Конан и мёртвый город. (Глава из романа "Конан и волшебник с севера".)

оставляем эти… Плиты (?) чтобы поведать грядущим поколениям и расам о нашей судьбе и предостеречь их от страшной опасности, угрожающей, возможно, уже всему миру».
Далее довольно подробно рассказывалось, что из себя представляло в лучшие годы государство, названия которого он так и не смог прочесть, и которого, судя по-всему, все же не знали и кобболды.
Страна действительно была очень богата и сильна: в соседние страны продавали много мехов, льна, меда, зерна, дегтя, рыбы и чего-то ещё – возможно тех самых легендарных кедровых орешков, которых раньше на территории страны было в изобилии: вековечными кедрами было покрыто более половины территории. Ещё продавали строевую не гниющую древесину, какие-то лекарства, и металла – вероятней всего, серебра. Корабли плавали в десятки других стран. Сухопутные караваны легко пересекали и южные пустыни, которые, как понял варвар, тогда вовсе не были пустынями.
Мужчины славились как непревзойденные охотники и воины. Поэтому все торговые караваны хорошо охранялись. Наемников же профессионалов часто покупали соседние государства, платя при этом и воинам, и налог в казну их отечества. Женщины отличались редкостной красотой и трудолюбием. Основное прославившее их ремесло – изумительные ткани и роскошная одежда. Широко применялся и рабский труд: захваченных в военных походах мужчин и взрослых женщин было много. Однако по прошествии нескольких лет раб, достойно проявивший себя, мог стать полноправным гражданином – если только было такое желание, и жить, где ему понравится. Или, отработав положенный срок, вернуться домой.
С такой системой Конан раньше не сталкивался, но подумал, что она неплохо, вероятно, подстегивала желание рабов проявить себя добросовестным тружеником, и поскорее добыть себе свободу. Интересно: многие ли возвращались домой? Ведь жить в богатом и очень сильном государстве – и престижно и выгодно.
Правил страной король, наследовал трон обычно старший сын.
Довольно подробно рассказывалось о быте, обычаях, и законах. Конан, уставший переводить, еще подумал, что страны – они как люди! Стараются выглядеть в таких вот пропагандически-исторических посланиях получше, самовосхвалиться и самовозвеличиться. А темные стороны – замолчать…
А у кого он сейчас узнает правду?! Так ли оно было на самом деле?!
Ведь все соседи отправились туда же, куда и те, кто хотя бы догадался сохранить о себе память – пусть и в виде каменных страниц Летописей.
Хотя, наверное, и соседи оборонялись до последнего, не желая бросать землю отцов и пра-отцов. И если б он проходил через их земли, может, нечто такое же нашел бы и там. А сейчас на этих территориях хозяйничает только вьюга. Мчащая бьющую в лицо колючую поземку вдоль бесконечных снежных равнин. Нет ни лесов, ни сел, ни полей… Наконец ближе к концу страницы он обнаружил то, что его интересовало. То, что ни один живой свидетель описать уже не мог: способы и методы врага!
Вначале пострадали маленькие островные государства, живущие в основном за счет рыболовства, и промысла морских котиков и львов. Похолодание вынудило их переселиться с насиженных мест: море попросту замерзло насовсем, и промысловые животные откочевали! Теплей не становилось – вскоре похолодание достигло и континентальной части, с её странами. И двинулось и дальше, к югу.
Зимы становились всё длиннее, солнце грело всё слабее, и кое-где земля даже перестала оттаивать: так, что погибли даже мхи и лишайники.
Стало ясно, что это – не случайность.
А между тем рыболовство стало невозможным, зерно не успевало вызревать даже на южных окраинах, а от частых бурь и внезапных заморозков погибли и фруктовые деревья. Овощи стало трудно выращивать даже в парниках: их нечем стало отапливать, поскольку все деревья поразила странная болезнь, и они гнили изнутри, падая, и создавая в лесах непроходимые завалы. Расчищать их, и пытаться посадить новые саженцы перестали довольно быстро – как только убедились, что ничего на пораженных землях расти не будет. Вскоре вместо лесов и тайги везде простиралась бесплодная голая степь.
Соседние страны запретили переселение даже части людей, в-основном, женщин и детей, на свои даже пустующие земли, и множество воинов погибло в бессмысленной и бесполезной войне: отвоеванные с чудовищными потерями земли через несколько лет тоже стали бесплодны и пусты…
Сами же соседние народы, кто оказался попредусмотрительней и сделал вовремя правильные выводы, наученные горьким опытом, побросали дома и обжитые места, погрузились в повозки, и откочевали куда-то к югу – какая судьба ждала их там, народу погибшего Города осталось неизвестно. Но Конан подумал, что вряд ли они смогли выжить, или ассимилироваться там, где уже жили другие народы: легенды о таком не то – бегстве, не то – переселении наверняка сохранились бы у тех, кто населяет Ойкумену.
Однако вот этот народ, несмотря ни на что, решил остаться, и отстаивать свою родину до конца!
Рыболовы наладили подлёдный лов рыбы. Охотники развели оленей. Садоводы насадили везде кустов – в-основном северных морозоустойчивых ягод. Словом, переняли образ жизни приполярных северных племен. Возможно, подумал киммериец, они ещё не понимали, что с ними ведется планомерная война. Что они в этих местах Норту – что бельмо в глазу!
