всматривалась в рисунки.
-- Ну, вот, засада. Не могли просто написать, что клад зарыт по такому-то адресу. – досадно сказала Эля, аккуратно складывая листок.
-- Восемьсот шестьдесят четыре килограмма золота! – воскликнула Белла. – Это гора золота!
Она вытянулась вверх, встала на носочки, руки вверх, замахала, пытаясь изобразить гору золота. Глаза у неё горели.
-- Золото! Гора золота!!! Вы можете представить?!! И это всё наше!!!
-- Угу. – буркнула Эля, присела, пытается ещё что-то найти в деревянных обломках. –Ты бы ногу подняла.
-- А! Что? – Белла испуганно подняла одну ногу, потом другую. – Я на что-то наступила?
-- Губу раскатила, а потом наступила. – проворчала Эля, не отрываясь от поисков среди деревянных обломков.
-- Элька! Дай помечтать!
-- А как она внутрь засунула? – Наташа присела рядом, стала тоже рассматривать.
-- А вот, смотри. – Эля подняла какую-то дощечку. – Снизу она была пристроена. В пазах. Как в деревянном пенале. Задвинул и не видно снаружи. Сухо, вот и сохранилось хорошо. А Щетинкин, видимо, не нашёл, или не дошёл. М-да. Всё больше запутаннее. Ничего не понятно.
-- Покажи ещё раз письмо. – попросила Наташа, достала телефон и сфотографировала. – Дома тоже подумаю над этой шарадой. Череп и крест. Кладбище, могила? Какое кладбище? Какая могила? Сколько кладбищ было закрыто.
-- Ты чего пугаешь?! – Белла вскинулась. – Не люблю кладбища и могилы!
-- А если там клад? – Эля быстро бросила взгляд.
-- Ну-у-у, клад… – потянула Белла. –Тогда можно и испугаться и пойти.
Элина по-прежнему держала в руках обломки ставня:
-- А ведь хитро и умно придумано. Если не знаешь, то и не увидишь тайника. Не найдёшь. Вот и закрасили на сто рядов за сто лет тайник. И закупорили как пробку в бутылке. Ни воздух, ни вода не попадут. А так, если знаешь, то ночью тихо подкрался, вынул записку, и ушёл. Никто не знает. М-да. Революционеры были мастаками в этих вещах. Если столько лет бегали, многому научились. А голову тура вырезали. На ночь ставни закрывали, чтобы разбойники не влезли, да, и теплее так.
-- Да, они деревянные, отчего они защитят-то? – Белла махнула рукой.
-- Им больше ста лет, а они даже толком не разбились. Только там где тайник. – Эля кивнула на деревяшки на земле. – Умели революционеры обустраивать всё это. Вроде, как и на виду, но кто не знает, мимо прошагает и не взглянет. Мало ли кто из детей голову горного козла вырежет на ставне.
-- Жить захочешь – не так ещё хитрить будешь. – Лошадка кивнула, внимательно рассматривая фотографию записки в телефоне.— Я помню как были у нас гости, они разговаривали между собой, а я мелкая была, под ногами крутилась. Но то, что услышала, так меня поразило как молнией в голову и запомнила на всю жизнь.
-- Не пугай! – Беляшик умоляюще посмотрела на Наташу. – Мне и так уже не по себе, как про кладбище заговорили.
-- Тогда ты можешь бежать домой и забыть всё как страшный сон. – голос у Лошадки был злорадный.— Кладбища, когда старые уничтожали, одно, где филармония сейчас стоит, а второе, вот здесь, где завод «Квант» был, то черепа находили.
-- Настоящие? – Белла просительно смотрела на Лошадку, на щеках горел тревожный румянец от волнения.
-- Нет! Игрушечные! Всех игрушечных кукол сюда свозили и хоронили! – голос у Наташи был преисполнен яда. – Конечно же настоящие. Откуда на старинном кладбище игрушечные черепа? Сама бы подумала! Это кладбище для людей, а не для игрушек.
-- Эх! – тяжко вздохнула Белла, мол, продолжай!
-- Так вот, -- продолжила Наташа. – народ стал таскать эти черепа домой. Я не знаю зачем – не спрашивайте. Некоторые стали вставлять вместо глаз стеклышки разноцветные, лампочки изнутри, батарейка. Вот так и горело. И продавали. Говорят, хорошие деньги платили.
-- Ой, мамочки! – пискнула Беляшик. – Как страшно-то! Я бы не хотела, чтобы в мой череп вставляли стекляшки и батарейку!
-- Наверное, никому не хочется. С этими людьми, у которых были эти черепа, стали происходить нехорошие штуки. Болеть сами и все кто в доме был. Кто ноги ломал, кто головой ударялся…
-- Враки. Совпадение. – Эля отрицательно покачала головой. – Как древняя кость может повлиять на твои ноги? Хотя… -- задумалась на пару секунд. – Если только не заразные были. Поэтому они заболевали, падали, ломали ноги и свои черепа. Думать же надо, когда такое в дом несёшь!
-- Я что услышала, то и рассказываю. – Наташа обиженно надула щёки, продолжила. – А ещё один студент нашёл два черепа и принес домой. Поставил в шкаф, лёг спать, а проснулся оттого, что чьи-то голоса в комнате, испугался, вскочил, включил свет, а нет никого. Лёг спать, а голоса снова… Он встал, подошёл к шкафу, а там эти черепа друг с другом в кучке стоят, и повёрнуты друг к другу. Вот. – Лошадка сделал большие глаза. – Он снова расставил, а они вновь вместе. Вот он и пошёл и похоронил их.
