А так как такой глупости до себя никто не допускает, то президент, всё же отвечающий за внешнюю политику и он, как правило, действует от реакции, вынужден следовать собой задуманному.
– Весь нас совет я на данный момент могу разделить на три не равные группы. Где две из них имеют более-менее определённость, и одна, самая многочисленная группа, представляет из себя загадку. – Очень туманно, без всякого прояснения на конкретику, проговорил президент. И этим добился сильнейшего внимания к себе и всему тому, что он дальше скажет.
– К первой группе я отнесу себя и господ Маркса с Экземпляром, на чей счёт у нашего противника нет никаких доказательных данных, вот он и обозначил нас как белое пятно политики. – Что и говорить, а умеет президент квалифицировать как надо все действия своего идеологического противника, который безуспешно попытался унизить президента его идентификацией, как пустое место, а тот вон как умело всё повернул, обозначив себя самой большой тайной для своего врага. И пусть враг президента от незнания чего можно ждать от президента и от его непредсказуемости поведения трясется от страха, и ему никогда не победить того, кто и сам ещё не знает, что дальше хочет.
– Ко второй…Хотя к ней я обращусь в последнюю очередь. – Поправил себя президент. – Так вот, к третьей, к самой многочисленной группе, относятся все наши пятницы. Это госпожа госсекретарь, Шарлотта Монро, генерал МакБрут, генерал МакТиберий и наши леди, Монтело и Лола. Хм. Интересно. – А вот это интересное отступление президента что-то осложнило его понимание всеми этими номинальными пятницами. Чего-то узревшими в этом его хмыканье некоторое насмехательство и что главное, опасность для себя. Это ещё чего тут надумал президент, этим своим хмыканьем ограничивая их реальность и ставя их в рамки своих выдумок.
А тут ещё президент искоса, но замечено всеми этими пятницами посмотрел на Оскара, кто уже был замечен в особом, крайне предвзятом и паскудном отношении к пятницам, и у пятниц вообще всё внутри восстало против этой противоестественной связи с Оскаром и его деспотичными взглядами на всякую пятницу.
И тут слова Шарлотты о том, что Оскар тот ещё хамелеон и он через своё универсальное определение «Сегодня» может иметь прямой доступ к любому дню недели, и пятница ничем не хуже и не лучше того же четверга, который он так извратил и сами посмотрите до какого состояния довёл Алисию, принимают для всех новое осмысление своего будущего в апокалипсической обёртке. Где Оскар пожелает занять место календаря, то есть верховного жреца по управлению днями недели, а они, как составные части этой новой обретённости их жизненного уклада, раз так заведено и мир вращается по своей циклической траектории от воскресенья до субботы, будут вынуждены подчиниться вот такому совершенству мира (круговороту дней недели). И они иметь будут хоть какое-то значение только по пятницам, раз этот день закреплён за ними (а все остальные дни недели, их не будут не ставить ни во что). Ну а на какие дела отводятся пятницы, то этот вопрос настолько агрессивный для сути делового человека, что о нём нет сил и говорить.
Но только президент так не считает, и он, посмотрев на Оскара уже открытым взглядом, обращается к нему. – Оскар, начнём с самого распространённого варианта. С пятницы, накануне которой мы все сегодня находимся. Скажите, Оскар, что она для вас значит?
А Оскар, как оказывается и сейчас это выясняется, только притворялся, что он поколеблен правотой президента, тогда как на самом деле, он в себе отсиживался, чтобы побольше для себя сил набраться. Которые ему понадобятся, чтобы хамить президенту. К чему он и приступил.
– А что вы с меня спрашиваете. – Вопрошает дерзко Оскар. – Вон сколько у вас пятниц. Они уже точно ими обозначены и должны знать, по какому, такому праву они наиболее ближе стоят к этому дню недели, являющемуся последним днём рабочей недели. – А вот этот выпад Оскара в сторону вот такого уточнения, интересно к чему и зачем был сказан? Чего-то этого не поймёт ни одна из пятниц. И уж все эти намёки Оскара на то, что они все предпочитают этот день недели всем остальным именно по этой причине, не имеют под собой должных оснований. Если бы он как следует разобрался в этом вопросе, то он бы выяснил, что суббота и воскресенье не менее ценны для всех так называемых, и то только по причине так сложившихся обстоятельств пятниц.
А Оскар между тем на одном этом не останавливается, а он продолжает себя и всех словами заговаривать. – И вообще, разве сегодня, в четверг, ко времени заговаривать о завтра, о пятнице? – задаётся вполне себе разумным и резонным вопросом Оскар. Правда, не стратегически выверенным для политика, кто по своей сути является проектировщиком завтра, и он живёт, как правило, не сегодняшним, а завтрашним днём. Вот почему все политики так оторваны от реалий сегодняшнего дня, как за ними замечают их избиратели, не понимая внутренней сути стратегии политика. Который должен мыслить опережающими сегодняшние смыслы жизни категориями разума, и жить в перспективах прогресса и нового уклада будущего.
