"Большая рыбалка".

ему руку и представился.
- Денис.
- Сергей, - по-доброму, слегка изменившись в лице, ответил он.
- Так кто ж тебя здесь томил? – поинтересовался я, перейдя на ты.
- Два с половиной года тому назад, нашу плавбазу Северного флота срочно подготовили и отправили в Анголу. Я на ней штурманом служу, капитан-лейтенант по званию. Когда бросили якорь в Луанде, о личном составе просто забыли.
- И что, даже в отпуск не ездил? – спросил я с очень круглыми глазами и большим удивлением.
- Какой там отпуск! Шутишь что ли? Последние пол года в Тунисе, в ремонте стоим, - произнеся это, он посмотрел с тоской на весь белый свет. - Наконец-то сподобились и меня в отпуск отправили.
Я выразил ему своё сочувствие, но которое вряд ли каплея успокоило.
- Придём в Севастополь, а у меня денег даже позвонить домой в Североморск нет, не то чтобы уехать, - поделился он личным огорчением.
- Так твои ещё не знают, что скоро папку крепко обнимут?
Он усмехнулся.
- Они даже не подозревают. В лучшем случае, один раз в три-четыре месяца почта приходила.
Я вошёл в положение несчастного «путешественника» и говорю ему:
- Если капитан даст «добро», на флагманский корабль семафором сообщение передать, то мои друзья позвонят тебе домой.
Он чуть не вывалился за борт, от такой новости.
- Я сейчас, - и исчез.
Через минут десять Сергей принёс записку, в которой я, от своего имени, дописал просьбу дежурному по связи эскадры, позвонить в Североморск. Тот должен был выйти по телефону военной связи на Североморск, а там попросить кого-нибудь по городу позвонить. Прошло минут тридцать, прибегает этот самый счастливый в мире каплей с улыбкой на лице и блестящими глазами.
- Денис, получилось! – воскликнул он. – Представляешь!
- Сказки говорят, сбываются, если в них очень сильно верить, - отвечаю я, ему слегка надменно, подчеркнув роль связиста в решении подобных проблем. - Что ответили? – спросил уже дружелюбно.
- Любят, ждут с нетерпением, деньги на Главпочтамт до востребования вышлют, сегодня же, - говорил он, ещё не веря в своё счастье.
Слова – любят и ждут, для моряка вообще значимы, даже имеют смысл какого-то заклинания, а для него после двух с половиной лет, перевернули белый свет. Сергей схватил мою руку, долго тряс и говорил:
- Денис, придём в Севастополь, я веду тебя в кабак.
Пришлось остановить Серёгу.
- Во-первых, меня встречать будут. Во-вторых, ты, как получишь деньги, «дуй» на автовокзал и в аэропорт «мухой».
- Денис, всё так и будет. Я тебя не забуду никогда.
- Несмотря на выпавшие, на его долю испытания, в жизни парню повезло, дома не забыли. Вот такой был случай в моей практике. Давайте выпьем за именинника и два слова: любят и ждут. Сегодня больше ничего не надо говорить.
Выпили и закусили, Гордеев заполнил паузу очередным рассказом.
