Сергей Лисс. Ничтожность (Абсолют: Дополнение)
1. Как Стивенсон
Ее смогли отыскать лишь ночью. И Вера не противилась своим гостям, у которых был приказ, больше похожий на некую просьбу, изложенную предводителем этой группы - крупным мужчиной средних лет в костюме с галстуком, прямо-таки воплощавшим профессионального начальника службы безопасности. Это было не похищение человека из собственного дома, из собственной кровати в час ночной где-то за пределами шумного города, при котором окна дома заливаются светом фар, а спустя пару секунд входная дверь просто выламывается к такой-то матери. Нет, с Верой они обращались вежливо и крайне терпеливо, несмотря на то, что времени для разговоров было не так много. Вера не заметила при них оружия, но она не сомневалась в том, что оружие у них при себе было. Она поняла, что их послали к ней за помощью, и помощь эта требовалась как можно скорее. Почему она? Потому что так хотел тот, кто в этой помощи нуждался. Предводитель группы из пяти крепких молодчиков не называл ей никаких имен, сказав лишь, что именно Вера могла помочь своему нанимателю.
И вот спустя несколько часов пути следования в тонированном микроавтобусе, во время которых ей удалось поспать еще (тем более что начальник группы даже рекомендовал ей поспать, чтобы набраться сил) Вера, наконец, оказалась на пороге частного дома, расположенного в жилом секторе большого шумного города, который был ей противен. Она физически не переносила одни только лишь запахи, характерные для тесных городских улиц, никуда не выветривающиеся из-за пресловутой городской тесноты и замкнутости. Микроавтобус встал у бордюра рядом с серыми стальными воротами. Вера выбралась наружу в сопровождении своего грузного спутника, все остальные остались в машине. Как можно быстрее постаралась Вера оказаться внутри дома, минуя грязный захламленный двор и большую клетку с лохматой черной собакой на цепи внутри нее. Однако та же клетка ожидала женщину внутри дома. Тесные стены, низкий потолок с одинокой лампочкой, советская мебель, минимум интерьера. Неприятные запахи были намертво блокированы лимонными освежителями.
Комната, где ее ожидал этот человек, оказалась совсем тесной. Там была всего одна кровать и небольшая тумбочка с раскрытым на ней включенным ноутбуком, на мониторе которого демонстрировался выпуск новостей в прямом эфире. Все-таки, было в доме что-то напоминающее о высоких технологиях. Тот, кто вызвал Веру в этот дом, лежал на кровати, накрытый тонким одеялом по самую голову. На лбу его был холодный компресс из мокрого полотенца, которое, кажется, больного от температуры не спасало.
Мужчина просто горел от жара, его всего знобило, он сильно вспотел. Он был еще молод, лет тридцати, плюс-минус. С отращенными волосами, с ямочками на щеках, и с добрым округлым лицом, от которого так и веяло теплотой и заботой. Вера видела этого человека впервые в жизни, она не знала его прежде, никогда раньше с ним нигде не пересекалась. Да и не могла пересечься, выросшая и проведшая всю свою жизнь далеко за городом, максимально близко к природному естеству.
-Можете называть меня Стивенсоном, - слабым голосом поприветствовал ее больной.
-Что с Вами? – поспешила она задать главные вопросы.
-Я что-то не то выпил, - неспешно рассказывал он, пока Вера занималась его осмотром, захватившая с собой из дома рабочие инструменты доктора, - Желудок мне промыли, однако температура, как видите, не спадает. Я чувствую себя так уже сутки.
-Какие лекарства Вы принимаете?
-Никаких лекарств. И в больницу я не поеду, - категорично отвергал он, - Они просто мне не помогут. Я знаю, что за эти сутки я слишком слаб, что больница – самый оптимальный вариант, но тем не менее.
-Вы – бандит? – не побоялась спросить Вера.
-Моя работа – знать как можно больше, - без утайки пытался донести до нее Стивенсон, которого она не должна была бояться, но который неожиданно вторгся и сильно взбаламутил ее, в принципе, приемлемую ей самой жизнь, - Думаю, что да, это может быть таким же преступлением.
-Понятно. Вы не боретесь с вашим недугом, не хотите в больницу. Чем тогда Я могу Вам помочь?
-То, что со мной сейчас происходит – необратимые процессы, Вера. Поверьте мне, нет такой силы на этой Земле, которая смогла бы остановить их. Будет колоссальный выброс энергии, несравнимый в своих масштабах ни с чем. И это цена моей работы. Я прошу, чтобы Вы оставалась рядом со мной пока эта энергия не иссякнет.
Казалось, он бредил, пребывающий в состоянии какого-то беспамятства, весь горячий и с учащенным сердцебиением.
-Вам нужно в больницу, - повторила Вера, изгоняя из своей головы все, что этот человек сейчас наговорил, - Я не могу позволить Вам и дальше страдать…
Она просто не могла понять того, что ей пытались сказать. Не могла и не хотела. Какая к черту энергия? Какой к черту выброс?
