Сидел лорд Дилени за массивным дубовым столом в гордом одиночестве.
Угол большого подвала отгораживала мощная деревянная ширма-перегородка. Вероятно, за ней находилось сливное отверстие туалета – так мог бы подумать очередной солдат из ополчения, вошедший сейчас в комнату:
– Здравия желаю, милорд генерал!
Лорд Дилени кивнул, и спокойно и чётко, по уставу, ответил на положенное приветствие, стараясь, чтоб как всегда, дикция была на высоте:
– Здравия желаю, рядовой. Как вас зовут?
– Саймон Ейтс, милорд генерал!
– Отлично. Проходите, садитесь. – лорд указал ладонью на простой деревянный табурет по другую сторону стола перед собой. Вставать, чтоб приветствовать сорок второго допрашиваемого у него, если честно, просто не осталось сил.
Не без робости рядовой, пожилой и сильно сгорбленный не то – годами, не то – радикулитом седой мужчина, прошёл и сел, опасливо поглядывая на начальство, оказавшись таким образом перед генералом в двух шагах. Лорд Дилени заставил себя улыбнуться. Прекрасно понимая, что улыбка выглядит несколько вымученной. Впрочем, как и он сам:
– Рядовой Ейтс. Наша родина, армия, и её Величество очень нуждается в вашей помощи. Что бы ни случилось сейчас, рассказывать о том, что мы здесь будем с вами обсуждать, и делать, ни в коем случае нельзя. Никому. Ни сослуживцам, ни жене, ни детям. Никогда. – лорд бросил теперь «грозный» взор исподлобья, чтоб убедиться, что смысл его нарочито неторопливо произносимых фраз, дошёл.
Дошёл. Рядовой заёрзал на сиденье, и сглотнул. И даже побледнел – похоже, испугался, что его самого в чём-нибудь обвинят! Недаром же даже лорда Онаро прилюдно четвертовали!
Чуть кивнув, лорд продолжил:
– Вижу, вы поняли. Дело это в высшей степени важное. И секретное. На карте – судьба нашей Тарсии. И наша первейшая задача – обезопасить от внутренних врагов нашу столицу. И её Величество.
Вы понимаете, Ейтс, что важней безопасности страны и королевы нет ничего?
– Э-э… Да, милорд! – ещё б он не понимал! Под очередным взглядом хищно прищуренных глаз бедолага буквально съёжился. Лорд Дилени, собственно, был против всего этого арсенала скрытых, или не совсем скрытых угроз и давления, но на этом настояла леди Ева. Она считала, что иначе не удастся предотвратить сплетни и слухи. О том, как именно они «выявляли» сообщников-посредников лорда Хлодгара.
– Так вот. От вас, рядовой, потребуется немного. Закройте глаза. – тот поспешил так и сделать. – Теперь смотрите внимательно. Нет, глаза не открывайте. Я покажу вам человека. Его лицо возникнет перед вами в темноте. А вы постараетесь узнать его, и сообщить мне, кто это.
– Э-э… Так точно, милорд генерал!
– Хорошо. Тогда приступаем. – лорд чуть повысил голос, чтоб дать этим соответствующий сигнал своей помощнице-напарнице по дознанию, только этого и ждущей.
Лицо, выуженное леди Евой из подсознания и сознания лорда Онаро, наверняка возникло перед внутренним взором акцептора, потому что он вскрикнул:
– Ах! О! Да это же – хромой Ван Арт!
– Отлично. Можете открыть глаза, рядовой. Кто это – хромой Ван Арт?
– Это, это… Ну, это мой бывший сосед! Раньше он жил через дом от меня. А сейчас – не знаю. Наверное, там же и живёт. Просто я не был дома больше двух месяцев – с тех самых пор, как меня забра… э-э, простите, милорд генерал – призвали в армию, и я фактически ни разу за это время не выходил из Клауда! Осадное же положение!
– Да, верно. Понятно. И кто он, этот Ван Арт?
– Ну… Он наш сосед. Вредный и нелюдимый старик. Последние где-то сорок лет, насколько знаю, он работает ночным сторожем. Я с детства помню его гнусавый заунывный голос: «Спите, жители Дробанта! Всё спокойно!», и звук деревянной колотушки. Как же – уснёшь тут, когда он и стучит во всю мочь, и орёт, словно специально, повизгливей!
Мы, когда были детьми, любили пошуметь под его окнами, чтоб, значит, не давать уже ему спать. И тоже стучали – камнями по стенам, и орали, как можно попронзительней: «Спи, старый п…рдун Арт! Всё спокойно!» Он дико злился, и даже обливал нас из своего окна – он жил на втором этаже! – помоями. И мочой из ночного горшка.
– Понятно. Сможете показать, где он жил тогда? Два месяца назад?