- А вот вам ещё одна история – проза жизни, - начал он прожевав. - Как-то с отдыха на эскадру, я возвращался на танкере «Борис Калинкин». Слонялся по судну, потом зашёл к коллегам-связистам в радиорубку. Сидели, разговаривали, слово за слово, радист попался словоохотливый. Он за два часа рассказал мне, чуть ли не все личные отношения экипажа судна, за время его работы. Одна история выпадала из всего этого ряда необычностью. Как-то на танкер приняли новую работницу, буфетчицу Валю. Ничего особенного она из себя не представляла, но молодая. С виду и по поведению – деревенская клуха. Через некоторое время мужики прознали, что буфетчица податливая и безотказная. Стали по очереди признаваться ей в любви. Видно девице родители не объяснили в своё время, что так делать нельзя и какие после этого могут быть последствия. В конечном итоге Валя «залетела», но поздно об этом узнала. Все кавалеры до одного сразу же отвернулись от неё. А в это время на танкер устроился молодой моторист, паренёк после армии. Она подкатила к нему и по-быстрому в себя влюбила. Дело дошло уже до свадьбы. Матросы танкера видят такое дело, решили пожалеть дурака. Напоили его как-то, при случае в компании, и открыли глаза. Тот, «переварив» информацию, наконец-то понял, что его красиво обманули. Потом спьяну плакал от обиды весь вечер, протрезвел и дал дёру, уволился по-тихому. Оставил Валю в почти «счастливом» состоянии. А у «Дездемоны» не по дням живот рос, выпирать начал. Только не на кого было ей сваливать вину, за своё «интересное» положение. Танкер в это время поставили в док, в Ильичёвск. В выходной день мужики сообразили стол в честь праздника «Мира и труда». К ним присоединилась буфетчица. Захмелев, начала изливать душу.
- Вот как я теперь одна, да ещё с ребёнком, буду, - пустила она слезу. – У него даже отчества не будет.
- С именем и отчеством, как раз всё в порядке, - оживился на глазах и начал успокаивать её боцман. – В Ильичёвске стоим, значит, будет Ильич, имя однозначно - Боря.
- Смешно вам, дуракам, - всхлипнула Валя.
- Если родиться девочка, - встрял моторист Пургин, - то назови её Розой.
- Да, Роза Ильинична, - поддержал его боцман, с притворно-серьёзным видом.
Прошло время, буфетчица родила мальчика. Однажды она заявилась в кабинет командира бригады и положила ему на стол ребёнка.
- Мне жить негде, - заявила ему категорично настырная девица. – Если не дадите квартиру, пожалуюсь в Москву, а пока буду находиться у Вас в кабинете. Мне идти некуда. Комбриг ещё долго сидел с приоткрытым ртом, глотая воздух. Через некоторое время Валя получила однокомнатную квартиру. На танкере узнав, возмущались:
- У нас больше половины экипажа всю жизнь проработали здесь, а квартиру так до сих пор не получили. «Клуха» оказалась умнее и практичнее всех.
- Если напрячь память, то можно травить байки и хохмы до утра, - подвёл черту под празднованием Дня рождения, Полубоярков.
Ребятки под водочку со стола «смели» всё, ещё бы и от десерта не отказались, но пришло время закругляться. Они ещё раз горячо поздравили товарища, сытые и довольные разошлись по своим каютам. Настало время отдыха.  
        Следующие сутки, после того как корабль бросил якорь, должны были пройти под знаком большой рыбалки. Выходной день уже с утра подарил всем приподнятое настроение, а с другой стороны томительное ожидание вечера, когда состоятся эти самые соревнования. После завтрака начали разгораться страсти. Заядлые рыбаки эскадры и корабля в предвкушении события с нетерпением ожидали закат солнца за горизонт. День показался им вечностью, восторженно-возбуждённое состояние не давало покоя. Рыболовы изнывали от томления, спрашивая друг друга при случайной встрече: «Ты готов? ». Мероприятие ещё не началось, а эмоций по этому поводу было целое море, чуть меньше Средиземного. Это напоминало ожидание большого праздника, когда люди в хорошем настроении надевали самую лучшую одежду, у них загорались и блестели глаза, переполняли чувства. Самые одержимые в своих каютах срочно готовили снасти. Рыбаки вязали лучшие, какие у них имелись, крючки к удочкам и леску. Некоторые, порой закатив глаза на мгновение, мысленно представляли в мечтах свой будущий невероятный улов, непременно измеренный в килограммах и больших размерах. Те, кто был более опытный, уже с самого раннего утра для вечернего соревнования наловили наживки в виде мелких рыбёшек – сардинелок. Одним из таких рыбаков был капитан третьего ранга Дмитрий Мальцев. Он ходил и потирал руки, настраивая себя психологически. Меньше чем на главный приз, Дмитрий был не согласен. После обеда несколько человек, самые нетерпеливые, уже пытались всех обмануть, но их забрасывание удочек ни к чему не привело. Клёва ещё не было.
