Ярость слепыша

больших лап заскорузлые.И под воротцами зло натоптали копыта дикой  двуногой лошади.
  Я засмеялся громко;истерично;на всю окрестность.Чтобы он меня слышал.И не надеялся выпугать ,или пристыдить.Но мы знали оба.Что во мне буйствует лишь тело остаток ,а душа умчалась на поезде том вчерашнем.
  В последнее время сам чую,иль это провидится мне чужой волей,что на языке я у господа.Боюсь в ересь пасть ,чураю собственного  безумства и величания-но давно уже хочется мне жить не кикой лесной без любви отощав,не рабом городским в холуях суеты,а товарищем ярым всевышнему.Пусть палящее солнце восходит на правую руку меня лишь,но не северной кромки земли.И все смерчи,шторма,ураганы зарождаются ныне в моей  тихой  душе-чтоб всемирным потопом с шести континентов смыть горшие беды мои,долгожданным  катарсисом,выхлестом крови утолив и насытив голосящее сердце…Так ползи,червь.На коленях за нею туда ,где любовь обрести ещё можешь.Ведь это она нарекла всемогучим тебя,а пустые потуги твои –жизнь и труд-освятила достоинством.Кто ты был? Беспросветный бирюч на далёкой заимке;голодранец с тоской,полыхавший в желаниях плоти;ущербный завистник  мужьям и семейному счастью-злой карлик гордец.А ныне?Буржуй ты несметный-провидишь сквозь землю всё золото мира,брильянты,и белую чашу Грааля;властителям жадным укажи потаённые недра,что купаются  в нефти,плескаясь железной рудой;тебе хватит теперь человеческих сил напрочь избавить планету от войн-расскажи о любви им…Мне нужна эта любовь,для того чтобы её силой и искренностью докричаться до господа.Я не умею сгорать ,мучиться как как-но зато могу вызвать в себе мановением мысли агонию страсти,и смерти затем под звучащую музыку,которая мне лишь слышна в какофонии  бешеной жизни.Она будто вечная злая  погоня-далеко,чуть поближе ,вот уже в полверсте ,на затылке дыхание –но всегда успеваю стряхнуть её страшную лапу с когтями забвенья.Мне нужна любовь-я каждый прожитый день как наивный ребёнок надеюсь познать то нутро ,где она зарождается;и рву на части,колю топорм ,зубами грызу,чтобы выведать её важную тайну.Я тоже люблю…я пытаюсь любить!потому что именно в этом средоточии счастья и муки сокрыл нам господь полный смысл бытия.Жизнь отдам за тебя,верь любимая! Но смерть  моя будет притворством познанья.За что же любовь ненавидят? Ведь не трогают веру неверием-боятся креста,полумесяца,прочих богов;а за верой отечество ставят превыше.Но поганят любовь-мужеложством и ложествомбабье;охмуряют  сомнением химики,разлагая по колбам,по запахам;презирают любовь,ей в замену суя механизмы да резиновых баб.Предают поминутно,разменявши святую на блуд и развраты.
 Помню явственно,как  говорила жёнка глупенькому мне:-Не оставайся один,сгинешь в этих местах.
  Но я ослушался,и пропал в цвете лет,во самые красные горы,когда у зрелых мужей начинают сбываться заветные мечты да порочные желания.Теперь невмоготу даже зеркалу глядеть  на мои унылые щёки,с которых  сопрели уже последние румяные яблочки:-собирайся.Поедем бабу искать.
  А я на него тучей в кучу:-Как мы разыщем её? Ты подумал,беспута?
 -не огрызайся,-спокойно упорствует отражение;но у самого от яростной спешки стучат вразнобой башмаки.В нём всегда тыщей ударов бьёт сердце,коли вовнутрь заскочила лихая идея.-Слушай,поползень:мы  сначала к яге сходим за клубком путевым,а после ищеек пустим по следу,и сами на лошади.
  Призадумался первый я; чегото не верится в полный успех  безнадёжного дела.Но у второго все думки  уже в сумке.время уходит сквозь пальцы,и слезами капает на ботинки.-согласен?
 -Поехали.
  И вот я уже в седле;а двое с большими носами впереди рыщут,изучая округу-верные суки мои.
  У яги меня встретили радушно:смеялася курья избушка,гуси лебеди рыготали,и кот баюн весело потешался.
