Варианты от Ментора

Пушкин?
-- Нормально я всё проверил. День простоит, ничего не случится.
-- Ладно! Но только день! Не знаю чего у тебя там, но только один день! Лечи, нервы удаляй там сразу, коронки ставь! Всё, что угодно, но только один день!
-- Понял.
          Иван курил, пил чай на крыльце, смотрел в темноту. На душе было тревожно. Барса спустил с цепи, хотя обычно так не поступал на ночь. Запер дверь, подпёр стулом ручку. Дверь открывалась внутрь.
          Не раздеваясь, лёг спать, рядом положил ключ трубный рычажный. Это как газовый, только раз в пять больше и тяжелее. Большой хлебный нож под матрас. Не сон был, тревожное забытьё. Встал затемно, на пару часов раньше привычного. Умылся, быстро позавтракал, накормил пса. Надел брезентовый дождевик.
          В петельку-вешалку воткнул молоток осмотрщика вагонов. Небольшой молоток на длинной, шестьдесят сантиметров, деревянной ручке вдоль позвоночника. При умелом обращении – опасная штука.
          В брезентовую сумку положил трубный ключ, пару бутербродов. Вышел на крыльцо, замкнул дверь, глядя в небо, перекрестился и тихо сказал:
-- Господи, проводи! Богородица, встреть!
    Ангел мой, Хранитель мой! Ты – впереди! Я за тобой!
          Потрепал по загривку Барса, который вышел провожать хозяина:
-- Жди! Скоро буду. – подумал. – Надеюсь! С Богом!
          И зашагал в сторону деревни широким размашистым шагом. На развилке остановился. Закурил, покрутил головой. Что-то терзало в груди. Птицы над лесом кружили. Может крестьяне поехали, а может, что иное встревожило лесных обитателей.
          Иван пошёл кружной дорогой в деревню. На два километра дальше, но тогда сразу выходишь к молочной ферме. Оттуда утром молоковоз в райцентр уходит. А там, на автобусную станцию, и в краевой центр.
          Через метров триста дорога ушла в лес. А через полкилометра, сбоку раздался треск в лесу, Иван успел отреагировать, и дерево упало буквально в полуметре от него, повалив на землю ветками.
          На секунду Иван потерял сознание. Выбрался из-под веток. И тут же получил удар по рёбрам. Ой-ё! Больно!
          Откатился, быстро встал на ноги, бок болел, жгло.
          Поискал глазами сумку. Она осталась под деревом. К нему быстро подходил Арсений.
-- Куда же тебя понесло, Иван? А? Чего дома не сиделось-то?
-- Зуб заболел. Видать вчера ударил его. Тьфу! – Иван сплюнул в сторону, отёр тыльной стороной кисти рот. – А тебя, куда понесло спозаранку? У тебя же баба дома ждёт.
-- Кураж пропал.
          Арсений кружил вокруг Ивана, схватил какую-то палку с земли, попытался атаковать, Иван отскочил.
-- Прыткий ты. С виду-то не скажешь. – Арсений скалил зубы.
-- А чего ты в шпионы подался-то? Чего Родину-то продаёшь, а? Задорого хоть?
-- Не твоего ума дело. Бабы и алименты очень дорого стоят.
-- Когда идёт дождь, я резиновые сапоги обуваю, а ты не пробовал, когда с девками любишься?
-- Ха! – выдохнул резко Арсений, нанося прямой рубящий удар по голове Ивана.
          Ивана успел сделать шаг вправо и вперёд, и нанёс удар под дых левой рукой, затем правым хуком снизу в челюсть.
          Арсений упал. Иван прыгнул на него, пару раз ударил в голову. Выдернул у Арсения ремень из брюк. Рывком перевернул на живот. Кисти тыльной стороной одну на другую, «цыганским узлом» стянул руки за спиной. Обшарил карманы. Нашёл ключи от машины. Придавив коленом поверженного, пощёлкал брелком. Прямо по дороге машина ответила гудком, из-за деревьев не видно.
