Судьба киллера

Подойди к регистратору и скажи ему об этом. Я думаю, что смогу взять тебя на завтра в 14:00, хорошо?
– Хорошо! – ответил Джон и, видя, что его собеседник явно занят и куда-то спешит, повернулся и направился к выходу.

Покидая здание, Джон поймал себя на мысли, что ему не хочется уходить. Во всех встреченных им сегодня людях было нечто весьма притягательное, как и в самой атмосфере, и Джон не мог понять, что именно. Было просто такое ощущение, и оно существовало, не обращая внимания на отсутствие логичного объяснения ему.

Придя домой, Джон сел на кровать и застыл в такой позе на несколько часов. Он никак не мог прийти к напрашивающемуся решению. Он гнал его от себя и старался совсем не думать о нём. Он погрузился в прошлое и начал мысленно перелопачивать всю свою жизнь. По большей части, за исключением раннего детства, это были очень неприятные воспоминания. Джон мысленно переходил от одного эпизода к другому, пока, наконец, не обратил внимания на то, что уже поздно, и ему вообще-то нужно поспать. Он разделся, лёг в кровать и забылся тревожным сном.

На следующий день ровно в 14:00 он вошёл в одиторский кабинет. Там уже был Крис, весьма приветливо встретивший вошедшего.
– А, привет, Билл! Заходи, заходи! Ну, как? Ты готов?
– Да, только… Только знаешь, мне как-то немного не по себе.
– Это ничего! Садись вон в то в кресло.

Джон сел и Крис попросил его закрыть глаза. Сессия началась.
Танталовы муки были приятным удовольствием в сравнении с муками одитора, старающегося помочь человеку, когда тот, в свою очередь, совершенно не желает сотрудничать. Нет, Джон не имел злых намерений, просто по указанию одитора в его памяти сразу появлялись инциденты, о которых, как он считал, невозможно никому рассказать. По этой причине первые полчаса прошли совершенно без пользы. И тогда Крис немного изменил свои действия. Он попросил Джона найти в недавнем прошлом моменты потери. Кого угодно или чего угодно – человека, собаки, кошки, или даже просто вещи.

И сразу перед мысленным взором Джона возникла картинка из детства. И сразу Джон почувствовал сонливость и полное равнодушие ко всему. Крис попросил его сообщать обо всём, что он видит и что происходит, и Джон вяло и нехотя начал говорить:

– Ну… Я… стою возле стены… Передо мной кровать… В ней моя сестра… Она маленькая… Ей всего семь лет… Она больна… Она очень болеет… Она плачет… Она почти всё время плачет,.. – Джон зевнул, затем сильно зевнул ещё несколько раз, ему было очень трудно справиться с сонливостью, потом также нехотя продолжил. – К ней наклоняется мой отец… Он пьян… Он сильно пьян… Он ругается…
– Что он говорит? – спросил Крис.
– О!.. «Да, как же ты меня достала мелкая сучка! Ничего, сейчас я тебя вылечу! Сейчас ты у меня выздоровеешь!» Он что-то делает… Я не вижу… Моя сестра… Она плачет… Она боится… Папа!.. Папа!.. Что ты делаешь?.. Я не хочу!.. Нет!.. Не надо!..
Сонливость стала настолько сильной, что Джон отключился на некоторое время. Крис не трогал Джона. Через некоторое время Джон очнулся и продолжил проговаривать инцидент.
– Она… Она начинает кричать… Отец берёт подушку… Вот, чёрт! Он накрывает ей голову!.. Он убивает её!..  Она, наверное, кричит, но криков не слышно из-за подушки… Она брыкается… Сильно брыкается… Но отец её держит тоже сильно… Она перестает брыкаться… Отец убирает подушку… Всё… Она мертва…
Джон снова не сумел справиться с сонливостью и вновь отключился на некоторое время. Крис подождал, пока Джон вновь придёт в себя и мягко спросил:
– Так. Она мертва. И что? Что происходит?
– Я… Я стою возле стены… Я в шоке… Я в ужасе… Я хочу закричать,.. но не могу… Словно язык отнялся… Он поворачивается ко мне… Я боюсь… А-а-а-а! Я кричу… Он бьёт меня в лицо!.. Я падаю!.. Я бьюсь затылком об стену… Чёрт, больно! Прямо сейчас больно!
– Где болит? – спросил Крис.
– Болит нос и затылок.
– Ты ударился затылком?
– Да.
– Ладно, и что происходит теперь?
– Лежу,.. лежу на полу… Вот, чёрт! Я вижу себя со стороны!
– Расстояние до тела?
– Ну… пара метров.
– Так. И что теперь?
– Ну… Прихожу в себя… Надо мной мой отец… Он что-то мне говорит…
– Что он говорит?
– Ты!.. Щенок!.. Ты ничего не видел, понял?.. Если ты хоть слово вякнешь шерифу, то отправишься вслед за твоей сестрой, понял меня?.. Мне страшно… Я киваю… Он встаёт… Он уходит… Я сижу возле стены… Я один с мёртвой сестрой… Вот, чёрт! Мэри! Моя сестрёнка! Я так любил её! Она была такой славной!