  -Чего вы?-спросил я,оглядывая  себя где:может,ширинку  позабыл застегнуть.А хозяйка в ответ:-Да не  обращай внимания,усталый путник.Они всегда так встречают гостей,чтобы долго не задерживались.
 Ну,умник-намёк понял.-Я всего лишь на минутку,ведьмина старушка .Получу  клубок вездеходный,и айда отсюда.Ведь не любы гости тебе,верно?
 -Чего в вас хорошего?-хмурая бабка упрятала руки под фартук,и чтото стала в пальцах перебирать.Бесов наводит,или похуже.-Старой ведьмой назвал зря,а на чужой двор припёрся.
  -Простииии,-замолился я,сердито прикусив  свой  длинный язык.-Что с дурня возьмёшь,коль в глуши одинокой грубияном вырос.-И видя,что яга потеплела сердцем ,уморено вздохнул:-С лошадки слезть можно?
 -Да слезай уж.Не за калиткой вам ночевать.-Подслеповато прищурилась,мизинцами  сдвигая уголки бледных глаз:-Из какого далека странствуешь?
  Тут захохотал я,и даже в стремени опутался,повиснув на одной ноге.-Да я же местный,бабуля! Помнишь,гостил у тебя о прошлом годе вместе с крылатым ящером?
 -Батюшки!-всплеснула старуха,руками подняв волну до верхушек деревьев.-Ты ли?!-поспешила на выручку;хлопнула в нос кобылку,чтобы смирно стояла ,и легко выпростала ногу мою.-Помнила вас –забыть не смогла.Долетали тревожные вести ,как вы за мать природу с фашистами  воевали.Радовалась-победили.Где ж теперь твой соратник?
 Глотая позорные слёзы,будто с помещичьего забора скрутки колючей проволоки :-насмерть сгинул…-я лицемерно стянул  кепку с башки,и уткнулся в землю хлюпающим носом,благодаря всеявого господа,что обратной  дороги змеюке той нет.
  -Ой,гоорюшкоооо,-ныла яга,прежде безжалостная ;и как видно  до когтей обуяло её сострадание-качалась,вертела,притоптывала босота,забыв про горячий чай с земляничным вареньем,про  в масле лапшу,обложенную  на миске копчёной телятиной.
 Но она свой пыл догадливо окоротила :-Сначала в баню,грязь дорожную смоешь.Да собак привяжи,а то вытопчут птицу.-И глазёнки её подобрели ,так что впору  младенцу.И на щеках ямочки,а не серые дыры.Ну а когда  она рядом со мной добела  отмылась,я чуть с полка не свалился.Кралечка,право слово.Волосья каштановые густющие,и если их в косу заплесть-то с кулак будут.Тело бабкино-блажь; не успел я закрыться ладошкой-восстал на красоту мой похотник.Яга его приметила; но хоть и польстило ей  мужичье внимание,всё обернула в шутку:-Где же ты,милый,такого  бугайка откормил?видать ,жёнка твоя никаких сладостей не жалеет.
  И чтобы с парным криком истлела на каменке страсть,она  стала меня охаживать дубовым   голиком-не веник,а прутья одни.Я эхаю только,и от счастливого смеха озноб забирает :так,баба,не милосердствуй.Хорошо  бы моя жёнушка тоже вот бойкой к старости оказалась,и долго жить ради стоит.
  Приоделись мы в белые рубахи,словно к свадьбе ряженые.Бабка меня успокоила:-Не стыдись.Бельишко хоть и моё ,да чистое.-А всё ж не былая удаль-без штанов сижу.Для меня щедрый стол накрыт,для собак с него кости.
  Но тут я узрел четвертинку,и весь срам испарился,вылетев  следом за пробкой.А от натопленной печки уже плыл  по хате дурман,шепча бабкиным голосом сказки про диких гусей и феникса птицу;про ельник дремучий,где  нечисть  лохматая  строжит.Там закопаны клады несчитаны-и тому лишь отроются,кто русалку назовёт первой невестой;а ежели девица?тогда лешего женихом?
 Утром после сытного завтрака яга крепко поцеловала меня напоследок,чуть своим мокрым языком  душу не выная;трижды плюнув себе за спину,расколдовала  все мои  замороки ;оделила  путеводным клубком-и зачемто карманным зеркальцем:-Глянься в него,и вместе станет тебе не скушно ,одному чем.