          Рывком взвалил на плечо Арсения, головой назад. Оглянулся на поваленное дерево, ища взглядом брезентовую сумку. Не нашёл. Вздохнул. Пошёл в сторону машины.
          Арсений тем временем пришёл в сознание. Застонал, попытался дёрнуться, ударить ногой Ивана. Иван бесцеремонно скинул с плеча ношу, так чтобы противник упал лицом вниз. Пару раз несильно ударился по рёбрам. Достал из-за шиворота молоток, помахал перед глазами шпиона.
-- Не шали, не дёргайся. Один раз по темечку ударю, и всё. Понял.
-- Убью! – шипел на земле Арсений.
-- Убивалка ещё не выросла!
          Перевернул на спину, Арсений попытался вскочить, Иван снова придавил его. Схватил за ворот и поволок по земле в сторону машины. Тот ещё снова решил попытаться вывернутся. Иван сбоку ударил по бедру.
-- Могу молотком коленные чашечки разбить. Лежи тихо.
          Иван был сосредоточен и хмур. Дотащились до машины. Открыл багажник, там лежала автомобильная аптечка. Достал медицинский жгут. Положил Армения на живот, крепко связал ноги. Медицинским бинтом связала руки и ноги, свободный конец – вокруг шеи. Теперь, если пошевелить конечностями, непременно удавишь сам себя.
Вот в такой позе «козла», с ногами и руками за спиной, головой вздёрнутой назад, Иван погрузил Арсения на заднее сиденье «Нивы». Пару раз ударил его в процессе погрузки о внутренности автомобиля. Дверей сзади нет. Не выберется.
          Завёл машину.
-- Куда везёшь? – прохрипел сзади пленный.
-- Там разберутся. – крутил руль Иван.
-- Тебе никто не поверит! Ты сам в розыске!
-- Меня люди ищут, а не закон.
-- Ошибаешься! Когда тебя люди не нашли, они написали заявление о разбойном нападении, у них же везде знакомые, вот ты и в розыске уже за разбой. А это уже лет на восемь потянет.
-- Там разберутся. – Иван лишь настроил зеркало вида не на заднее стекло, а на Арсения.
          Усмехнулся.
-- А какой поезд-то караулил? Воинские эшелоны?
-- БЖРК. – буркнул связанный.
-- Не знаю такого. Литерный какой-то? – пожал плечами Иван.
-- Ага. Баллистический железнодорожный ракетный комплекс.
-- Да, ты вправду шпион! Я думал, что просто чудак, а оказывается, что гад.
-- Ты-то чего о Родине печёшься-то? Чего она тебе хорошего сделала? Живёшь в глуши. Москвич!
-- Знаешь, я, когда по казино и кабакам гулял, так и не думал о России. О Родине. Не было времени. Родина для меня была там, где деньги. А здесь пожил, подумал. Поработал руками, а не языком, вот и осознал, что кроме России у меня и нет никого. От этого и ненавижу тебя.
          Арсений резко дёрнулся, пытаясь разорвать путы.
          Иван, не глядя куда, ударил молотком Арсения через спинку сиденья.
-- Лежи уже, Иуда!
-- А у тебя нет на меня ничего! – снова начал Арсений.— Ловушку я снял, цилиндр убрал. У тебя пара фотографий, которые ничего не объясняют.
-- Плевать! Там разберутся. А если будешь упорствовать, я тебя сейчас в реку головой буду макать, пока ты явку с повинной не напишешь мне. А тогда я тебя с ней и отвезу. Или сам там будешь писать.
-- Ха! – весело откликнулся Арсений – Вези! Любой адвокат меня вытащит в пять секунд. Мы с тобой поссорились из-за библиотекарши. Ты меня избил, пытаешься «пришить шпионаж». Ничего не выйдет! Вези меня извозчик по гулкой мостовой! Щенок ты ещё!
-- Не зли меня! – предупредил мрачно Иван. – А то ведь не довезу. Мне за страну обидно и нервы ни к чёрту. Может, взять грех на душу? Поменьше бюрократии. Деньги казённые сэкономлю. Так, что заткнись лучше. Отпустят – их дело. Пусть разбираются.
