развёл руки в стороны и остановился.
- Вот б..ть, вчера картошка, а сегодня фотоаппарат! – произнёс он с ничего непонимающим видом.
Все кто наблюдал эту картину со стороны, грохнули со смеху. После того случая, Илья Сергеевич «запел» по-другому. Он стал смотреть на службу и взаимоотношения под иным углом. Теперь обращавшихся к нему матросов, замполит отсылал решать личные вопросы к командиру взвода. Чуть позже, за ним уже стали замечать, как он открытым текстом кроет всех и вся. Дальше – больше! Иногда и святые начинают ругаться, - завершил свой рассказ Анатолий.
- Довели парня, - посочувствовал Степан. - Такое бывает, когда изображают бурную деятельность, а на выходе ноль. Это случается либо от глупости, либо у любителей пыль в глаза пускать.
Он во время рассказа всё высматривал кого-то в зале.
- Рискну высказать своё мнение. А я вижу его недостаток в том, что у «зама» отсутствовали такие качества, как способность самокритического взгляда на себя, умение считаться с мнением других и способность к общению, - поделился чисто по-военному своими мыслями, на сей счёт, Александр.
- Вот стелет, как на политзанятиях! – рассмеялся Анатолий.
Заиграла музыка, Степан подхватился и пошёл танцевать. Подойдя к отдалённому столику, скромно приютившемуся в уголке, он пригласил молодую женщину на танец.
- Марина, здравствуйте! Разрешите пригласить Вас на танец, - с расплывшейся на лице улыбкой произнёс он.
- Ой, Степан Петрович! Здравствуйте, я с удовольствием, - она кокетливо подала ему руку. – Какой вы галантный сегодня!
- Вы просто не замечали, Мариночка. Я всегда такой.
Они вышли на середину зала. Топоров в танце горячо и страстно прижал свою знакомую Марину, не совсем как знакомую. Это уже наступало состояние – «море по колено».
- А Вы что сегодня отмечаете? – задал он вопрос.
- Моя сестра, вон она танцует с высоким мужчиной, защитила диплом в университете.
- Поздравляю Вас с радостью в семье.
-Спасибо.
-Он посмотрел на её сестру. В глаза бросался большой оттопыривающийся зад.
- В вашей семье одни «персики», - на его лице не дрогнул ни один мускул.
- Правда, симпатичная девушка? – Марина говорила с чувством.
- Вдобавок ещё и умная, - произнёс он комплимент в этот раз соответствующий реальности.
Девушка сияла от гордости, она была рада за сестру. Видя это неподдельное счастье, он стал подыгрывать ей.
- Обратите внимание, какое красивое платье мы ей подарили.
Они оба, в этот момент, смотрели на Маринину сестру.
- Надо признать, её платье смотрится игриво и подчёркивает фигуру. Оно даже, я бы так сказал, делает вашу сестру неотразимой.
Он задержал свой взгляд на вечернем платье с открытой спиной. Марина перевела взгляд на него и с облегчением произнесла: «Правда?».
- Абсолютно. Вдобавок придаёт некоторую пикантность.
- А я и не подозревала, что у Вас очень тонкое восприятие прекрасного.
- После окончания службы, начал уделять немного внимания своему совершенствованию, - произнёс он невозмутимо.
- Как Ваш бизнес? – девушка старалась поддержать разговор.
- Да какой это бизнес? Так, своё дело. Вроде втянулся. Это после увольнения со службы, каждый день приходилось решать сотни задач из житейской математики. Сейчас другие уравнения с неизвестными.
- А у нас, почему не появляетесь?
- Профиль сменил.
Закончился танец, и они распрощались.
- Рад был увидеть Вас, Мариночка. Передавайте всем привет, кого я знаю.
- Хорошо, Степан Петрович, - кокетливо ответила девушка.
Он вернулся к столу.
- Парни перестали тянуться к очередной бутылке, - пошутил Топоров, увидев две скучающие физиономии. – А как же поиск истины на дне стакана?
- Тост готов, тебя ждём, - отреагировал Александр.
