Чёртова внучка 10 глава

чувствами? И когда ты уже наконец остепенишься? Задурил головы всем женщинам в лесу. И хоть бы одну из них ты любил по-настоящему.   
– Ах, милая моя, быть может, я и сам тому не рад. Мы ведь это уже не раз обсуждали. У меня нет сердца, и я не могу влюбиться по-настоящему.
   И кажет пальцем – весь такой разнесчастный – на свою грудную клетку, поперёк которой проходит скреплённый чёрными нитями шов.    
– Опять эта твоя чушь про сердце. – досадливо отмахнулась Эрмингарда.
– Да, в это трудно поверить, но ты и сама видишь – моя физиология разительно отличается от телесного сложения всякого из лесных жителей. А значит, ты не можешь отрицать истинность моих слов. Возможно, подобная практика доступна лишь моему племени. Это наш древнейший обычай – вручать своё сердце на хранение... кому-то... крайне... крайне близкому... – глухо проговорил мужчина, опустив странно потускневший взгляд в пол, а затем, слегка встряхнувшись, оживлённо продолжил. – Причём это свершается без малейшего вреда для нашего здоровья. Ведь в отличие от большинства живых существ, мы можем жить без сердца, ибо оно не является для нас жизненно-важным органом.
– Могу смутно предположить, какой именно орган является для тебя жизненно-важным. – сверля его хмурым взором, буркнула девочка.
– Ха-ха-ха! И где ты только понабралась таких дерзких шуточек? 
– Был у меня один учитель по этой части. Он ещё где-то посеял своё сердце. А вместе с ним и мозги.
– Похоже, ты до сих пор сомневаешься в моих словах.
– Ещё бы. Я уже давно выросла из твоих сказочек.
– Ну хорошо. Ты вынуждаешь меня прибегнуть к крайним мерам.
   Произнеся это, Фридлейв распорол сходным с лезвием ногтем шов на своей груди и слегка раздвинул края размашистой раны. А после сего взял, да и, неожиданно крепко обхватив Кунигундову внучку за запястье, засунул её руку прямиком в эту пугающую дырищу. 
– Теперь веришь? – с торжеством кивнул он ошеломлённой девочке. 
– Отпусти! Отпусти немедленно! Что за мерзкое ощущение! Так холодно, что кожа стынет. А ещё... там будто шевелится... нечто живое! Фу, какая гадость! И что это вообще такое? – неприязненно поинтересовалась рыжая, с ужасом воззрившись на капающую с её пальцев вязкую слизь цвета чернил, когда ей наконец удалось вырвать у него свою руку.  
– О да, меня и самого порой пугает царящая в моей душе тьма. – трагично изрёк кудесник. – Но ты должна быть польщена. Ни перед одной женщиной доселе я не раскрылся столь глубоко, чтобы позволить проникнуть в самые недра самоё себя. Ты первая.
– Первая из женщин, значит? А что насчёт мужчин? – съязвила мелкая.
– Ха-ха-ха! Детка, ты решила добить меня своими шуточками? Пожалуй, это тот самый случай, когда ученица превзошла учителя. 
– Ты не ответил на вопрос.
– Поживёшь с моё, поймёшь, что не на все вопросы стоит давать ответ. Ну так что, тебе льстит моё доверие?
– Ничуть. Мне нужно срочно вымыть руку.
– Иди сюда. – поманил её мужчина и, подведя к рукомойнику, ненавязчиво приобнял со спины. – Но, по крайней мере, ты наконец-то убедилась, что внутри меня одна сплошная пустота. 
– По правде, я ничегошеньки не поняла. Там склизко и промозгло. А по поводу сердца... – но в тот же миг Эрмингарда прервала саму себя и, чуть не подпрыгнув на месте, яростно прошипела. – А ну живо убрал лапы с моей задницы!
– Ой-ой, да как же это так получилось? Честное слово, я не нарочно. – усердно хлопая глазками, запричитал закоренелый обольститель. – У меня и в мыслях ничего такого не было. Рука просто случайно соскользнула. А у тебя ведь, что попонька, что лопаточки – на ощупь и не различишь, что где.
