Снега

sans-serif]- Отдельно? - я не поверил услышанному, - Ты хочешь, чтобы я... ушел? 
Она сделала короткую затяжку, потом резко затушила сигарету в керамической пепельнице (когда-то эта пепельница принадлежала ее отцу, ныне покойному). 
- Не настаивай, Дэн, - сказала, нет, скорее, прошептала. Еле слышно. 
Я схватил ее за плечи. Она поморщилась - вероятно, я сделал это слишком сильно. 
- Что случилось?! - не хотел повышать на нее голос, это вышло само собой, - Что на самом деле случилось?! 
Она сжала губы. Вскинула на меня потемневшие глаза. 
- Лучше тебе не знать. 
- Чего не знать?! - я ощутил едва ли не панику. - Что происходит? Ты можешь мне прямо сказать, что произошло? 
Настя резко встала с постели, прошла на кухню. Встревоженный Лорд поднялся со своей подстилки, двинулся за ней следом. Охранял. Я услышал звук открываемого шкафчика, затем звяканье стекла. Тоже заставил себя встать, мельком глянул на часы (половина первого ночи), поплелся на ватных ногах за ней. Она стояла со стаканом воды и - я не поверил своим глазам - на треть наполненным бокалом коньяка. Коньяка, который бог знает сколько месяцев простоял в нашем (нашем?) кухонном шкафчике невостребованным. 
Я едва не спросил: “С ума ты, что ли, сошла?”, но... не спросил. Просто молча наблюдал за тем, как она залпом махнула спиртное, а потом тут же запила водой (девушки совершенно не умеют пить). 
Потом залезла в холодильник, извлекла оттуда блюдце с нарезанным сыром. Поставила на стол. Села, все так же не глядя на меня. Как-то задумчиво прожевала ломтик пармезана. 
- Я люблю другого человека, - сказала Настя как-то безучастно, даже обреченно. И, наконец, подняла на меня глаза. Беспомощные. И, похоже, наполняющиеся слезами. - Я ничего не могу с собой поделать, Дэн. Я люблю его... давно. И, кажется, он тоже... в общем, мы встречаемся. 
У меня внезапно подкосились ноги, и я тоже плюхнулся на кухонный диванчик (попросту, чтобы не плюхнуться на пол). Все происходящее напоминало розыгрыш. Крайне жестокий. Бесчеловечный. И все-таки розыгрыш. 
- Когда ты успела? - прошептал я пересохшими губами. Не “кто он такой?”, а именно - когда успела? 
Настя вышла из-за стола, опять открыла холодильник, достала бутылку минералки, взяла из шкафа чистый стакан, наполнила водой, поставила передо мной. 
- Выпей. И успокойся. 
- Успокойся?! Кто он такой?! Откуда он вообще взялся?! 
Она снова устало опустилась на сиденье кухонного табурета. 
- Всё это неважно, Дэн. На самом деле всё совсем неважно... я просто не могу быть ни с кем. Ни с кем... кроме него. Тут уж ничего не поделаешь. Я не могу быть больше ни с кем. 
Меня затошнило. Так сильно затошнило, что я еле успел добежать до туалета. А вот до унитаза - нет. Вывалил съеденный ужин прямо на кафельный пол. Лорд неожиданно заскулил. Сочувствие проявлял, что ли? На миг мне даже стало смешно. 
У меня, можно сказать, вся жизнь рухнула, а сочувствие проявляет только псина. Да и то не моя. 
Настенька поднялась с табурета, подошла ко мне. 
- Дэнни... - попыталась тронуть меня за плечо, я резко отдернулся. Вытер рот тыльной стороной ладони, подошел к раковине, прополоскал рот. 
- Не прикасайся ко мне. Просто... не прикасайся. (“Иначе я за себя не ручаюсь”). 
И непроизвольно, с силой ударил кулаком по стене. Настя вздрогнула. Лорд глухо зарычал. 
Я поплелся в комнату, “на автомате” распахнул платяной шкаф, стал выбрасывать оттуда свои вещи. С верхней полки достал дорожную сумку. 
- Это не обязательно делать сейчас, - негромко (и неуверенно) сказала Настя, - Соберешь вещи завтра... или когда тебе будет удобно. Я тебя не гоню, пойми, я... 
Я молча продолжал запихивать в сумку свое барахло. Пожалуй, комп можно будет упаковать потом, заберу с собой только ноут (все куплено на мои деньги, все, черт возьми, мной заработано). Так... кажется, всё. Застегнул сумку (не с первого раза и чуть не порвав “молнию”), вышел в прихожую, сдернул с вешалки куртку, сунул ноги в “колеса” на утепленной прокладке. 
Настя молча стояла в дверном проеме. Лорд - рядом. 
