"ЧОГОРИ. ГОРА УБИЙЦА".(Мистический триллер)

Американки  и  просто  как  некая  экзотика.
  Ей  было  тридцать  с  небольшим, а  ему  было  чуть  за  сорок. Да  и  все  получилось, как  то  само. Может  Роуз  и  не  стоило  этого  делать. Но  она  не  отказала  Леониду. Не  отказала  ни  в  чем.
  В  это  время  на  улице  стояла  глухая  темная  ночь. Альплагерь  гудел, и  не  все  спали  до  самого  позднего  времени. Было  на  часах  уже  за  полночь. Но  многим  просто  не  спалось. Были  даже  пьяные. Особенно  англичане. Забыв  про  свою  чопорность  вместе  с  носильщиками  из  Пакистана, веселились  у  горящего  посреди  лагеря  и  палаток  огромного  костра, где  сжигали  использованные  пластиковые  канистры  и  прочий  хлам, таким  образом, наводя  относительный  порядок  и  чистоту  здесь  на  голых  камнях. Кто-то  так  напился, что  даже  лил  в  костер  свое  виски  и  коньяк. Были  там  жаркие  споры  о  том, как  штурмовать  вершину. Одни  говорили, что  надо  прежде  пройти  тренинг  на  Броуд  пике. И  в  траверсе  пройти  все  вершины. А  потом  уже  лезть  на  К-2.
- Это  может  добром  не  кончиться – произнес Леонид  Волков, глядя, как  целая  группа  горных  пьяных  туристов  скачек  вокруг  громадного  лежащего  на  каменной  осыпи  валуна, закрывая  свою  палатку, стоящую  на  самом  краю  альплагеря. В  районе  вечно  ползущего  по  камням  ледника  Балторо. И  вместе  с  собой  увлекающего  в  долину  Конкордия  огромные  горные  камни. Прорезая  все  глубже  из  года  в  год  себе  извилистое, как  река  русло  вдали  от  самой  Кату. На  берегу  небольшого  ледового  круглого  в  ледяной  холодной, но  идеально  чистой  прозрачной  водой  озерца.
  Он  посадил  Роуз  подле  себя  напротив  маленького  пластикового  на  трубчатых  ножках  раскладного  столика  и  уставился  в  ее  неравнодушные  к  нему  такие  же  синие, как  и  у  него  глаза.
  Они  повели  оба, неторопливую  беседу  о  себе, о  жизни. Она  рассказывала  ему  об  Америке  и  президенте  Рейгане. Он  ей  о  СССР, когда  он  еще  был  той страной, до  прихода  новой  власти  в  лице  новоиспеченного  президента  и  алкаша  Ельцина. Она  ему  про  свой  колледж  и  учеников  как  учительница. Он  ей  про  горы  и  все  в  горах  чудеса, как  альпинист  профессионал. И  чем  больше  они  беседовали, тем  их  все  сильнее  тянуло  друг  к другу. Они  пили  сначала  горячий  шоколад, а  потом  он  предложил  ей  выпить  чего-нибудь  по  горячее.
  Они  все  сильнее  влюблялись  друг  в  друга, вот  так  сидя  напротив  друг  друга  и  становились  все  ближе. И  Роуз  Флетери  это  ощущала. Как  ее  тянуло  к  нему  этому  русскому  альпинисту  Леониду  Волкову. В  конце  концов, именно  в  этой  палатке  и  именно  здесь  состоялся  их  первый  поцелуй.