          До ближайшего города было километров семьдесят. Трасса пустая. Рано ещё.
          На въезде в город только два одинаковых тонированных микроавтобуса обогнали.
          Иван не знал где расположен  городской отдел ФСБ, но решил, что где-то рядом с центральной площадью.  Не ошибся.
          Огороженная территория. Глухой забор, глухие ворота. Посмотрел на часы. Семь утра. Ладно, не ждать же два часа. Решительно вдавил кнопку звонка. Переговорное устройство ожило:
-- Слушаю вас.
-- Заявление хочу подать.
-- Приходите через два часа.
-- У меня в машине шпион кровью истекает. Понимаю, что звучит глупо, но он настоящий.
-- Вы пьяны? Я сейчас наряд полиции вызову.
-- Вызывай, кого ты хочешь! Я за тебя работу делаю. Поймал суку, что Родину продавал, а ты зад оторвать не хочешь! Пойду сейчас утоплю его на хрен в Кане, чтобы обидно не было! Тьфу! – психанул Иван.
          Щелкнул замок в калитке.
          Иван вернулся к машине, взвалил на плечо пленного и пошёл в здание.
          На удивление в здании было много людей. Больше половины были в чёрной форме, в масках, в бронежилетах, некоторые были с короткими автоматами.
          Его встретил дежурный.
-- Слушаю вас.
-- Дежурного офицера дайте. Желательно, кто отвечает за железную дорогу. Чтобы долго не пришлось объяснять.
          Подошёл не молодой мужчина в костюме.
-- Я – подполковник  Колбик. Начальник городского отдела ФСБ. Слушаю вас. Может, вы всё-таки спустите на пол человека. – он кивнул на Арсения.
          Голос у мужчины был сух, требователен.
-- Могу вам рассказать. – Иван аккуратно спустил на пол Арсения.
-- Я лучше вам дам сотрудника, кто отвечает за транспорт. Вот он. – подполковник кивнул на лежащего Арсения. – Майор Арсентьев. Знакомьтесь. Хотя вы уже знакомы, как я посмотрю.
          Иван оцепенел. Подходили сотрудники, стоявшие чуть поодаль, и откровенно смеялись.
-- А… А как же так? – всё ещё не мог поверить в происходящее Иван. – Я же.. Он же… – развел недоумённо руками.
-- Идёмте во мне в кабинет. – начальник махнул рукой.
          Тем временем сотрудники подняли на ноги майора Арсентьева, распутали, вернули ремень, тот вставил его в опавшие брюки.
          Коллеги похлопывали по плечу. Майор, прихрамывая, пошёл кабинет начальника. Ивана, на ватных ногах, чуть подталкивая вперёд, сопровождали сотрудники.
          Начальник наливал чай по трём чашкам. Жестом показал на стул напротив себя, майор устроился чуть сбоку.
-- Что это было? – выдавил из себя Иван, беря кружку.
-- Проверка. – ответил Колбик. – По всей стране расставляются подобные устройства, чтобы проверить, как бдительно работают службы на транспорте. И как потом ведут себя. Некоторые извлекают самостоятельно. Их, правда, ожидает сюрприз. Небольшой хлопок и дым. Полные штаны страха. Учёба будущее, чтобы не проявляли самостоятельность в таких вопросах. Многие докладывают начальству. Сами-то, как полагаете, для чего это устройство, будь оно боевое.
-- Кх-кх. – закашлялся Иван. – Полагаю, что сигнальное, управляющее. Рассчитано на большую массу. Больше чем обычный вагон. И подаёт сигнал на фото ловушку. Та фотографирует в скоростном режиме состав. Так мыслю.
-- Правильно мыслите. Нечто подобное, только уже не проверочное, а настоящее некоторые разведслужбы противника пытались у нас установить. Только не только на вес, но и на повышенную радиоактивность. Вот и мы тренируем ответственных.
-- Я же это… мог убить