нему в лицо снизу, из подобострастного положения, как Васька Блаженный перед Иваном Рюриковичем на полотне художника Репина.
- Знаете что, - хихикнул недавний глашатай завещания булочника, - Мы все понимаем, что Вы перегрелись и нуждаетесь в лечении, - «он изначально в нем нуждался»,- подумал адвокат про себя - Н,о Вы бы лучше изложили нам свое мнение, уважаемый дирижаблист, почетный член своего обществ, как Вы сюда попали?! - И Господин Мухин посмотрел на окружающих его, буквально раздавленных обстоятельствами людей, ища поддержки в начатой теме.
В который раз, прерванный на полуслове Зиновий Бенцианович, конечно же, не обиделся и не возмутился. Он пытался донести до глухих и слепых спутников светлую упоительную мысль.
Это обстоятельство подтверждает лишний раз ту теорию, что человеки на последующем свете вовсе и не меняются, / кто-то умер? вопр. авт./ Они такие же, как в обычных земных условиях, со своими привычками и особенностями... Да... не меняемся мы с вами на другом свете. И с теми чемоданами добродетелей, или беззаконий, что поднакопили здесь, туда и отправимся...
И как бы подтверждая это обстоятельство, с ближайшего бархана скучающей повседневной походкой спускалась неизменная Берта Зиновьевна, все с теми же скучающими цветами в волосах...
Она, похоже, даже зевала, как будто просматривала нудный спектакль, типа: "Три мешка сорной пшеницы», и не в первый раз...
"...Ты мой самый верный друг, старый добрый жук"... - вроде как что-то такое зазвучало в воздухе... или... послышалось?..
Действительно, какой тут может быть жук? Разве что скарабея...
Наша "добрая Золушка" прошла мимо кучки "бедуинов" поневоле, бросив в речевом смысле что-то вроде: "Привет, я опаздываю на бал..." Однако, пройдя шагов пять-шесть, она все-таки остановилась, пожала плечами, и нехотя начала рыть носком розовой модельной туфли податливый песок.
Нет, не та обувь для барханов, не та... Здесь лучше всего подошли бы копыта, как у верблюда, того самого, который спит на мозолях...
- Слушайте! Слушайте меня внимательно! ...Берегитесь!! ... Доченька ..., дорогая... Жидомасоны!! ...
…Ну что ты будешь делать?! Ну, невезение! Опять не дали договорить... Неужели мы так ничего и не узнаем про жидомасонов?! Просто не тот день, да судя по всему, 3яма тоже не тот рассказчик...
Если уж вам что-то не дадут делать, значит лучше сразу бросить это занятие, толку все равно не будет.
Допустим, сели Вы попить кофейку с булочками с маком или с повидлом / можно с тем и с другим/ и тут же задребезжал телефон:
" Алло-Алло... очень, очень соскучился! Пока, Пока..." Положили трубку; Только сели..., кошка в коридоре роняет ваши любимые книги. С криком сдержанным и спокойным, как всякий любитель фауны,- «БРЫСЬ, СВОЛОЧЬ!», Вы наводите порядок на стеллажах и, если удастся поймать кошку, что требует изрядной ловкости, проводите, быстрое воспитание / без подробностей с уважением к ГРИН ПИС.../, и пытаетесь, вернувшись на место возле булочек, допить уже остывший напиток. Звонок в дверь - задета скатерть при вставании - дурное слово - Повторный звонок в дверь - Повторное дурное слово - палец застрял в ручке кофейной чашки - Жидкость плеснула на скатерть. Наконец, открываете:
"А, привет!... Тыщу лет!!... До свидания!... / еще тысячу лет... хорошо бы.../,- Возвращаетесь - кошка уже допивает сливки из вашего молочника, под столом загрызенная насмерть булочка - ее останки, - Негринписовская речь, убивающая любого юнната, как чрезмерная доза подсушенных тем же юннатом поганок /рецептов не даем. прим. авт./
И так далее… и так далее… и так далее…
Однако, Зиновий Бенцианович все же не робкого десятка, и окружающая немногочисленная публика обязательно дослушает о жидомасонах...
