Ничтожность (Абсолют: дополнение)

остались живы. Считайте нас неким порталом между мирами, разрешающим сохранение лишь плоти.[/b]
-Между мирами?
-Поэтому Вы здесь, Вера, обнаруженная нами и доставленная благодаря отлаженной работе нашего сотрудника… Но вернемся к пропуску. Вы как-то воздействовали на это устройство. И, видимо, сами и пострадали.
-Мне нужно отдохнуть, - попросила Вера, - Я чувствую себя уставшей. Мне нужен покой.
Клерк не возражал. Даже больше: Вера поняла, что имеет над ним некоторую власть. Она чувствовала, что ее просьба была воспринята им как приказ. Не только над ним одним.
Однако оставалась Вера одна в своем убежище недолго. Она не торопилась вылезти из постели, пребывая в состоянии легкой дремоты. Образы пышных и дорогостоящих банкетов сами собой преставали в расслабившемся ее мозгу. И Вера была активным участником их. Вера была страшной жестокой сущностью, нещадно проливавшей кровь всех этих дам и их кавалеров в роскошных нарядах и строгих дорогих костюмах, державших друг друга за руки в белоснежных перчатках. Под грохот взрывов и хлопки автоматных очередей они кружили вальс, прерываясь лишь для того, чтобы сделать глоток из хрустальных бокалов, наполняющихся соленой кровью без помощи бутылок. Она же не щадила их, не щадила, невзирая ни на пол, ни на возраст. Там были целые семьи, включая малолетних детей с дорогостоящими игрушками и электронными устройствами, предоставленных самим себе в отдельных детских комнатах. Вера же была страшным хищником, настолько жутким, что чувствовала этот страх своей собственной плотью. Это была не она, но наблюдала за происходящим смертоубийством глазами этого зверя, только входившего в раж с каждой новой жертвой.
Она открыла глаза в результате пристального взгляда своей новой гостьи. Казалось, ее холодный взгляд пробился сквозь все эти кошмарные образы, больно уколов Веру в сознание будто вошедшей под кожу твердой иглой. И в отличие от лиц представителей корпорации ее гладкое, округлое, доброе лицо Вера могла рассмотреть идеально. Одетая в длинный белый халат, женщина встала возле кровати, сунув руки в карманы, тщательно изучая лицо новоприбывшей Веры.
-Меня зовут Анна, - представилась молодая женщина строгим официальным тоном, - Я здесь, чтобы помочь Вам покинуть территорию корпорации в конечную точку Вашего перемещения.
-В конечную точку? – попыталась сообразить Вера, - Куда именно?
-В Ланиакею, - заявила Анна, не вынимая рук из карманов, - Вы одна из нас. Корпорация «Феникс Альфа» помогает таким как Вы – ланиакеанцам - вернуться домой.
-Так значит я – ланиакеанка? – не сразу выговорила Вера это приятное переливающееся для нее слово.
-Мы обе, - поправила ее Анна, - И еще множество представителей «Феникса Альфы», имеющих отношение к созданию корпорации.  
Может быть поэтому Вера могла разглядеть ее лицо? Но почему тогда она видела лицо Стивенсона, назвавшегося собственностью корпорации? Ложь?
-Стивенсон, с которым я общалась, тоже ланиакеанец?
-Нет, Вера, Стивенсоны разработаны корпорацией. Однако они хоть и не имеют к нам с вами отношения, но их лица Вы можете видеть столь же отчетливо, что и мое. От работы каждого Стивенсона в корпорации зависит очень и очень многое. Не сомневайтесь, Вера, мне так же недоступны ни имена, ни лица всех этих клерков и прочего подобного им планктона, совершенно нас не касающегося.
-А Тон? Он так же один из нас?
-Да, - кивнула Анна, - Но я не думаю, что пока Вам не надо знать о корпорации больше. «Феникс Альфа» - не Ваша стезя, Вера. И нам с Вами еще только предстоит ее познать. Я назначена Вашим куратором по данному вопросу. И пока Вы не раскроете себя я не смогу пропустить Вас в Ланиакею.
Конечно, у Веры были еще вопросы, не в последнюю очередь касающиеся разрушаемых миров, подобных такому, в котором она родилась и помнила с ранних лет. Нет, ей не запрещали задавать вопросы. Пока что Вера должна была сосредоточиться исключительно на себе самой. Она должна была понимать, что она представляла из себя в качестве линиакенянки. Это слово надежно засело у нее в голове, и так же надежно приятно ласкало слух, сливаясь с непрекращающимся звучанием помещения, ставшего Вере насиженным местом, которое не хотелось покидать. Это место определенно влияло на Веру, убеждало в необходимости ее постоянного присутствия. И она понимала, что на самом деле не любила покидать своего дома, превратив домашние стены и в рабочее место, и место отдыха, которое она могла создать наверняка и без видимых трудностей. Она вообще могла много чего сделать, чувствуя настроение воздуха, пользуясь воздухом как верным безотказным союзником. Скорее всего, ее тело, которое она имела с рождения в теперь уже разрушенном мире, не позволяло ей сейчас воспользоваться теми умениями и знаниями, которыми она обладала изначально. Черт, она даже не знала, каким образом она покинула Ланиакею когда-то, оказавшись рожденной в другом месте в другом времени. Подлинное сознание ее обрело, наконец, над Верой должный контроль, чтобы настроиться на происходившее с ней последние мгновения. Она чувствовала, что от прежней Веры осталось совсем и совсем мало. И даже тело ее вызывало у нее сомнения в подлинности.
-Я прошу Вас сделать то же самое, что негативно повлияло на Вас, отправив в кровать, - предложила ей Анна, - Повторите последние минуты, которые Вы помните.