– Да ну, конечно!
– Нет, ну серьёзно. Ты ж у меня такая худышечка, одни косточки всюду торчат. Надо срочно с этим что-то делать. Пора старшему братику как следует откормить свою малютку.
   С этими словами знахарь принялся шарить на многочисленных полках, приговаривая при сём вполголоса:
– Так, здесь пусто. И тут тоже. А что у нас там? Хм... Крошка, похоже, у меня везде одна выпивка. Даже закусить нечем. Что же делать? О, придумал! – радостно воскликнул он и, закинув на стойку одно из своих щупалец, вдруг перерубил его лихим ударом охотничьего ножа, чем вынудил взвизгнуть от жути свою младенькую наперсницу.
– Эй, малышка, да не пугайся ты так. Оно вскоре отрастёт. – заверил её Фридлейв. – Ну как разрубленный надвое червяк. И мне совсем не больно, не тревожься об этом. Сколько я тебе твержу, что моё тело устроено совсем не так, как ваши. А самое интересное, что мои щупальца невероятно мягкие, питательные и сладкие на вкус. А уж если их обжарить с приправой – так просто пальчики оближешь!
– Ты сбрендил, что ли?! – ужаснулась рыжая. – Я, по-твоему, стану такое жрать? Да ты же ими по земле ползаешь! И... и ещё невесть куда их суёшь. Да это даже хуже, чем... чем... Фу, извращенец!
– Чего? – растерянно вскинул брови хозяин лавки и попытался было удержать рванувшую к выходу девушку, но та гневно отпихнула его от себя, со всей мочи ударив ладонями ему в грудь.
   И не сказать, чтоб у мелкой было супротив него много силёнок, но как-то так неловко вышло, что едва не потерявший равновесие мужчина врезался спиной в громоздкий шкаф, с верхней полки которого прямиком ему на макушку обрушился сосуд с неким снадобьем. А из разлетевшейся вдребезги склянки на его волосы выплеснулась шипучая жидкость, тем же мигом вспыхнув синеватым пламенем.
– Ох уж эта девица! – ударив кулаком в стену, в сердцах возгласил знахарь и через пару мгновений повторил, но совсем уже с другой интонацией – нежно и мечтательно. – Ох уж... эта... девица.
   А засим поднял глаза, пытаясь разглядеть свою полыхающую шевелюру, и бессильно рассмеялся: 
– Да это чистый огонь, а не девица.
   Подобрав с пола без толку пожертвованное щупальце, он со смаком втянул его в собственную пасть и вздохнул:
– Ну так, вкусно же.
   А Эрмингарда тем временем неслась со всех ног через перелесок и, будучи не в силах сдержаться, заливисто смеялась и кружилась, и вертелась, и скакала на бегу.   
   Фридлейв такой милый. Когда-нибудь они... обязательно... Да, когда-нибудь. Не сейчас, конечно. Но когда-нибудь точно.
   Уже смеркалось. И почерневшая в полумраке чаща дохнула полночным хладом. Да и сызнова в верхушках деревьев взвились бурчливые вихри. Новый порыв ветра едва не сшиб с ног хрупкую юницу и, невольно замерев посреди тропинки, рыжая ощутила необъяснимую тревогу. А ещё ей послышался некий... стон, слабо звучащий в завываниях надвигающейся бури. Это же... Тот... Смотрящий из тьмы. А что если... Да нет же. Разве ему под силу прочесть её сокровенные мысли, кои таит она и от себя самой? Но... не сочтёт ли Тот её чувства к Фридлейву за измену? И каковой тогда станет расплата? 
   Поёжилась и, обхватив себя руками за плечи, заторопилась к дому. Впрочем, морок это всё. Пустое мечтание. Таинственный возлюбленный? Жених из иного мира? Пожалуй, ей стоит читать поменьше глупых романов из библиотеки Асфрид. И Эрмингарда нервно рассмеялась, отгоняя от себя страшные помыслы. Но взгляд, ласкающий её загривок, не отпускал. И плачущий росою Лес дышал ей в спину трепетно и чутко.