Боже, неужели на том "ожидаемом с нетерпением", свете, все то - же самое?! все те же наши страсти и пороки... Ужас! Прилетаешь /?/ на небеса, а там таможня, a на таможне - Лидия Мойшевна с папашей...
нет... нет... они не на таможне ... они тащатся, почти ползут, без всяких чемоданов по рассыпчатой, уже затоптанной следами, сопке к сплоченной несчастьем кучке человеков.
Вот кто разъяснит о масонах! Хотя, кому это интересно?
Нельзя сказать, что уважаемая публика обрадовались друг другу. Общее помешательство, нависло над пустыней /вот оно - ключевое слово!/ и не дождевой тучей, а какой-то мелкой и гнусной саранчой.
Конечно, «слабоумие» было временным.
Первым, как и положено, стал приходить в себя служитель Фемиды.
Слово "пустыня" прозвучало впервые именно из его уст:
- Все это смахивает на пустыню, а мы, судя по всему, в ней! (Гениально!)
- Итак, господа, все ясно. Нас похитили и отвезли в какую-то дикую местность, - констатируя данный факт, господин Мухин пытался прикрыть голову руками, потому как солнце не прекращало свое действие на поражение,
- ...естественно с целью завладеть большим количеством наследства. Значит, логично предположить: тот из претендентов, кого среди нас нет, и является организатором гнусного злодеяния...
Адвокат мысленно ударил, деревянным молотком по кафедре.
У него даже – дернулась рука, так хотелось вынести приговор виновникам, типа:
«Двадцать ударов розгами!»... нет... нельзя, упразднено манифестом аж 1904г... Тогда что-нибудь из ордалии - суда "Божьего" инквизиторского (то бишь, - опускание рук в кипяток; бросание в воду в мешке, ... и.т.д.) или еще что-нибудь из справедливого правосудия...
Все, кроме вновь прибывших, закрутили головами....
- Это… толстая мерзкая баба!! это она! ...Вы видели ее рожу?!... Вы все видели ее рожу! Я знала, знала, что этим кончится!.. Кончится - рожей! Когда она уселась возле меня. А потом, вечером, когда она задула свечи, вы почувствовали, какая была вонь?! Гнусная, жирная...( и все это- из уст доброй золушки... .печально. прим.растроенн. авт.)
Берта хотела что-нибудь рвать, и стучать о что-нибудь с силой, но с песком такое не получалось.
Женщина в гневе даже дернула свое платье, благо, прочное…
- Да, да, доченька, какой-то запах и дым, очень удушливый... Я припоминаю…- Зяма поскреб свою горячую, то есть нагретую, голову пальцем. Его даже затошнило от нахлынувших воспоминаний.
На данный момент он уже освободился от памяти, легко уверив себя, что ничего не происходило, недавнее прошлое - всего лишь сон, включая и настоящее.
А тут напоминание о запахе...
Обоняние - самый надежный способ выуживания прошлых впечатлений из кладовых мозга. Ни слова, ни картинки не способны с большей достоверностью вернуть ушедшие чувства, вернуть с такой степенью правдивости, что теряется ощущение времени...
- ...Эта мулатка ... Тварь... - Берта уже бегала по кругу, забыв обо всем на свете, и то, что она тоже-тварь, и даже о том, что в этой сказке она - Добрая Золушка. Перед взором разгневанной женщины всплывали бычьи глаза Сары на рыхлом коричневом лице.
В растрепанной, мечущейся бестии невозможно было узнать красивую породистую женщину, с тонкими чертами лица, серыми, чуточку меланхоличными глазами, якобы уставшими от жизни. (Иосифа колено! Хотя, Иосифы, тоже бывают разными. Прим. Авт.).
Да она теперь и не была таковой. Берта Зиновьевна уже начала отмерять предназначенные ей круги ада, носясь по барханам с радиусом, окало десяти метров.
- Прекрати орать, дура! - это Мойша Иосифович подал сиплый, сдавленный голос.
-.. я нашел себя вон там, ярдах в трехстах,...- продолжил он, обращаясь уже к господину адвокату.