– Конечно! Конечно, милорд.
Почему остальные допрашиваемые не знали лица Ван Арта, стало понятно сразу.
Если человек сорок лет не показывался днём на улицах, как же его можно узнать? Пусть он и коренной житель Дробанта. И виделся он на постоянной основе наверняка лишь с одним официальным лицом: чиновником от мэрии, выплачивающим ему жалование. А чиновников, как известно, в армию не призывают. Освобождены! Не допросишь просто так – нужно специальное разрешение от её Величества или лорд-канцлера…
Двигаясь во главе небольшого отряда по узким и скользким от тех же помоев, мощёным истёртой брусчаткой улицам, лорд Дилени думал лишь об одном: жив ли ещё старый хрыч. И если жив – как он сам поддерживал связь с лордом Хлодгаром? Да ещё так, чтоб об этом не знала леди Ева?!
– Это – здесь. – Ейтс, идущий первым, указал дом, и окно, – А вот и его окно!
– Отлично. – лорд Дилени кивком показал гвардейцам, что делать. Трое, без лишних слов, сплотились в единый кулак, обхватив друг друга руками, кивнули друг другу, и с разбегу высадили хлипкую, покосившуюся и старую на вид, дверь, влетев по инерции внутрь. До лорда Дилени донёсся грохот – похоже, троица во что-то врезалась.
Следом за «взломщиками» и остальные гвардейцы вбежали в узкий и тёмный коридор, и стремглав преодолели узкую – еле-еле протиснуться одному! – лестницу с корявыми почерневшими перилами и истёртыми скрипучими ступенями, ведущую наверх.
Однако выяснилось, что спешили они напрасно. Это лорд, неторопливо поднявшийся за ними, понял сразу.
В маленькой низкой комнате, с занавешенным наполовину какой-то грязной тряпкой окном, и рассохшимся и почерневшим от времени комодом в одном из углов, на узкой и явно жёсткой постели, лежало остывающее тело. В комнате нестерпимо воняло застарелым немытым телом и мочой. Как здесь жил её обитатель, не проветривая, похоже, годами, было непонятно.
Ван Арт, кем бы он ни был, предпочёл не дожидаться их прихода.
Стиль лорд Дилени узнал сразу: по зажатому в руке кинжалу, которым несчастный перепилил себе горло. Кровь ещё капала на серую наволочку тощей подушки из раны на горле. Значит, не более нескольких минут. Но как?!
Как он узнал, что они идут?!
Лорд приказал:
– Унесите тело в передний подвал Клауда, тот, что для предварительного заключения.
Сам же он обернулся к рядовому:
– Рядовой Ейтс. Благодарю за службу! Вы – истинный патриот. И помогли свершиться правосудию! Коварный предатель сам понял, что его судьба предрешена, и предпочёл покончить с собой, чтоб не доводить до допросов и суда. Капрал Ейтс – властью, данной мне, я присваиваю вам внеочередное воинское звание, со всеми полагающимися льготами и прибавкой жалования.
Надеюсь, напоминать о том, что об увиденном, и произошедшим с вами вы никому не должны рассказывать, не надо? – лорд намеренно сказал это совершенно другим тоном, и снова взглянул на капрала своим «особым», как его называла леди Ева, взглядом.
Лорд Дилени знал, что уже имеет определённый авторитет, и слухи о том, что слово у него не расходится с делом, а к нарушителям приказов и нерадивым он беспощаден, разошлись теперь по всей армии. Но использованный на всякий случай очередной «вразумляющий» взор ясно дал понять новоявленному капралу, что новый чин, со всеми вытекающими из него плюсами и преимуществами, точно так же легко могут и отобрать.
А при необходимости отправить и его самого в подвалы Клауда.
За пособничество изменникам родины. За болтливость.
Или по ещё какому обвинению!
– …сразу увидела! И сразу поняла! Раз сын моего бывшего – то уж точно – экстрассенс не слабее меня!
– Погоди-ка, дорогая, – лорд Дилени не поспевал, – То есть, получается, твой «бывший» приезжал к нам, сюда, в Дробант, шестьдесят с чем-то там лет назад, и здесь имел связи с какой-то женщиной?!
– Почему – с «какой-то»? Очень даже мне теперь известно, с какой.
С Сальмой Розиттой. Самой в то время красивой проституткой в Дробанте! Правда, не скажу, чтоб её сынок сильно гордился такой матерью. Его с детства все дразнили. И он даже на какое-то время уезжал. В Карпадос. И вернулся, когда Сальма умерла – её случайно убил какой-то пьяный матрос адмирала в драке! – Вернулся, чтоб унаследовать ту самую комнату, где вы его и нашли.
– Значит, он просто почувствовал, что мы идём за ним?
[left]– Н-нет. Не так. Думаю, это я виновата в случившемся. Он