- По «молодухам» решил приударить, - встретил его, с приготовленным язвительным вопросом, Анатолий. – Я вижу в его глазах умиление и радость, - кивнул Решетняк в сторону Степана, обращаясь к Феклистову.
- Чего вы так напряглись. Не стоит весело хихикать, это моя давняя знакомая. Пусть все обвинения, останутся на вашей совести.
- Откуда ты её знаешь?
- На оптовом складе, где я продукцию закупал, она начальником отдела работает. Хорошая девушка!
- А мы, было, подумали ерунду, - грозно произнёс Александр.
- Что у тебя за такой большой бизнес, колись, - неунимался Анатолий. – Почему скрывал?
- Не такой «крутой», как вы подумали, но на бутерброд с маслом хватит. Начинать пришлось с нуля, и через многое пройти.
- А у меня другая позиция, - изрёк Александр. – Куда ещё карабкаться? Поздно начинать, да и жизнь нынче так непредсказуема. Меня сейчас чаще мучает риторический вопрос: «Куда делись лучшие годы жизни? ». Тянул, тянул безропотно лямку, служил от зари до зари.
- Не переживай, если бы ты работал токарем или водителем, они бы также прошли незаметно, - успокоил его Степан.
- Да ему просто последние нервы больше не на что тратить, вот и полез в торгаши, - присоединился Анатолий к критике Степана. – Извините, сейчас это называется – предпринимательство. Посмотри, кто в банкетном зале сидит. Обрати внимание на сытые физиономии этих представителей нового слоя. Скоро и ты будешь такой же, жадный и бессовестный, - подпевал он старательно Феклистову.
- А ты бы хотел видеть меня, с синим, опухшим лицом и трясущимися руками в старом слое? – он скривил лицо и усмехнулся. – Брюзжишь не по годам, Толя. Дорога к триумфу, дорогой мой, не устлана розами, надо попыхтеть. А по вашим «правильным» разговорам я понял, что у моих друзей большое желание жить в достатке и комфорте, но шевелиться абсолютно никто не хочет, - упрекнул товарищей Степан. – Да, я имею большое желание достойно жить. Согласен и с тем, что искренняя вера в человеческое благородство в бизнесе не помогает, а совсем наоборот. Ты прав, в рыночной экономике балом правит холодный расчёт, почти всё определяют деньги. Моей вины в этом нет. Беспокоит одно то, что вы оба рано заговорили о душевном покое. Возраст не причём, важно желание что-то менять к лучшему в своей жизни и не бояться при этом трудностей. Не бейте себя по рукам, друзья мои, офицеры.
- Вот, вот, это и есть самое трудное, - заметил Александр, - что-то менять. На жизнь хватает – и грех жаловаться!
- У меня такое ощущение, коллеги, что офицер, выйдя на пенсию, всю последующую жизнь, словно что-то навёрстывает, - вставил в общий разговор свои наблюдения Топоров, уже примирительно. – Бог с ними, с деньгами. Но, должен констатировать тот факт, что эти рыночные отношения стали разделять и нас, бывших военных к сожалению. - Служили бы всю жизнь, как при Царе-батюшке, тогда и не надо было что-то навёрстывать. Кто устал, вышел в отставку, - выдвинул свой, «старый» исторический вариант, Степан.
- Давай сменим тему, - предложил Александр. – С голоду не пухнем, ну и ладно. А то, что осталось за кормой, уже в истории. Кто станет состоятельным, буду рад за того.
- Праздник – это когда совсем не хочется думать о проблемах, - в его поддержку высказался Степан.
В «бой» вступил Анатолий.
- Попал я служить сначала на СКР. У меня в группе радиосвязи был один, как сейчас говорят, продвинутый матрос по фамилии Мухин. Он одно время на корабле заведовал библиотекой. Сидели мы как-то по тревоге на боевом посту. Рассказал мне этот Мухин один прикол. На корабль прибыл служить молодой лейтенант выпускник политического училища, на должность комсомольца. Фамилия у него словно в насмешку профессии недвусмысленная оказалась – Богомолов. Как-то раз в субботу Мухин делал большую приборку в библиотеке. Зашёл лейтенант.