И Джон совсем как в раннем детстве разрыдался прямо в сессии. Он не хотел плакать, он стеснялся Криса, но ничего не мог с собой поделать. Слёзы катились и катились у него из глаз, и казалось, будто этому не будет конца. Крис не мешал ему. Джон проплакал минут десять и только после этого начал потихоньку успокаиваться. Тогда Крис попросил его найти начало инцидента и пройти его ещё раз.

И снова Джон почувствовал сонливость, заставившую его отключиться пару раз, снова он увидел себя со стороны и снова он разревелся как маленький ребёнок в конце эпизода. И опять Крис попросил его вернуться в начало, и пройти это снова. На этот раз сонливости не было, но зато появилась злость на своего отца. Желания заплакать тоже больше не было, однако злость была очень сильной, Джон лежал и матерился во весь голос, но Крис не прерывал этот поток брани, лишь по завершении инцидента вновь попросил его вернуться в начало и пройти его снова. Теперь Джоном овладела скука. Джон потерял интерес к эпизоду, но всё же прошёл его до конца. Однако, сколько бы он ни возвращался в начало, скука не проходила, поэтому Крис спросил: «Нет ли более раннего момента потери?»

Момент появился сразу же. Это были похороны матери. Вся процедура повторилась, и все ощущения, кроме сонливости, повторились тоже. Слёзы, злость, затем скука. Скука не проходила, и Крис опять попросил Джона найти более ранний момент потери.

И опять подобный случай появился сразу же. Это были похороны дедушки с бабушкой, погибших в автомобильной аварии. И на этот раз после скуки Джоном овладел смех, как ему казалось беспричинный. Конечно же, он смеялся не над тем, что он проходил. Просто он вдруг вспомнил, как смешно сидела по вечерам на дедушке его пижама, и не мог остановиться от смеха. Крис подождал, пока Джон вдоволь насмеётся, затем спросил, как он себя чувствует и, получив положительный ответ, предложил закончить сессию.

Джон встал, и сквозь продолжающиеся смешки с восторгом сказал:
– Чёрт, Крис! Какие замечательные ощущения! Какое облегчение, это просто невероятно! Такую лёгкость я не ощущал уже многие годы! И голова! Моя голова! Она совсем не болит! Вот, похоже, откуда была эта боль! Я ударился затылком и именно эту боль я потом ощущал всю жизнь, так что даже привык к ней и не замечал её! Думаю, больше она болеть не будет, да?
– Ну, если это и вправду был первый случай на цепи похожих инцидентов, то так и есть, больше она болеть не будет.
– Эх, какая всё-таки смешная была пижама у моего деда! – ещё раз посмеялся Джон и сказал улыбаясь, но уже без смеха.
– Спасибо, Крис! Продолжим завтра?
– Да! У тебя оплачен интенсив, это двенадцать с половиной часов, а наша сегодняшняя сессия заняла только шесть, так что у нас ещё полинтенсива. Завтра в это же время, тебя устроит?
– Устроит, до завтра!
– Кстати, какие планы у тебя на уик-энд?
– Да, никаких пока, а что?
– В этот уик-энд к нам приезжает Рон! Так что приходи!