А вот эта удивительная мысль, не просто вдруг пришедшая на ум президента, а она буквально у него назрела после долгого общения с застрявшим в сегодня, без перспектив на будущее политическим истеблишментом. И вся эта ситуация с Оскаром стала тем спусковым крючком, которая вынесла из недр дум на поверхность разума президента вот такое понимание реалий мира политики, не просто открыв глаза президента на то, что он не понимал, а он откровенно осознал, что имел в виду вероятный противник, когда таким календарным способом их принялся стравливать друг с другом.
– Ничего так не озлобляет людей, как открытая правда о них. – Всё, наконец-то, понял президент насчёт того, как их будет расщеплять и тиражировать на молекулы противник. – И сермяжная правда Оскара такова: он вчерашний политик, если он рассуждает категориями сегодняшнего дня. Всё-таки до чего же хитроумный наш противник, – президент проявил мужество и отдал должное своему вероятному противнику, – вон в какие категории и дебри разума нас погрузил. Хочет не нытьём и катаньем нас сломать, а он хочет переформатировать нашу разумную составляющую, вложив в нас иные принципы понимания мира, и на этой основе выстроить в нас оплот иного мировоззрения. Нет, этому не бывать! – всё в один момент восстало в президенте, и так же быстро осело в нём под давлением реалий происходящего. – И как же этому не бывать…то есть противостоять? – Президент от уровня непомерности вставшей перед ними задачи, даже начал сбиваться с мысли. И только одна мысль приходит в голову президента.
– Если наш противник хочет наш ум за разум загнать, навязав нашему разуму ложные смыслы и понимания истины, мы можем в данных условиях только одно всему этому противопоставить. Отложить в сторону тайников своей души всё в нас разумное и вечное. И чтобы в итоге выйти отсюда человеком разумным, придёться нам опуститься до уровня приматов. Которым, что по лбу, что в лоб, всё едино. А это как раз и спасёт нас всех от испытания истиной. Где нас, путём специальных программ и алгоритмов, постараются низвести до животного уровня жизни и решения своих проблем, и через это довести всех нас до самоуничтожения. Но мы уже будем к этому готовы, и коса найдёт на камень. – А вот что имел в виду под этим камнем президент, то он и сам поди что не знал, запустив в себе процесс обратной эволюции, принявшись понимать и ощущать мир вокруг на животно-примитивном уровне.
Во что это должно вылиться прямо сейчас, то многое зависит от внутренней конституции человека, к чему он имеет склонность, а к чему он относится с большим подозрением. И если такой вопрос стал относится в сторону президента, то тут скорей нужно принимать в расчёт те глобальные задачи, которые он решает, и которые в свою очередь налагают на него свой характерный отпечаток. А так как сейчас всех волнует по какому пути пойдёт дальше мировой порядок, в сторону прогресса или в сторону его противопоставления, регресса, то можно сделать самые поверхностные наброски того, с чем будет связывать президент свой примитивизм внутреннего и мозгового мышления.
– Нынче примитивизм означает быть подверженным традиционным ценностям, не принимая в расчёт и за какую-то особую важность и ценность стремление человека быть высшей ценностью. То есть быть тем, кем он хочет быть, без привязки и указания на это своего природного фактора. – Вот так про себя многое и важное решил президент, и для проверки того, как это всё работает в нём, плотоядным взглядом, с явными намёками на сексизм, посмотрел на Лолу Рифрежиратор, и наконец-то, за ней признал то, что давно все за ней про себя признавали, но по этическим соображениям и оскорбительным моментам в её сторону, всё это при себе держали. А вот как эта общая не новость, а констатация внутреннего факта вашего неуважения и оскорбительного отношения к тем представительницам женского пола, кто имеет в себе выдающиеся очень сильно во вне признаки её физического интеллекта, для всех раскрылась одномоментно, то ума никто не может приложить.
А увидел президент этим своим примитивным сексистским взглядом в Лоле то, что недостойно для современника в первую очередь замечать и принимать в расчёт при встрече с представительницей женского ума, а уж затем только пола. На чём крайне и категорично настаивают современные тенденции повестки дня, не быть на всём и главное на себе от природы зацикленным, и раз человек априори свободен и волен быть и жить, как ему это сподобиться, то человека и его созревание определяет его сознание и мозг, и тогда будет приличней и правильней высказываться о своём представлении, не минуя главную определяющую тебя константу – мозг, указывая себя тем-то и тем-то в плотной связке со своим сознанием. Так что представительница женского ума, будет логичней и прогрессивней звучать при обращении к той, кто себя так идентифицирует.
В общем, полная жопа, как глядя на Лолу, себя примитивно идентифицировал президент, плюс он Лолу таким образом от характеризовал, и ещё заодно он умело три в одном зафиксировал своё отношение к современной повестке дня. И ведь глядя на Лолу под этим фокусом примитивного взгляда президента, не то чтобы с ним захочешь поспорить, а тебе на язык само это именование напрашивается назвать, и что странно, ты ничего с собой поделать не можешь, так уж зарефлексирован твой мозг.
[justify]– Жопа! – вот ничего не может поделать повёрнутый на примитивизме, секстистский мозг президента, глядя на Лолу, где всё в ней вокруг этого её сидячего предмета и крутится. А почему так, а не как-то не так, то президент, само собой при нынешнем его положении человека-примата,