  Радостно покинул я съёмное лежбище –потому что солнце,зелень,надежды-да скакнул козырем в тридесятое царство,следя за клубком и  осязая собачий нюх.Двадцать  вёрст как  в кино пролетели:глядь-перепутье дорог,а бабкина нитка закончилась.
  Стоит посерёдке камень-не мраморгранит –простой сельский булыга,голый поверху,снизу мохом оброс.И на его серости  выбиты письмена:этот вправо пойдёт,тот левее свернёт ,а тому вообще впереди нет дороги-может остаться без головы.
  Я без долгих раздумий решил коня потерять,тем более что у меня под седлом кобылка,к сему же неграмотная, и пришпорил свою гривастую –давай ,кривоножка,всерьёз  понадеялся! Два раза сзади храбро  тявкнули суки;но побежали вслед,прячась за лошадиным хвостом.Одну проскакали версту,пять,десять-а лиха одноглазого никак дома нигде нет.Уже даже бояться перестали.А чего?меньше знаешь,мало зла.Но всё же я б и за грош в церкви пёрднул,лишь  бы узреть этот страх,да навсегда избавиться от него.
 Я сёехал с дорожки в высокую траву;спешился и лёг на спину.Так покойно,светло ещё никогда себя не чувствовал.Если только в детстве может забыл.Хоть показная равнодушная улыбка  пристыла навечно к лицу моему ,но даже дома тревога таилась глубоко в желудке под комьями  наскоро сжеванного обеда,сладко облизываясь после компота с пряником.Она ехидно ухмыляла свою  разбойную рожу ,когда я читал свежие газеты и слушал по радио сообщения-она от смеха тряслась,ползая со мной под пистолетным огнём.-пулю тебе!пулю!-отовсюду раздавался её неугомонный стервячий визг.Дура не понимала,что мы вместе ляжем в одной гробовине.
  И вот вправду лежим-безмятежно,как мечталось в несбыточном  сне.Мне уже не сбросить с себя  омовину этой пелены,потому что вся округа  живёт настолько же яво,что и  грош в картузе милосердца.Цветочное марево,туго лепнёное всевозможными  запахами ,пылит над травой голенастой от кукурузной делянки до межевых столбов пшеницы;солнце нам сверху поёт во всю  преисподнюю своей восторженной утробы.Рядом вороны бесятся,дразнят   собак-чем торгуете ,коробейники?Пару слов невзначай я им бросил задёшево да на потеху ком грязи.И снова в седло.  
 Но уже темнело меня не спросясь.Свернул я  с путевого  тракта,наезженного  гуртовыми обозами,налево чрез капище.Истуканы,присмурённые тенью дубов вековых ,проводили копытящую лошадку непотребными взглядами,будто нарушила их молчаливую перебранку за главенство в  сегодняшнем таинстве,которое совершат уж волхвы.Запоют восхваления;закричат:-грозный отче! Дай нам днесь ливья для травосреза ,чтоб водой напоить древья наши,пусть земля вся мокром умоется,станет краше-добрее и к людям,и к зверью;милостивый батюшка!согрей теплом,припарь кости земные до самого нутреца,когда заря скинув ночной полог,смиренно падёт  пред тобой;огнебог! Запали человеческие души незатухаемой верой,смолью перекипи во сердцах,застыв в нас крепой великих пращуров.-
 Позавидовал я бескорыстию угрюмых лесных язычников.А то ведь горожане отечества нынче  яро врываются в церковь,распихивая друг дружку локтями,пинаясь как в очереди  за редким товаром.Богатеи замаливают грехи денежным подкупом продажных священников,а бедняки просят богатство себе лишь вместо   блага для всех .Те и  другие фальшивят из корысти.Но наступит время,когда их дети придут  во храм не за золотом,роскошным  покоем-а за истиной.Притопают не к религии,но к вере.И нынешнее лицемерие стоит того.
  На поляне меня ожидали невесты с хлебом да солью.Молодцы кланяются поясно,приговаривают напевно:-Здравствуй,симпатичный,холостой может;ты пожаловал  к нам в странницу малохоженую ,сам незнаемый  лицом,да и со спины.Добром приехал или умыслом прехитрым?если зло за душой-не показывай,а вези назад без обиды.
  -Не корите