Ника была удивлена — он никогда не был с ней таким. Что-то происходило, но решила не спрашивать: если захочет — расскажет. А если нет… она примет и это. Любовь и привычка ходят рядом. В этом Ника не сомневалась.
По дороге в офис Феликсу позвонил отец.
— Да, — сказал он отрывисто, когда ответил на звонок.
— Здорово, сын.
— Приветствую.
— Не буду ходить вокруг да около, перейду сразу к сути. Я говорил с Робертом, он мне передал содержание вашего разговора. Так вот, я не одобряю твоё поведение. Он ребёнок, но ты - то взрослый человек. Поговори с ним снова, может быть извинись, найди слова.
Феликс не стал отвечать, разозлился и сбросил звонок. Как же всё достало. Он выдохнул — нужно успокоиться и перезвонить.
Набрал номер отца, как только тот ответил, Феликс произнес:
— Я просто хотел сказать… Мне не нужно, чтобы ты был доволен, — он помолчал, а потом продолжил, — Это всё, что я хотел сказать. Заеду на днях. И отключился, не потому, что хотел показать что-то отцу, а, просто потому, что сейчас не мог иначе и считал это единственно правильным.
В офисе была утренняя суета. Феликс поморщился — подобное он не переносил. На его взгляд, вся эта бессмысленная беготня не имела к рабочему процессу никакого отношения. Он услышал, как кто-то из коллег ругается, спорит. А сам как бы отстранился от всех, смотрел на людей — будто сквозь стекло. Все живут, что-то обсуждают, бегут, торопятся, а он стоит, как будто вне кадра. Одна только мысль пульсировала в голове, жужжала, как назойливая муха:
«А они ведь не знают. Не видят. Не чувствуют, что на них смотрят. А я — теперь вижу.»
Он молча, кивнув секретарше, прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Пять минут тишины, потом важные встречи.
После напряжённого рабочего дня Феликс вышел из офиса и остановился на крыльце — как вчера. Домой ехать не хотелось. Надо бы, наверное, заехать к Роберту, но не было желания снова слушать недовольство брата.
Медленно прошел по парковке, сел в машину, не стал включать радио, хотел просто посидеть в тишине. Лобовое стекло запотело, но ему это не мешало, он словно не замечал и просто смотрел сквозь него.
Внутри — пустота, в голове никаких мыслей, он не ощущал ни победы, ни боли. И в этой тишине сам себе произнёс:
— Я всё ещё не понимаю, что я делаю не так, но впервые не пытаюсь казаться другим. Пусть я эгоист и циник, но это Я.
А потом закричал:
— Эй, ты слышишь, Голос, или как тебя там? Ты не победил! Я останусь тем, кем был!
Феликс чувствовал — будет ещё одна ночь. И вот тогда он сможет сказать этому засранцу Голосу всё, что думает обо всём этом.
Он выкрутил руль и нажал на газ. Ему уже даже хотелось, чтобы ночь наступила скорее — он ждал реванша. По крайней мере, очень на это надеялся.
[/justify]
Глава 7
Ночи в зеркальной комнате уже стали привычкой, ожиданием, почти нормой. Феликс перестал задумываться, сон это или явь — он уже воспринимал это как должное. С одной стороны, он безумно хотел, чтобы все это прекратилось, с другой стороны уже не представлял, как будет жить без этих ночей.
Он снова здесь, в этом царстве зеркал и страхов. И даже не заметил, как попал сюда — казалось, закрыл глаза, заснул, и вот он уже здесь.
У него было странное ощущение, не спокойствие, не гробовая тишина, а что-то живое, будто ритм, похожий на сердцебиение. Он посмотрел направо, налево, но там — только темнота зеркал, больше ничего. Но откуда этот то ли звук, то ли ритм? Обернулся и увидел — вот оно: свет пульсирует в зеркале — тусклый, живой, будто под стеклом кто-то дышит.
— Ты здесь? — спросил Феликс с надрывом. Он вдруг понял, что привык к присутствию Голоса — с ним здесь было не так жутко.
— Конечно, я всегда здесь. А ты скучал? Я — очень.
— Что будет сегодня?
Голос рассмеялся — и поучительно произнес:
— Сформулируй вопрос правильно. Я знаю у тебя получится.
— Издеваешься?
— Конечно, — Голос звучал довольно.
— Какой страх меня ждет сегодня? Какое животное?
— Ну вот, можешь ведь, когда захочешь.
— Идиот. Ты меня достал. Ну?