Вера не должна была не доверять ей. Какая-то незримая и неуловимая физически связь образовалась между этими двумя женщинами, от которой Вера чувствовала некоторое облегчение, даже уверенность. Будто Анна знала если не все, то многие ответы, и ей стоило лишь убедиться в своих выводах. А потому Вера вновь заняла место посреди помещения и расправила руки, стремясь ощутить пальцами воздух. Если честно, Вера и сама хотела сделать так еще раз, понимая, что вновь может потерять силы оставаться в сознании. Однако ее буквально тянуло к этим движениям, к тому, что было для нее привычным делом, стоило ей лишь покинуть окружающий ее физический мир, направлявший Веру по совершенно иному пути. И Анна, кажется, чувствовала это ее стремление. Но больше того, Вера привыкла к тому, чтобы были посторонние рядом в этот момент. Не для себя одной она делала это, а когда никого рядом не было, то, несомненно, происходило нечто другое, тем не менее, связанное с той же процедурой.
Прежнего визуального эффекта, однако, не повторилось. Вместо него пальцы Веры неприятно поразили неприятные колющие ощущения, перешедшие затем в легкое, но еще более неприятное жжение. В мозгу Веры будто что-то лопнуло с глубоким хлопком. Она внезапно утратила контроль над руками, они просто вяло повисли и с трудом реагировали на требование Веры пошевелиться. Она вынуждена была опуститься в ближайшее седалище, коим оказалось серое кресло с высокой спинкой, подведенная к нему Анной. Та поднесла к пересохшим губам ослабевшей женщины стакан воды. Затем осмотрела ее: пощупала пульс, померила температуру, посветила в глаза фонариком.
Где-то глубоко в голове Вера услышала нечто непонятное, что можно было определить как безмолвный голос, как воспроизведенное шумом мертвое холодное молчание. Оно не вторглось Вере в голову внезапно, оно было в сознании ее раньше, намного раньше, чем она могла себя помнить. Оно просто было, большую часть времени не напоминая о себе. До определенного момента, как это, наверное, часто бывает. Не ангел-хранитель, конечно, но некое предостережение, давшее о себе знать. Прямо как сейчас. Этот безмолвный голос оставался большим секретом, который Вера не должна была никому открывать, включая самых близких ей людей, с которыми ей еще только предстояло встретиться. Голос делал ее силу особенной, добавляя Вере некое превосходство над каждым, кто посмел бы соревноваться с ней в ее умениях.
-Такая реакция – нормально? – спросила Вера.
-Время, проведенное Вами за пределами Ланиакеи, определенно имеет последствия, - попыталась успокоить ее Анна, - Среднего уровня перегрузок пока нет. В Вашем случае могу сказать только одно – Вы обладаете сильными возможностями, предусмотренными для ланиакеанки. Вам нужна будет физическая поддержка со стороны корпорации…. Вы опытная колдунья, - заявила через паузу Анна, - Обычно колдовство требует много физических сил, много энергии. Просто ваше сознание отвыкло от условий Ланиакеи. Но это далеко не проблема. Чуть позже я ознакомлю Вас с тем, что нам известно о Вашей деятельности….
 
Вере предстояло провести в мегаполисе корпорации «Феникс Альфа» некоторое время на то, чтобы перестроиться на новый лад, подстроиться под предстоящий прежний образ жизни. Однако она понимала, что этот самый образ жизни касался совсем другого человека, совсем другого сознания. Она быстро и легко провела связующие нити между слухами о своей прабабке, Ланиакеей, и ей самой. Она легко догадалась, что недобрые слухи о своей родственнице имели под собой основания, и что прабабка Веры действительно практиковала некую силу, которая могла послужить как во вред, так и во благо. И спустя два поколения что-то от прабабки передалось и ей, минуя и бабку, и мать (хотя, почему минуя?). Анна же назвала саму Веру колдуньей, и, похоже, что этот эпитет относился не к Вере, а к той, кого в ее роду (с учетом тех познаний о своем роде, какими она обладала на тот момент) окружающие действительно считали таковой. Вера осторожно пришла к мысли, что некая ланикеанка и впрямь могла бы перемещаться из одного тела в другое с некоей периодичностью, предоставляя этим самым телам некие особенные знания и возможности. Но почему некая? Почему не она сама, обретшая, наконец, свое подлинное тело спустя поколения с того момента как поселилась в одном из параллельных друг другу миров? Она прежде не чувствовала в себе никакой особой силы, появившись на свет в теле по имени Вера. Возможно, что постоянное кочевание из одного тела в другое сводило ее умения на нет все больше и больше, и только родной дом смог бы вернуть их к прежнему уровню. Да, Вере очень хотелось узнать о себе. Желательно все.
И Анна предоставила ей такую информацию. Анна принесла ей письменные сведения, собранные в одной папке. И вместе с тем Вера почувствовала изменения в том воздухе, которым она дышала в своем прибежище. Воздух стал слегка густым, каким-то насыщенным, каким-то позволяющим легче дышать. И каждый вдох давался Вере с неким воодушевлением, от которого слегка кружилась голова, и эти ощущения доставляли ей удовольствие. Кроме того, эта расслабленность ничуть не отражалось на ее физическом состоянии негативно. Даже наоборот, Вера обнаружила, что ее зрение становилось лишь острее и четче, слух прояснялся, а в теле происходил некий подъем. Не то, чтобы ей было комфортно. Нет, ей было по-свойски.
[b]О себе она узнала следующее. Ее действительно звали Верой, и никого в ее роду в покинутом и уничтоженном ее мире с