  Роуз  Флетери  была  одинокой  женщиной  и  еще  довольно  молодой. Что  ей  было  терять. Здесь  в  этих  горах. Ну, разве  только  свою  невинность. У  нее  еще  не  было  мужчин. Нет, были, но  серьезных  отношений  так  и  не  сложилось  ни  с  одним. У  него  Леонида  вообще  вся  жизнь  после  этих  девяностых  покатилась  кувырком. Была  зарождающаяся  семья, но  она  распалась. Жена  ушла  от  него. Детей  так  и  не  было. И  он  зациклился  на  альпинизме  полностью  и горах. Перебрался  с Урала  в  Красноярский  край. И  потом  вообще  поселился  в  самом  Непале  в  Катманду. Как  он  сказал, чтобы  ближе  быть к  Гималаям. Короче, жил  и  там  и  там. На  две  страны  и  нигде долго  не  засиживался. Надо  было  зарабатывать  деньги, и  вот  стал  инструктором  по  альпинизму  и  туризму  в  горах, как  и  его  коллега,  американка  Линда  Трауэ. И  не  они  единственные. Здесь  как, оказалось, было  полно  русских, таких  же, как  и  Леонид  Волков, как  и  на  Эвересте  в  Непале. С  его  слов  Роуз  это  узнала.
  Альпинисты  это  особая  теперь  каста  этаких  неприкасаемых  горных  жителей  не  мыслящих  свою  жизнь  без  гор.
- Если  бы  ты видела  всю  ту красоту, что  видел  я, Роуз – Он, уже  обняв  ее  и прижав  к  себе, произнес  ей, подвыпившей  и  раскрепостившейся  в  его  палатке – Ты  бы  поняла  меня  без  слов  вообще. Ты  когда-нибудь  встречала  утро  и  восход  солнца,  стоя  на  вершине, Роуз?
- Нет, Леня - она  произнесла  ему, уже  как  его  давняя, словно  знакомая – Но,  хочу  увидеть. Ты  покажешь  мне  его?
- Да, обязательно  покажу - произнес  Леонид  ей.
  В  это время  за  стенами  палатки  что-то  ярко  вспыхнуло  и  даже  бабахнуло  громко. И  Леонид  соскочил  со  своего  места  и  поставил  на  ноги, со  своих  колен  ссадив  Роуз.
- Что  это?! – она  напугано  его  спросила – Что  случилось?!
- Вот черти! – он  произнес  ей  глядя  на  полыхающие  огненные  всполохи  – Все-таки  доигрались  детишки  с  огнем! Ведь  говорил  же! Жди  меня  здесь, я  скоро  - он  ей  произнес, поцеловав  Роуз  в  губы.
  Он  оставил  Роуз  в  открытых  входных  пологах  своей  красной  палатки  и выскочил  наружу. Бегом  понесся  за огнетушителем. Там впереди  в  гуще  палаток  разного  вида  и  габаритов, что-то  ярко  горело.  Это  горел  сам  альплагерь.
  Она  видела, как  туда  же  бежала  из  соседней  палатки  полураздетая  в  спортивных  тренниках  и  куртке  на  голое  тело, сверкая  белым  на  своей  мелькающей  полуголой  груди  лифчиком  альпинистка американка Линда  Трауэ. Они  там  по  дороге  встретились, и  он  ей  показал  что-то. Та понеслась  в  сторону. Видимо  за  еще  одним  огнетушителем.
  Ночь  была  темная  и  тихая. В  небе  сверкали  яркие  мигающие  звезды. Светила  над  темными  силуэтами  высоких  гор  большая  желтая  луна. Было  02:15  ночи  на  часах  в  палатке  Леонида  Волкова. Только  горел  лагерь  и  чьи-то  палатки  в  самом  его центре. Там  опять  что-то  сильно  бабахнуло, напугав  Роуз  Флетери. Это  долбанули  горящие  небольшие  баллоны  со  сжатым  кислородом. И, похоже,  горела  сама  большая  в  лагере  общественная  кухня. Что  там  произошло, Роуз  пока  было  неизвестно. Надо  было  дождаться  прихода  Леонида.