- Жор будет вечером, - охладил их пыл, проходивший мимо капитан второго ранга Куракин из штаба. – Не мучайтесь.
В стороне стояли офицеры и мичманы группками. Они вяло перебрасывались словами, опёршись на леера, курили и отсутствующим взглядом смотрели на поблескивающую, на солнце рябь небольших волн.                                                                                                   Постепенно выходной день пробежал в ожидании рыбного чуда. На верхней палубе стало появляться всё больше и больше народа. Местные знатоки, те, кто здесь бывал, и раньше, собирали рассказами-небылицами вокруг себя будущих потенциальных зрителей. Они с горящими глазами «накручивали» народ невероятными историями. В такой момент особенно ценилось умение врать не моргая. В их рассказах через строчку проскакивало слово – «без преувеличения». К одной из групп подошёл шутник и балагур мичман Кузьмин.
- Товарищи, товарищи, отойдите чуть подальше. Видите, Василию Терентьевичу мало пространства продемонстрировать размеры пойманной в прошлый раз в этом месте рыбы, - пошутил он над другим мичманом.
Наконец-то стрелки часов доползли до отметки шести часов вечера. На юте построили участников соревнования. НачПо эскадры «толкнул» короткую речь, пожелав всем удачи и напутствовав на соревновательный дух, дал отмашку. Рыбаки помчались по правому и левому шкафутам, чтобы занять лучшие места. Несколько минут спустя, в воду полетели десятки килограммов свинца и километры лески. На небольших голубых волнах весело запрыгали и заиграли в сиянии лучей заходящего солнца несколько десятков цветных поплавков. Сзади участников соревнования прогуливались или просто стояли за их спинами сослуживцы, те, кто болел за «своего».  Прошло совсем немного времени, в воздухе послышалось радостное – «Есть! ». Потом менее оптимистичное уточнение – «Кажется есть». Это был не по годам рано состарившийся подполковник авиации Косилов из штаба. Возле него тут как тут, словно из-под палубы, вырос шустрый штурман капитан третьего ранга Брыкин, из того же штаба.
- Так есть, или тебе кажется? – выпалил он нетерпеливо, в требовательном тоне.
- А чёрт его знает! – произнёс Косилов, застыв с удочкой и пытающийся лёгкими движениями определить, что там внизу.
- Рыбак называется, - верещал с авантюрными наклонностями штурман.
- Вроде не дёргается, а что-то там висит, - с неуверенностью произнёс подполковник и начал медленно накручивать катушку спиннинга. – Я удочку в руки по праздникам беру, откуда мне знать, что это может быть.
- Крути быстрей, а то сорвётся, - подгонял его Брыкин. - Ума для этого много не надо.
Он оббежал подполковника и стоял уже с другой стороны. Перевалившись через ограждение, неугомонный штурман бесполезно пытался что-то рассмотреть в глубине.  
Пока морской авиатор тащил неизвестно что, недалеко от него открыл счёт минёр, который выудил первую рыбку. Это был двухкилограммовый розовато-серебристый красавец зубан. Он громко стучал хвостом о палубу, выгибался и подпрыгивал, словно красовался перед публикой. Брыкину успех минёра добавил прыти.
- Давай тащи быстрей, - продолжал нервно торопить Косилова рыжий штурман, весь в веснушках и нелепых очках. – А то нас все обойдут.
Он бегал вокруг него, голосил и очень смахивал на паникёра в смутное время. В стороне стоял народ и посмеивался над тем, как мелкий Брыкин бегает и ворчит вокруг большого и грузного подполковника. Штурмана манила близость разгадки. Наконец-то Косилов вытащил на поверхность воды крупного омара.
- Вот это удача! – крякнул он, вкусив волнующий восторг.
Изумлению подполковника не было предела.
- Давай тащи, чего застыл. Уйдёт! – подбивал его Брыкин.
- Куда тащи?