-- Враки. – Эля махнула рукой. – Не могут кости разговаривать. Череп же – это кость! Как кость будет говорить? Языка-то у неё нет.
-- Ну, не знаю. – Лошадка пожала плечами. – А как черепа оказались вместе? А? – голос у неё был торжествующий.
-- Шкаф криво стоял. Вот они и съехались они. Полка в наклон была. Не знаю. Да, всё равно. Не надо тревожить чужие кости. Лежат себе на кладбище, и лежат. Меня бабушка учила, что уходя с кладбища надо сказать: «До свиданья! Спите спокойно!»
-- Бр-р-р-р! – Беляшик передёрнуло. – Давайте сменим тему. А то про черепа и кладбища…
-- А ты как хотела клады искать? Без ужаса не получится. – Эля улыбнулась. – А ещё, я читала, что на клад покойника клали. Чтобы охранял, значит!
Посмотрела на побелевшую Беллу и улыбнулась.
-- Меня сейчас стошнит!
Беляшик зажала рот. Потом вытерла платком пот со лба.
-- Ты подумай, надо ли тебе искать клады, коль, ты такая чувствительная. Как барышня кисейная из кино. Чуть, что так и бряк, и в обморок. И все вокруг неё носятся, в чувство приводят. Я не буду вокруг тебя скакать и суетиться. Думай, надо ли тебе это! – Лошадка была сурова.
-- Привыкла со своими конями и кобылами обращаться! Совсем одичала. – Белла ворчливо ответила.
Потёрла переносицу:
-- Мне боязно очень. Но и клад хочу найти! Деньги на всех делим!
-- Клад искать надо! Вон Эля почти всё делает. Я помогаю. А ты, что? Рядом стоишь? А потом свою долю потребуешь? – Наташа упёрла кулаки в бока, с вызовом посмотрела на подругу. – Ты уже определись с кем ты. Или новой элитой – Катькой, она же Рина, или с нами будешь искать.
Белла ещё раз потёрла переносицу задумчиво, потом тряхнула головой резко, волосы вразлёт:
-- Конечно же, с вами!
-- Тогда доставай телефон и фотографируй письмо у Эльки. Сиди, думай, разгадывай эту шараду.
Белла стала фотографировать.
-- И никому ни слова! – Наташа пригрозила пальцем. – Знаю я тебя, в тебе ничего не держится, как дырявой кастрюле.
-- Ой, всё! Не надо преувеличивать! – Белла махнула рукой.
-- Ты любишь похвастаться! И поделить шкуру неубитого медведя. – Эля держала листок перед Беллой, пока та фотографировала.
-- Ничего подобного! – буркнула Белла.
-- Как думаешь, Эля, а твоя учительница уже пришла в себя? Ей бы листок показать, да, спросить. – Лошадка была задумчива.
-- Девочки, а, может, сами попробуем, а? А то она сама всё разгадает, и клад себе заберёт? – Белла тревожно смотрела на подружек.
-- Хотела бы найти – нашла. – Эля не верила. – Она вон как помогла!
-- Но не увидела же она голову тура! – Белла была непреклонна.
-- А действительно, почему не увидела в этих руинах? – Лошадка морщила лоб, пытаясь найти ответ.
-- Мы втроём кое-как подняли и разбили эту доску. – Эля внимательно смотрела на щепки под ногами. – А она одна и старенькая!
Пошевелила носком щепки:
-- Не подняла бы. Помощников не было. Ладно. Давайте домой. Каждая внимательно посмотрит в интернете, может, у кого есть книги старые про этого Щетинкина. И самое главное – шараду разгадать!!! И никому не говорите! Взрослые запретят, а другие всё сами поймут, разберутся и найдут сокровища!
Беляшик резко кивнула головой:
-- Корону хочу! Если там будет корона, чур, она моя!
Эля недоумённо посмотрела на Беляшик, потом Лошадку. Наташа лишь пожала плечами.
-- Хорошо. Если там будет корона, мы тебе её отдам. – Эля разговаривала тоном, как говорят тоном с больным, капризным ребёнком.
Лошадка легонько хлопнула себя по лбу:
-- Ой! Забыла. Мне в магазин нужно. Молоко, хлеб, ну ещё по мелочи.
-- По пути будет супермаркет, идём, зайдём, мне шоколаду захотелось. Так вот с этими тайнами распереживалась! – Белла достала в кошелёк и посмотрела сколько денег, кивнула. – Хватит. А то и на две, чтобы полностью успокоиться.
Подружки шли к магазину, обсуждая найденное. Перед магазином стояла полненькая девочка, с двумя жиденькими косичками, в руках была небольшая коробочка, она обращалась к прохожим, посетителям супермаркета очень жалобно:
-- Дяденька, возьмите котёночка. Ну, возьмите, пожалуйста! Пожалуйста!
В голосе было отчаяние, а в глазах за стёклами очков – слёзы.
В коробке попискивали, выглядывали из коробки четверо котят. Они были милы, симпатичны, обаятельны.
-- Я её знаю! – Белла кивнула в сторону девочки. – Это Ленка Макарова. На год младше, в соседнем подъезде живёт.
Девочки подошли поближе.
-- Ой! Какие пушистики!
-- Какие милые!
Девочки осторожно гладили котят. Тем нравилось. И они ещё больше воспылали желанием высунуться из коробки, чтобы получить свою порции ласки.
-- Продаёшь? – деловито спросила Лошадка.
Лена Макарова готова была расплакаться:
-- Раздаю. Даром. Год назад нашла котёнка, принесла