Джон вышел из центра и направился домой. По дороге он обратил внимание на великолепный окружающий вид. Ему нравились здания, деревья, чистенькие дорожки в парке, люди, идущие по своим делам. Ему вдруг захотелось с кем-нибудь пообщаться, и с этой целью он зашёл в кафе, сделал комплимент официантке, ответившей ему очаровательной улыбкой, и немного поболтал с соседом по столику. Беседа была бесцельной, но это было чертовски приятно – перекинуться парой ничего не значащих фраз с незнакомцем. Джон восхищался своим состоянием и никак не мог насладиться им. Он чувствовал, что готов «свернуть горы», что любая самая невероятная и непосильная задача ему сейчас по плечу. Он вспомнил тот вопрос, которого испугался ещё вчера и то решение, которое ему неизбежно вслед за ответом следовало принять, и теперь он мог спокойно смотреть на него, не избегая и не уклоняясь.

Джон пришёл домой, достал буклет по незавершенному им курсу и открыл его на главе «Честные люди тоже имеют права». Один из абзацев запомнился особенно, и он решил его перечитать.

«Свобода – для честных людей. Ни один нечестный человек не может быть свободным: он сам себе западня. Если он не может открыть другим свои собственные поступки, то он – заключённый; он вынужден отстраняться от своих собратьев, и он – раб собственной совести. Прежде, чем станет возможным получить свободу, эту свободу нужно заслужить».

Джон перечитал абзац ещё раз и захлопнул буклет. В организацию он завтра не пойдёт, но нужно каким-то образом вытащить Криса для беседы. Решение было принято. Успокоенный, в прекрасном настроении он ещё раз прогулялся перед сном, поел и лег спать. И впервые за многие-многие годы Джон спал безмятежным сном здорового младенца.

– Слушаю тебя, Билл! Что за странное место для разговора ты выбрал?
Джон сидел за столиком напротив Криса в кафе в двух кварталах от организации.
– Крис, я должен рассказать тебе очень важную вещь.
– Ну, ну! Я слушаю!
– Даже не знаю, с чего начать. Начну с того, что зовут меня не Билл.
– Да, я заметил, что в сессии ты называл себя Джоном.
– Вот именно. Действительно, меня зовут Джон, фамилия моя Макферсон и официально я не существую. Официально я был казнён в одной из тюрем Аризоны восемь лет назад за убийство двух подонков.
– Ничего себе! И что же? – заметил Крис.
– Это не всё. И это не главное. Крис, а почему ты никогда не спрашивал, чем я занимаюсь?
– Почему? Да, потому что это неважно! Я понимаю, судя по тому, что ты задал такой вопрос, ты занимаешься чем-то нехорошим, но пойми и ты: единственное, что интересует меня, как одитора, это ощущаешь ли ты потребность в улучшении, и готов ли ты для этого пойти в сессию. Если твоя совесть уж очень нечиста, то тебе поможет администратор по этике, ты выполнишь составленную им программу и потом, добро пожаловать в сессию. А со всеми остальными проблемами ты справишься сам, вот и всё!
– М-да! Это я уже понял, – Джон помолчал немного и продолжил. – Я убийца, Крис. Профессиональный киллер. Работаю на правительство. И прямо сейчас я выполняю задание.
– Что?!
– Нет-нет, я не собираюсь никого убивать! – усмехнулся Джон. – Но я не просто киллер. Моим заданием было разрушить вашу организацию. И не просто разрушить, а скомпрометировать вас всех и всю вашу религию, в особенности – вашего лидера Рона Хаббарда. Выполнение этого задания и было причиной той нашей встречи в кафе, когда ты провёл мне ассист. И поверь мне, Крис, я очень хорошо обучен для проведения таких операций.
– Та-а-ак! Ну? И что же тебя останавливает? – спросил Джона его собеседник, видя, что тот не шутит, но и не смея до конца поверить в возможность таких обстоятельств.
– Я думаю, ты уже понял – я не собираюсь выполнять задание. Иначе, зачем бы я тебе всё это рассказывал? Но я хочу тебя предупредить – я не единственный, кто был подослан к