создавалось ощущение, что в руках тряпичная кукла, а не трёхсотлетний прохиндей и мерзавец. Впрочем, от этих чародеев ожидать можно… Всего!
– Да и не обязательно тебе доводить дело до пуска воды. Убери вон те большие плиты из русла реки, и доведи траншею вот до сюда! И уезжай себе восвояси! А уж с такой тонкой перемычкой мы с луэками сами управимся. Ведь Стражей больше нет!
– А почему ты не хочешь теперь всю траншею поручить луэкам? – с бросающимся в глаза подозрением поинтересовался варвар.
– Ну… во-первых, это будет гораздо дольше, а во-вторых, их лапки не так хорошо приспособлены к острым осколкам гравия, как кирка и лопата!
И этот неисправимый враль хочет, чтобы он поверил, что им движет любовь к суркам?! Нет, определённо роль идиота-жадины Конану удалась… Не будем же разочаровывать почтеннейшую публику. Мотнув головой, варвар сердито буркнул:
– Две тысячи!
– Но Конан!!! Как ты можешь! Ведь это просто… Непорядочно! Мы же договорились…
[left]– На твоём месте, Альфэдр-стигиец, я не слишком-то разорялся бы насчёт порядочности! Хоть я и наёмник – но не убийца! Но дело сделано… Две