Я перекинул сумку с ноутом через плечо, в другую руку взял свою “торбу” с барахлом. Обернулся. 
Она смотрела на меня со слезами на глазах. 
- Дэнни... - сказала, нет, скорее позвала. Как-то робко. - Честное слово, я не хотела, чтобы вот так... всё закончилось. Просто... 
Я не дослушал. Открыл замки и вышел за дверь. 
Февральский ветер ударил в лицо пригоршней колючей и ледяной крупы. Куда направиться? К родителям? Нет, только не туда. Чтобы видеть скрытое торжество во взгляде матери (“Я же говорила, что эта девка тебе не пара!”) и отчима, прячущего глаза, в которых, не исключено, будет сочувствие, в котором я в настоящий момент совсем не нуждался? Ну уж нет. 
Проверил бумажник, телефон и, наконец, решил вызвать такси, чтобы поехать в пригородный поселок, к своей любимой бабуле (пусть не родной, но по факту именно родной). Лишних вопросов она не задаст. И причитать не станет. 
Бабуля у меня была потомственной знахаркой. А мне в настоящий момент была нужна именно знахарка. 
* * * 
Волконский 
...В назначенный день она не пришла, и Волконский ощутил смутное беспокойство. Вечером, часов в шесть (когда уже стало совершенно понятно, что Насти сегодня не будет), набрал ее номер. Несколько длинных гудков и... сброс. Подождал (возможно, сбросила вызов случайно и перезвонит сама?), набрал снова. На сей раз абонент оказался недоступен. 
Беспокойство переросло в тревогу. Кажется, расстались они нормально, без конфликта (какие конфликты? Роман едва начался, а в начале конфликты практически исключены), тем не менее отклоненные вызовы заставили призадуматься. Может, она попросту передумала? В конце концов, у нее есть постоянный парень, практически жених, а он, Волконский... ну, что он? Мимолетное увлечение, не более. 
“Рано делать какие-то выводы”, - мысленно сказал он себе, и все же сердце как-то тоскливо заныло, и пропала охота чем-либо заниматься, даже лечебной физиотерапией. В ноут тоже не было желания пялиться (страничка Насти в социальной сети не посещалась уже месяц, но это ни о чем не говорило - она сама призналась, что сетевые знакомства (и тем более сетевые ухажеры) ее не просто не привлекают, а попросту отпугивают - слишком много там людей, психически неадекватных), ее телефон по-прежнему был недоступен, отправляемые им СМСки соответственно не доставлялись. Хуже всего было то, что у них с Настей не было общих знакомых, через которых можно было бы узнать, все ли с ней в порядке (а что не в порядке, Сергей был уже практически уверен). 
Оставалось ждать, когда его выпишут из опостылевших больничных стен, тогда уж он сам ее найдет... и тут же внутренний голос возразил - А надо ли? Возможно, она просто передумала с ним, Волконским, видеться. Выбрала проверенного (годами!), надежного, любящего ее парня и сейчас преспокойно готовится к свадьбе... 
Такой настрой, разумеется, выздоровлению отнюдь не способствовал. В какой-то момент Волконский ухитрился подхватить внутрибольничную инфекцию и на трое суток с температурой слег в карантин (что исключало любые посещения помимо медработников, а те заходили в наглухо закрытых комбинезонах и масках). 
Наконец, инфекцию подавили ударными дозами антибиотиков, снова предоставили ему свободу передвижения (пусть всего лишь по больничному коридору, но и то хорошо), а спустя еще пару дней (совсем уж неожиданно) Настя наконец пришла. С бумажным пакетом (не с пустыми же руками идти навещать больного?), наполненным какими-то экзотическими фруктами. Облаченная в привычные джинсы (Сергей вдруг осознал, что ни разу не видел ее ни в платье, ни в юбке), легкую водолазку (поверх наброшен медицинский халат, из тех, что выдаются каждому посетителю), в “бахилах”, натянутых на сапожки-ботильоны. Он не мог не обратить внимания на то, что она немного бледна и словно бы утомлена... во всяком случае, под глазами залегли отчетливые тени. Менее красивой она, конечно, не стала, но все же ее невеселый вид вызвал у него беспокойство. 
Приблизилась, легонько чмокнула его в щеку, поставила пакет на тумбочку, присела на стул, придвинув его к кровати. 
- Как ты? 
- Как видишь, потихоньку иду на поправку, - он протянул здоровую руку, коснулся ее ладони (не теплой, как обычно, а довольно прохладной), - А с тобой что случилось? 
Настенька отвела глаза. 
- Да так... в общем, мы расстались. Расстались с Дэном. 
Что он должен был на это сказать? Посочувствовать? Не будет ли это фарисейством? 
- Нехорошо расстались? - мягко спросил Волконский. 
[font=-apple-system,