- Так матрос, чем Вы тут занимаетесь? Стал пальцем по полкам водить, пыль искать. Потом книжки перелистывать, проверять в каком состоянии они находятся. Погодя заглянул во все щели и дыры. На глаза ему попалась книга, из которой торчал край какого-то листка. Комсомолец взял в руки сей том, и раскрыл. На пол выпали несколько скреплённых вместе листков печатного текста. Они имели жалкий вид – потрёпанные, замызганные и кое-где от ветхости порваны. В те времена иногда по рукам ходили отпечатанные на пишущей машинке самиздатовские эротические рассказы. Вот он и нарвался на подобный, типа - «Элеонора». Лейтенант начал читать и ошалел.
- Как Вы смеете такую похабную литературу здесь держать? – разгорячился он и пустился разносить матроса. – Кто Вам позволил такие вещи хранить в библиотеке? Вы подрываете боеготовность корабля! – источал комсомолец стандартные прописные истины и фразы. – Ещё раз попадётесь, Вас на гауптвахту посадят.
Он взял листки, которые, в его понятии, играли роль средства подрывной деятельности, и с гордым видом удалился.
Мухин заканчивал делать приборку, снова заявился лейтенант. Он, молча начал что-то искать. Рылся в книгах, заглядывал во все печатные издания. Матрос стоял, молча, и наблюдал, а, не выдержав, спросил:
- Товарищ лейтенант, что Вы ищете? Может, я Вам чем-то могу помочь?
Он достал из папки тот злополучный рассказ и стал показывать ему последнюю страницу.
- Смотри, здесь написано: «Продолжение следует».
Мухин не стал обижать лейтенанта и смеяться над ним.
- Товарищ лейтенант, эта ерунда здесь уже валялась, когда я принял библиотеку. А куда дели продолжение, мне не ведомо.
- Не что не чуждо было, оказывается работнику идеологического фронта, - усмехаясь, подметил Степан.
- Искусственная, напускная принципиальность, - добавил Александр. – Порой говорили слова даже не веря в произносимое.
Решетняк вспомнил очередную забавную историю из периода своей службы. Он, молча, думая о чём-то, улыбнулся.
- Мужики, сейчас расскажу вам смешной курьёз, я бы даже сказал быль. Его мне когда-то поведал офицер, которого я менял на очередной должности, в Управлении связи, - нарушил он общее молчание за столом. – Начну издалека. Одно время у Начальника штаба флота был, непродолжительный период, заместитель контр-адмирал Гаврилов. Заслуженный офицер, но с большим недостатком - люто пил, не зная меры. Ему, скорее всего, дали шанс до пенсии дотянуть. Однажды Зам остался за Начальника штаба, который уехал в командировку. Утром принесли Гаврилову телеграммы на подпись, а он окажись в этот день с глубокого похмелья. Голова ватная, плохо соображает, руки дрожат и мысли не о том. Дошёл он до очередной телеграммы – «Происшествия в гарнизоне за прошедшие сутки». Если пересказать краткое содержание, то оно приблизительно выглядело так: «Один мичман, из бригады подводных лодок, в ресторане познакомился с девицей. После бурного вечера последовало продолжение в общежитии, где она проживала. Устроили они пьянку, которая длилась всю ночь. Потом мичман вступил с девицей в половую связь. В конечном итоге, у них что-то там произошло, и он её поколотил. Соседи на крик о помощи вызвали милицию. Воина отвезли в комендатуру. Ну а далее, как всегда описывалось расследование и принятые меры». Гаврилов, смотря мутными глазами в телеграмму, начал её читать. Дойдя до знакомого слова «связь», он бросил это неблагодарное занятие и написал грозную резолюцию: «Начальнику связи разобраться и доложить. Дата, подпись». Через полчаса телеграмма лежала на столе у Начальника связи, контр-адмирала Терехова. Наш начальник в приподнятом