-Вы вольны уйти, но Ваше убежище здесь, когда все случится…
Как завороженная смотрела Вера прямо в его глаза, внимая каждому его слову. И все яснее видела она белое сияние, захватывающее их изнутри, пробивавшееся с каждым мгновением все сильнее даже сквозь смыкавшиеся и размыкавшиеся губы Стивенсона, пробивавшееся даже из его ноздрей. Сияние стремилось пробиться из каждой клеточки его тела, стремилось пройти сквозь тонкое, но плотное одеяло, стремилось вырваться с ужасающей скоростью, чтобы в одно мгновенье заполнить собой все вокруг, пройдя сквозь нее. Сияние сковало ее всю с ног до головы, заставило быть на одном месте без возможности сделать хоть малейшее движение. Но даже если бы он и хотела попытаться уйти (просто сбежать), как сделал бы любой другой здравомыслящий человек на ее месте, пусть она и понимала, что ей вряд ли дадут это сделать после ее общения со Стивенсоном, после того, как она побывала в этом доме, сияние содержало в себе еще и нечто другое, что так и просилось быть исследованным. Сияние обжигало ее кожу, но вместе с тем открывало Вере знания, передающиеся ей в голову, будто сами собой появляющиеся из ниоткуда.
В этом сиянии перед Верой один за другим представали различные образы, так или иначе имеющие отношение к этому невероятному человеку. Он совсем не бредил, он был даже больше чем просто в здравом уме и в твердой памяти. У него не было (или не осталось) подлинного имени, и прозвище «Стивенсон» не являлось для него таковым. Больше того, это имя действительно наделило его невероятной и могущественной, крайне разрушительной силой. Человек перед ней, можно сказать, был не просто человеком. Стивенсон на самом деле обладал знаниями, и знания эти касались по большей части политики. А впрочем, не было никакой политики. Стивенсон был лично знаком со многими влиятельными людьми из Европы и из-за океана. Ему довелось общаться с лидерами нескольких государств. И все это были лица, представляющие целые фамильные роды с многовековой историей своего существования. Все это были либо члены их, либо ставленники, исполняющие их волю. Стивенсон был достаточно известен в этих кругах. Он познал всю грязь, всю кровь, накрывшие эти древние фамилии с головой. Это были фамилии, вершившие мировую историю ради собственной корысти, ради денег и власти, для которых судьбы целых народов являлись не более чем инструментами.
Стивенсон не просто имел дело с этими людьми. В его руках была серьезная сила, и ее чувствовал каждый, с кем он имел честь общаться. Стивенсон не преследовал каких-то особых целей от этих знакомств, все, что ему было нужно – информация, быть в курсе событий, знать больше, чем может знать большинство. Он не был игроком на этом жутком поле жрущих друг друга мультимиллионеров и мультимиллиардеров за право сидеть во главе глобального стола и забирать себе самые жирные куски. Тем не менее, он мог заставить их бояться, владея то и дело получаемыми знаниями. Не раз его пытались устранить, не раз он избегал смерти, не раз переживал тяжелые ранения, шрамов от которых на его теле Вера так и не увидела. Стивенсон помнил все до самых мелочей. У него были и союзники и сторонники. Он пережил каждого из них. Благодаря своей невероятной силе, скрытой внутри, которую Вера увидела воочию, Стивенсон воспринимал все эти глобальные и имеющие для каждого народа немаловажное значение (в первую очередь, выживание) как для слона дробину. Значение его силы было неоспоримым против них, затмевающим абсолютно любую игру за право первенства, обыкновенной уравниловкой для всех и каждого, умаляющей вообще все в этом мире до состояния ниже уровня ничтожности. Стивенсон являлся самым настоящим существом в обличье человека. Состоящий из человеческих мяса и костей, он был, однако, совершенно иным. Смерть совсем не пугала его, просто он знал, КОГДА должно было наступить его время.
-Кто Вы такой? – не смогла сдержать нахлынувших на нее целым хаотичным облаком эмоций Вера, безуспешно стараясь выгнать из своего сознания все эти видения.
Она понимала, что должна была верить им, верить в то, что испытала, в то, что увидела сознанием. Она понимала всю правдивость последних минут, она просто не могла ее не понимать. И еще она понимала, что голос ее изменился, подчиненный силе Стивенсона.
-Я всего лишь маленькая частица в огромной системе, - только сказал Стивенсон, - Как и Вы. Как и все те, которых я знал, и о которых теперь знаете и Вы. Рано или поздно они все равно запустили бы этот процесс, что происходит сейчас внутри меня, свидетельницей чего Вы станете совсем скоро. Это неизбежность – строгая и холодная.
-Почему я?
-В тумбочке лежит предмет, который обезопасит Вас от разрушительной энергии, что скоро обретет свободу. Когда все начнется, он даст Вам шанс оставаться в безопасности. И еще он наделит Вас знаниями. Что касается выбора именно Вас, это случайность, один из бесчисленных вариантов передачи данных. Возьмите этот предмет в руки прямо сейчас.
[b]Ему не пришлось говорить дважды: сила Стивенсона, понемногу обретающая мощь, кажется, взяла Веру под свой контроль. Как под каким-то гипнозом та потянулась к тумбочке, чтобы открыть дверцу и с ходу обнаружить внутри небольших размеров гладкий серый камень, легко поместившийся в ладони Веры, пальцы которой сжали его сами собой. В камне был высечен символ в виде точки внутри идеально круглого кольца. Вера сразу почувствовала тепло, исходившее от каменного кругляша. Но вместе с тем она будто очнулась, вырвавшись из-под влияния света,