                                                    Утренние  сборы  и  подготовка

26 января 1998 года.
Хребет  Балторо-Муздаг.
Горная  система  Каракорум.
Северо-Запад  Гималаев.
Плато  Конкордия  и  ледник  Балторо.
02:54 ночи.

  Нет, столовая  альплагеря  не  пострадала. Просто  сгорели  в  центре  базового  лагеря  три  палатки  стоящие  на  окраине  ледника  Балторо  в  долине  Конкордия. В  самом  центре  каменной  осыпи  вблизи  горного  небольшого  ледового  с  ледяной  и  холодной  водой  озера. Эти  англичане  со  свято  верующими  в  своего  Аллаха  пакистанцами  устроили  настоящую  попойку. И  потом  пожар  в  своих  палатках. Они  неслабо  погорели, и  пришлось  вызвать  вертолет.
  Как  сказал  вернувшийся  назад  Леонид, все  в  порядке, пожар  потушили.
- А, что  там  рвалось, кислород? - она  спросила  у  него, закрывающего  вход  и пологи  палатки.
- Нет, это  другой  баллон  рванул – он  ей  ответил, обнимая  Роуз  и  прижимая  к себе – Плитка  газовая  с  Пропаном. Небольшая  плитка  и  баллон  небольшой. Так  что, все  нормально. Просто  эти  дураки, сами  себя  обескровили  и  лишились  по  пьянке  вещей  своих. Вызвали  вертолет. Есть  пострадавшие  с ожогами. Линда  и  врач  лагеря  сделали  тем  дуракам  перевязки  и  обезболили  ожоги. Накачали  идиотов  морфием. Вертолет  их  утром  увезет  после  того, как  забросит  нас  на  ледник  Годвин  Остин  под  Южную  стену  Чогори  к  перевалу  Гондогоро.
- Уже, завтра  будет  восхождение? – Роуз  его  спросила.
- Да, времени  мало. У  нас  удачно  складывается  сейчас погодное  окно – он  ей ответил – Именно  утром  надо  выходить, пока  ледники  еще  спят.
- Спят? – она удивилась.
- Так  говорят – произнес  Леонид  ей  - В  каком-то  смысле  живые. Когда  начинают  шевелиться  под  жарким  палящим  солнцем  и  таять – он  ей произнес – Это  становится  потом  опасно. Например, ледник  Кхумбу  сползающий  с  Северной  стены  Лхоцзе  и  вдоль  Юго-Западной  стены  Эвереста  и  Восточной  стены  Нупцзе, крайне  опасен  в  дневное  время. Целые  мегатонны  льда  наползают  друг  на  друга, ступенями  и  этажами, порой  с  целый  многоэтажный  дом. Рушатся  и  падают  вниз, уничтожая  все, что  попадает  под  них. Да  и  утром, там  нелегко  для  покорителей  вершин. Чтобы  все  это  преодолеть, уходит  масса  сил  и  времени. Там  уже  масса  народа  погибла  и  именно  на  том  леднике. Но  и  Годвин  Остин  под  Кату, место, куда  днем  лучше  не  соваться. 
- Леня - произнесла  Роуз  Флетери – Ты  поможешь  мне  собрать  все, что  нужно  будет  для  штурма  вершины? Я  не  все  помню, что  мне  говорили. Боюсь  забыть что-либо.
- Конечно, помогу. Без  проблем, Роуз – он  ей  ответил – Идем. Твоя  палатка  далеко  отсюда. Ты  одна  в  своей  палатке  или  с  кем-нибудь  на  двоих  или  троих?
- Я  предпочла  здесь  жить  одной – ответила  она  ему – Я  в  душе  собственница  и  не  очень  люблю  делиться  с  кем-либо. И  тем  более  с  мало  знакомыми  мне  людьми.
-Это  конечно  не  здорово. Надо  быть  более  общительным  и  дружным. Здесь  это  особенно  важно – произнес  Леонид  ей - Ничего, это  дело  поправимо. Вершина  и  поход  в  горы  сдружит  даже  с  тем, кто  тебе  был  неприятен. Одна  связка, в  которую  все  связаны  и  от  которой  зависит  жизнь  каждого  из  вас, и  единая  цель  у  всех. Мы  с  моей  коллегой  по  горам  Линдой  Трауэ, тоже  были  не  очень  другу  к  другу  поначалу. И  даже  конфликтовали  из-за  того, у  кого, сколько  людей  в  группах. Но  потом  все  наладилось  после  двух  трех  подъемов  в  спарках  и  в  связках. Особенно, когда  вдвоем  поднялись  на  Броуд  пик  и  Гашербрум  I.
  Он  подхватил  Роуз  на  руки  и  закружил  в  своей  палатке. Она  это  вообще  не  ожидала  как  женщина.  Даже  сначала  с  испуга  закричала. Потом, все, поняв, прижалась  к  Леониду  и  засмеялась. Он  стал  целовать  ее, а  она  его.
- Леня, а  как  же  вещи? – она  спросила, не  сводя  с  любимого  мужчины  своих  синих  женских  глаз.
- К  черту  вещи - он  произнес  ей – завтра  все  соберем. Я  все  сам  соберу. И тебе  и  себе.
  Им  стало  не  до  вещей  сейчас.
  Он  Роуз  опустил  на  землю  и  стал  снимать  с  себя  всю  одежду, а  она  с  себя. Они  оба  занялись  любовью. С  дикой  любовной  внезапно  нахлынувшей  страстью  и  даже  остервенением. Забыв  это  ночью  про  все. Лишь  желая,  только  друг  друга. Она  звала  его  на  ломаном  русском  Ленечькой, а  он  ее  Рози, смягченно, как  только  можно, целуя  и  любя  ее  свою  ночную  уже  любовницу. Этому  они  научились  в  процессе  своей  взаимной  любви. Ей  как  учителю  пришлось  постигать  и  учить, как  можно  мягче  называть  его  по-русски  и  по  имени, а  ему  лишь  надо  было  ее  любить  и  как  можно  нежнее.

                                                                    ***
  Именно  в  этот  самый  момент, я  поняла, как  люблю  его. Я  не  думала  даже, что  смогу  вот  так  внезапно