Уговор.

разумеется, вонявшими средствами от насекомых и бактерий - камера для обработки трофейной одежды у них одна. И на обработку уходит час. Но уж зато – ни один «микровраг» не выживет!..
Кархо ел быстро, стараясь незаметно наблюдать за своими.
Да, для него они и подчинённые, и друзья, и родные: в столь тесном мирке не избежать перекрёстных браков, если они хотят выжить. Генного материала слишком мало! И если (вот чёрт! Не если - а когда!) они смогут, наконец, вернуться к нормальной жизни там, внизу, когда спадёт, наконец, чёртов радиационный фон, Колонию основывать придётся на том материале, который у них есть сейчас. Чужаков они встретили бы наверняка - с настороженной предвзятостью. Да и сами категорически ни к кому бы не согласились примкнуть! Они хотят самостоятельно распоряжаться своей судьбой! И слишком «научены», чтоб просто – доверять другим!
Сегодня он разрешил отсрочить время отбоя на час - пусть порадуются. Жизнь в поднебесьи сейчас не слишком-то богата «приключениями». (Да и слава Богу!)
А тут... Всё-таки - событие!
 
Он ногой «поймал» растяжку: не увидел впопыхах тонкой лески, вбежав с яркости мутно-белого дня в темноту подземной парковки! Проклятый Дубай!..
Пришлось нырнуть прямо в зазор между двух стоящих тут же машин: «Пежо» и «Тойоты-лэндкруизера». Грохнуло, по корпусам машин забарабанили, словно чудовищные насекомые-мутанты, или градины, осколки: не иначе - граната типа «Ф-1».
Его почти не задело. Так он думал, пока не взглянул на ногу: по той что-то ударило.
Д…мо собачье! А хлещет-то - прилично! Пришлось срочно выдернуть из бокового кармана жгут, и наложить повыше дыры в икре: бинтовать некогда, а пока надо хотя бы остановить кровь! Едва успел.
Потому что преследователи вбежали буквально следом, и сразу увидали его «ласты» в чёрных сапогах сорок шестого размера, которые он не успел поджать! Кархо ждать не стал: перекатился прямо под «Тойоту», и не вылезая из-под днища, стал стрелять из «Каштана», целясь по ногам - вывернуть дуло выше мешал багажник внедорожника!
Не зря он тренировался: трое попадали, истошными воплями давая понять, что он попал куда нужно, ещё двое кинулись: один - влево, другой - вправо!
Сволочи, оказались вне досягаемости!
Раз вы так с нами, то и мы - адекватно!
Кархо вынул из кобуры верный ГШ, и прицельно и спокойно, как на стрельбище, сделал три выстрела. Бронежилеты не помогают против девятимиллиметровой пули с бронебойным наконечником! Вой и крики подтвердили его меткость. Троица на полу уже никогда с него не поднимется. А у него в магазине пистолета ещё есть пятнадцать патронов.
Гады, разбежавшиеся в стороны, стали обстреливать его из-за колонн, державших потолок чудом уцелевшего подземелья. Пришлось снова перекатиться - тоже за колонну. А что это упало и покатилось вдруг чуть слева?
Граната! Осколочная - точно «Ф-1!» Вон: рубчики на корпусе! Откатиться!..
Но тут его приподняла огромная словно ладонь, и грохнула со всей силы о стену подземной парковки!
Уже осознавая, что чёртов кошмар снова вернулся, он распахнул глаза: не на этом месте он обычно просыпается! А на том, где правую ступню отрывает разрывной пулей…
Что же его тогда?!..
Оказалось, что разбудил его истошный визг.
Ещё полностью не проснувшись, он инстинктивно выхватил пистолет из-под подушки, и кинулся в направлении звука: все пятьсот квадратных метров жилой палубы, да и остальных уровней, все обитатели корабля знали, как свои пять пальцев!
Кричала явно женщина, и кричала со стороны гальюна*!
*Гальюн - туалет на корабле.
В дверях секции гальюнов, у душевой, он нос к носу столкнулся с лейтенантом Павловым. Тот тоже оказался в одних подштанниках с начёсом, и майке. Но - с автоматом в руках!
Кричала жена полковника, Айгюль. Он это понял ещё до того, как вломился (Вопиющее нарушение Устава и всех норм морали!) в «предбанник» женского гальюна - прихожую.
Именно поэтому в крике-визге, как показалось Кархо, слышалось нечто знакомое. Сейчас же женщина стояла на пороге кабинки, и задыхалась, держась обеими руками за шею. Похоже, что-то поразило, или испугало её так, что она и забыла, что может убежать… Лицо… Хм-м.
Отливало серо-голубым.
Впрочем, за почти сорок лет без солнца, лица у них у всех были почти такие же.
- Рядовая Жасурбекова! Доложите, что случилось!
Резкий окрик «по Уставу» и слова команды не отрезвили женщину, как он было надеялся. Она всё ещё лязгала зубами, и оглядывалась поминутно на дверь комнатки, подальше от которой её поспешил отвести Кархо, и куда уже нырнул, и тщательно всё обследовал Павлов. Доложил он куда раньше Айгюль, хотя успел осмотреть все три крохотных кабинки:
- Никого, товарищ полковник! И - ничего!
Кархо взял женщину за плечи. Развернул лицом к себе. Прижал к мускулистой груди, провёл руками по седым волосам, похлопал ободряюще по спине, глянул в глаза:
- Ну всё, ну всё, милая. Мы здесь, с тобой. Всё в порядке. Что случилось? - он чуть отстранил её от себя, заглядывая в глаза, полные слёз.
- Женщина… Я видела женщину здесь, в гальюне! - не слишком понятно, и довольно странно. Дрожь всё ещё била Айгюль.
К этому времени все, кто не был занят несением вахты, собрались в коридоре, и мужчины набились в предбанник гальюна, словно семечки в подсолнух. О том, что каждый был с автоматом, можно не упоминать. Женщины в коридоре бубнили и гудели, приподнимаясь на цыпочки и пытаясь заглянуть за спины.
Не было разве что грудных детей. Хотя Кархо не удивился бы, если б кто и приполз: уж больно страшный крик издала его жена. Такого на корабле никогда раньше…
- Всем - выйти наружу! - когда мужчины, тоже гудя, упятились, он приказал:
- Всем - замолчать!!! - гул и шевеление стихли, как отрезанные, - Рядовая Жасурбекова! Доложите чётко и ясно: что вы видели! Возможно, от этого зависит жизнь всех людей, живущих на корабле!
- Я… - она замялась было. Но затем привычка слушаться мужа, который на десять лет старше, и - командир, взяла своё. - Я видела… чужую женщину. Когда открыла дверь гальюна, чтобы войти. Она… Стояла вот там! И, и… Она смотрела на меня!
- Конкретней. Как выглядела, во что была одета. Примерный возраст. Оружие?
- Нет. Нет, оружия у неё не было. И одета… Как-то странно - как… Ну, как чужая! На ней было платье! Зелёное такое… И с рисунком - расшито красными и жёлтыми нитками. Ну, как узор. А возраст… ну, может, лет сорок - волосы у неё… Длинные такие, почти до колена, и чёрные! Блестящие. Красивые!
- Куда она пошла?
- Никуда она не… Пошла. Она просто исчезла! Словно… растаяла.
Кархо прочистил горло:
- Товарищи офицеры, товарищи бойцы! Вы слышали приметы? Одеться, разобрать оружие, кто ещё без него, и приступить к поискам! Лейтенант Павлов! Возьмите свой взвод и обыщите жилой Уровень. Лейтенант Саидов! Верхний Уровень. Лейтенант Дусеев. Технический уровень. Лейтенант Шаклибеков. Оранжерея и кладовые наверху. При обнаружении противника ни в коем случае не стрелять. Постараться захватить живой. Нам нужно знать, как она сюда проникла! Приступить к исполнению!
Вот что значит - воинская дисциплина! Всех мужчин словно корова языком слизнула. И никого, даже женщин, нисколько не смутил тот факт, что Полковник предстал перед всеми в одном нижнем белье!
А ещё бы: они не хуже него понимают, что важнее всего сейчас выяснить, как враг смог проникнуть на «Надежду», плывущую над поверхностью, пусть и гор, но на высоте двух с лишним километров!..
 