Вскоре пришли белые полярные медведи, белые… Львы? Белые… Слоны?!
Животные отличались очень крепкой шкурой, и были поистине гигантских размеров. В дополнение ко всем напастям прилетели странные птицы. Как именно они убивали людей, Конану осталось непонятно, но встретиться с такими он вряд ли захотел бы. Как и с описанными далее бронированными крысами. Его удивило только, что не попадалось упоминаний о гигантских насекомых. Может, они не могут жить на холоде?
Звери, действиями которых уже явно кто-то руководил, разрушили последние дома и наземные крепости. Только теперь люди окончательно убедились, что за всеми напастями стоит Норт (Здесь его имя звучало как «Ньёрд».), и послали отряд из последних боеспособных воинов, стариков, и юношей – на его цитадель.
Никто не вернулся. Достигли ли воины цитадели, по слухам, плававшей по бескрайнему ледовитому океану, осталось неизвестным…
Оставшиеся в живых построили подземные убежища с вертикальными входами-колодцами.
На какое-то время это смогло удержать звериную армию. Но не могло решить проблему пищи. Взять, или вырастить продукты стало негде. Погибли или пали все поселения кроме столицы. Она, когда-то гордо стоявшая, возвышаясь над величественной рекой, превратилась в башню, одиноко торчащую из моря снегов и льда. Враг неусыпно держал кольцо осады, не давая ни сбежать остаткам отчаявшихся, ни – помочь им тем, кто ещё пытался как-то сражаться с войсками Норда. А были в этих войсках не только монстры-чудовища, но и злобные и жестокие полулюди-карлики. Эти оказались ещё кровожадней зверей. И намного опасней: они думали! И могли находить бреши в обороне последнего прибежища народа, название которого Конан так и не прочел.
Но к счастью этот народ владел секретом изготовления горючего. Название которого тоже осталось загадкой, но действие которого позволяло надежно сдерживать врага у порога последнего приюта.
Однако кольца осады, отсиживаясь под землей, не прорвешь.
Врагу нужно было лишь немного подождать…
Что он и сделал: уж временем-то Норт располагал!
Через семь лет кончились последние запасы продовольствия. Подкоп под осаждающей армией не удался: выходы или тоннели неизменно обнаруживали, вскрывали и атаковали. Их приходилось обрушать и замуровывать. Силы и воля таяли, помощь всё не приходила.
Конан-то знал, почему она не приходила: те, кто ещё не бежали, бросив жилища и земли предков, и прокляв в отчаянии всё на свете, сами были мертвы!
Пока Конан читал, желваки ходили на его скулах, и руки сами-собой сжимались в тяжелые кулаки, но… Но помочь этим несчастным он уже не в силах. Он может лишь отомстить за их мучения и жизни… Для этого он и идет – остановить проклятого мага! Человеконенавистника.
То, что чародею нравится не просто убивать людей, а именно – мучить и унижать перед смертью, киммериец понял давно. Заряжался Норт, что ли, энергией от их страданий и проклятий?! Или он просто – выродок-живодёр?!
По рассказам кобболдов Конан знал, что численность армии монстров и карликов – колоссальна. С ней Норт легко и быстро, не считаясь с потерями, мог сокрушить любое государство, любой народ – буквально за считанные дни!
Однако он предпочитал не торопясь затягивать петлю на шее обреченных, давая их отчаянию и мучениям, как физическим, так и от осознания неотвратимости мучительной смерти, продлиться подольше…
Знавал Конан таких мерзких уродов и раньше. И не все они были магами. Но ни у кого не было в арсенале таких богатых возможностей для злодеяний…
И бессмертия!
Конан дочитывал последние строки уже отрывками – чувствовал, что напоминание о неизбежной агонии и отчаянии последних оставшихся в живых ему уже ничем не поможет и не нужно: он и так ненавидит мразь в плавучей твердыне больше, чем когда-либо ненавидел кого бы то ни было!
«Мы гордимся, что до конца остались верны заветам предков, всё вынесли, и не сдали наш последний оплот! Как не стали и поедать друг друга, чтоб продлить агонию выживания, на что, наверное, надеялся проклятый чародей!..
Нашедшим эту плиту. Завещаем вам отомстить за наши унижения и смерть. Того, кто сможет это сделать, мы назначаем нашими приемниками, и завещаем в его или их владение – все наши исконные земли! Сим документом подтверждаем это!
Благословение наше на святое дело да пребудет с вами!»
 
Да, мужества защитникам столицы было не занимать.
Конан, как никто другой, мог оценить его. Жаль, что им не хватало знаний: если бы они сразу поняли, кто и зачем на них напал, их отряд, посланный для уничтожения цитадели врага, был бы и побольше, и оснащен получше. И действовал похитрее, а не прямолинейно: в лоб…
Впрочем, кто может знать – помогло бы это.
Ведь Норта убивали уже не раз!
И что это дало?
Вот именно. И как знать – может, Зеннос был прав, и после каждой «смерти» волшебник, словно птица Феникс – возрождается ещё более сильным и могучим? Тогда получается, что его стремление встретиться лицом к