— Посмотри в это зеркало: кого ты там видишь?
Феликс взглянул в зеркало: там было его отражение, а на плече — сова. Она смотрела на него, словно читала его чувства, вглядываясь в самую суть. Он резко повёл плечом, будто хотел стряхнуть её, и тут же оглянулся. Пусто. Но ощущение оставалось — тяжесть, как от чужого дыхания, как будто кто-то всё ещё сидел на нём, невидимый.
— Что это за страх? — спросил Феликс тихо, почти устало.
— Что-то ты сегодня какой-то тихий. Боишься?
— Я задал тебе вопрос. Или отвечай — или иди в жопу.
— Какой ты нетерпеливый, — прошелестел Голос почти ласково. Но так и быть, поясню — видишь, какой я сегодня добрый. Сова — страх знать правду. Не о прошлом, а о себе. Не воспоминания, а осознание. Не страх нападения — а невозможность больше притворяться.
Феликс молчал. Он просто смотрел в зеркало, и не мог отвернуться. Не потому, что зеркало не отпускало, а потому, что уже не получалось снова спрятаться в свою скорлупу.
— Что, язык проглотил? Сказать нечего?
— Ну… я жду, что ты мне покажешь.
— А ты не жди, этого не будет. Это тихий страх. Я же тебе сказал, что это не воспоминания, а осознание. В новом дне ты это поймешь. До встречи ночью.
Феликс вдруг понял, что не испытывает больше ни паники, ни ужаса — лишь привычка и глухое равнодушие.
Утро наступило резко и неожиданно. Казалось, вот он ещё смотрит на сову и говорит с Голосом — и вдруг он уже в своей кровати. Из кухни слышались звуки льющейся воды — Ника уже встала. Когда она вчера пришла? Он не слышал — видимо, вырубился. Но несмотря на это, чувствовал себя разбитым, будто не спал пару суток.
Спальня была ещё погружена в полутьму, шторы задернуты, воздух прохладный. Он не потянулся к телефону, не смотрел на время,— просто лежал и смотрел в потолок. Даже если сегодня опоздает — плевать. Устал.
В голове почти никаких мыслей, кроме одной — «Теперь я знаю, какой это страх, но что мне даст это знание?» Медленно встал с постели, пошёл в кухню и проходя мимо зеркала, впервые за долгое время не отвернулся. Посмотрел себе в глаза — и не боялся смотреть долго.
Что принесёт сегодняшний день? Он чувствовал, что уже на пределе. Может поехать в выходные в лес? Там ему всегда было хорошо и спокойно.
Когда Феликс зашёл в кухню, Ника стояла у окна и пила кофе.
— Кофе? — спросила почти по привычке.
— Да, спасибо.
Она подошла к столу, сделала кофе и протянула ему чашку.
— Выглядишь уставшим. Ты не спал?
— Спал, — ответил он, взял из её рук чашку и вздохнул. — Но такое ощущение, что нет.
Они помолчали.
— Я не знаю, кто я рядом с тобой, — произнес Феликс, не глядя на нее.
Ника посмотрела на него вопросительно, таким взглядом — будто что-то сжалось, но она ничего не ответила, ждала, что будет дальше.
Он не стал объяснять, не защищался — просто смотрел на неё прямо и больше не прятался.
Ника была удивлена — он никогда не был с ней таким. Что-то происходило, но решила не спрашивать: если захочет — расскажет. А если нет… она примет и это. Любовь и привычка ходят рядом. В этом Ника не сомневалась.
По дороге в офис Феликсу позвонил отец.
— Да, — сказал он отрывисто, когда ответил на звонок.
— Здорово, сын.
— Приветствую.
— Не буду ходить вокруг да около, перейду сразу к сути. Я говорил с Робертом, он мне передал содержание вашего разговора. Так вот, я не одобряю твоё поведение. Он ребёнок, но ты - то взрослый человек. Поговори с ним снова, может быть извинись, найди слова.
Феликс не стал отвечать, разозлился и сбросил звонок. Как же всё достало. Он выдохнул — нужно успокоиться и перезвонить.
Набрал номер отца, как только тот ответил, Феликс произнес:
[justify]— Я просто хотел сказать… Мне не нужно, чтобы ты был доволен, — он помолчал, а потом продолжил, — Это всё, что я хотел сказать. Заеду на днях. И отключился, не потому, что хотел показать что-то отцу, а, просто потому, что сейчас не мог иначе и считал это единственно