Женщин разогнать по каютам, и приказать не мешать поискам, оказалось не столь легко и быстро. Но Кархо справился: на то он и командир!
Когда за последней закрылась дверь, и Кархо убедился, что визга от обнаружения посторонней ниоткуда не слышно, он снова приобнял жену:
- Успокоилась? Идём-ка. Тебе нужно согреться, а то ты вся дрожишь.
- Я очень… Испугалась! - движения жены казались дёрганными и скованными - словно деревянными. Некстати вспомнился фильм про Буратино… Но тому не приходилось бороться за выживание! (Хотя нет - приходилось. Правда, не с Ядерной Зимой…)
Ещё Кархо подумал, что на месте его жены испугался бы и любой. Тридцать с лишним лет дирижабль верно служит им, два раза его приходилось опускать на поверхность - в первый раз посреди пустыни, во второй - тундры, для ремонта, но…
Но ни разу у них не было случая, чтоб на борт проник кто-то посторонний.
Тем более - в воздухе!
Он открыл шкафчик с лекарствами, достал бутылку. Уверенной рукой налил полную рюмку.
Жена выпила залпом. Скривилась. Занюхала рукавом ночной рубашки:
- А коньяк-то у нас… Ох, ядрёный…
- На, запей. - он дал ей стакан со вчерашним чаем. Стакан позвенькал о зубы: ну правильно - старое доброе стекло. Пластик-то… давно покрошился! И отправился туда же, куда и всё остальное, ставшее ненужным балластом: за борт!
- Спасибо. Ф-фу… Ну всё. Мне уже легче.
- Хорошо. Сядь. - он подвёл её к кровати. Усадил. - Теперь сможешь рассказать?
- Да. Смогу. Только… Давай я всё-таки схожу в гальюн.
Он сопровождал её всю дорогу. И не торопил с рассказом.
Он словно знал, чуял - посланные на розыски никого не найдут.
 
Действительно, розыски ничего не дали. Хотя обыскали «Надежду» от клотика до киля. Причём - два раза. И даже гондолы дизелей осмотрели. Хотя в лёгком платье не больно-то спрячешься в крохотных помещениях с температурой минус пять…
Отпустив всех досыпать, и приказав ничего больше не делать без дополнительных распоряжений, он продолжил ходить по крохотному пустому пространству капитанской каюты. Жена смотрела на его движения, но молчала. Она уже «сделала рапорт».
Значит, лет сорока. Очень красивая. Европейской внешности. Высокая и стройная. Хм-м… Но не померещилось же его жене, в конце то концов?! Такого с ней никогда…
Он хмурился и недоумевал: необычный случай.
Однако через ещё полчаса сдался и он: вот уж