Отчего-то сын покойного родоначальника данного колена заговорил в ярдах? Уж не желал ли он эмиграции на туманный Альбион в своем недавнем прошлом? Шалунишка!
- Гражданку Лидию Мойшевну где взяли?- поинтересовался священник.
Он лежал на песках, уже чувствуя себя старожилом, положив под голову руки со скрещенными пальцами. Затылок его шумел чуть слабее, однако, в висках чувствовался преувеличенный пульс.
- Рядом, буквально ярдах в тридцати от себя я нашел дочь... Она очень,очень плоха.
Мойша, конопатый, еще более чем до сих пор, обращался к тому же Мухину. Казалось, он никого более не видел вокруг .
- Но еще, здесь недалек,.. есть ...труп... я не подходил..., но разглядел
пресыпанные песком человеческие руки и ноги...
- Может это Жидомасон?! - оживился Зяма. Он даже выпрямился во весь отпущенный ему рост и перестал скрести голову.
- Вы пригляделись, уважаемый, нет ли там...
- ...Эмблемы розенкрейцеров, - съязвил носитель ризы.
- Да, да, - не уловив иронии из уст, коем привык доверять, обрадовался пониманию дирижаблист.
-... крест, а в середине роза! - Зяма даже закатил глаза, исполненный чистых жизненных Флюид, которые призваны преодолеть героическую кровь человеческой расы!
- Блаженнейший! Вы скоро приобретете нимб в святой борьбе с грозным невидимым врагом! Хотя, что такое - НИМБ? Как говорил весьма уважаемый землянин: это только еще одна вещь, за чистотой которой надо следить...- продолжил трунить иерей, совершенно не интересуясь находкой.
Иннокентий будто понимал: трупов быть уже не может.
- Что Вы не сказали сразу?!- господин Мухин уже бежал в указанном Мойшей направлении,
- Вы что, не понимаете, это кто-то из наших?!
- Это он нарочно, нарочно! - священник даже приподнялся от человечной догадки, хотя, она была явно от нечистого - Что бы больше поиметь...
- Вы несете чушь, уважаемый служитель храма! Как Вам не стыдно! О чем Вы сейчас говорите? Никто ничего уже не получит! Разве ЭТО не ясно?! А Вы - тем более! - Лидия Мойшевна, бледная и замученная даже порозовела от эмоциональной речи.
Она, конечно, была плоха:
шапка-тюбетейка съехала прямо на глаза, держась лишь на сильно выдающихся бровных дугах; нос заострился как у покойника; подбородок вылез вперед, раздваиваясь воинственной ямочкой на две круглые половинки, волосы, когда-то убранные шпильками под узорчатую шапочку, выбились длинными прядями до плеч. Ее внутренний образ святой мученицы теперь стал и ее наружностью. Но "святая мученица" по-прежнему была готова умереть за идею, правда, все равно за какую...
- А мне, Господи, деньги и ни к чему,- неубедительно оправдался священник.
Трое мужчин / Иннокентий не в счет/, изрядно побродив, и обнаружив, наконец, труп, приступили к его раскопкам.
Однако дело осложнялось тем, что труп имел... две головы. И самое странное - одна из голов женская, а другая - характерно мужская! И что уж совсем не вписывалось в обстоятельство - головы шевелились! Труп не может шевелиться - каждый школьник знает, даже двоечник, если он, труп, не принадлежит ведьме или вампиру. Но это же сказки! А у нашей многострадальной компании какая никакая, а ЯВЬ.
И все-таки покойник, засыпанный безжалостным песком, шевелил головами, хрюкал, кашлял и чихал двумя разнополыми носами сразу!
Прояснилось все лишь после осторожных раскопок, проведённых почти профессионально.
Мойша Иосифович, полный, вспотевший абсолютно, пыхтел круглыми щеками и шлепал красными губами - он действовал особенно энергично. А все дело в том, что сын Иосифа с детства, будучи мальчиком в шортиках и пионерском галстуке, мечтал быть археологом! Он мечтал найти древних пионеров! Несбыточная мечта...
Тогда-то Мальчик - Мойша отпечатал на теплом воске рыбью кость, и закопал ее поглубже в землю для
