когда-то под ножку стола, чтобы стол не качался. Крест ни за что получил, - и Никита рассказал, как захотел пообщаться с Линкером, угостил его водкой, а тот и выдал все сведения о своём отряде. Сам он и не думал выпытывать у Карла какие-либо сведения, так получилось.
Когда Анна Андреевна и мама Николая стали кормить Никиту, раздался стук в дверь. Ахматова переговорила с кем-то и вернулась.
- Корней Чуковский приходил. Узнал, что ты приехал в Петроград, думал, что Николай с тобой, о чём-то его спросить хотел.
- Мы столько вместе провоевали, - стал рассказывать Никита. Он поведал, как смело ведёт себя Николай на войне, как он спас Никиту во время одного из боёв, как совершил ночную разведку. - На войне страшно, Анна Андреевна... Только "противоядия" и спасают нас, - Никита пояснил, что такое "противоядие".
- А какое "противоядие" для тебя лично главное?
- Ваши стихи, - Никита достал из рюкзака тот самый сборник "Вечер". - Я уже не так отношусь к вашим стихам... Если ранее я говорил, что ваши стихи - в глубинах моего сердца, то теперь понял, что ваше творчество переполняет меня, и я уже не могу без ваших стихотворений, совсем не могу...
Анна Андреевна подошла к шкафу с книгами, перебрала их, нашла сборник "Чётки", поставила подпись.
- Это тебе. Когда станет скучно или страшно, вспоминай этот день, меня и наш разговор, своё главное "противоядие" - и тебе станет лучше.
Никита утёр рукавом покрасневшие глаза.
- Какой же ты измученный... Иди отдыхать.
Никита сел в кресло, усадил Лёву на колени и стал читать ему детскую книжку, но сон так одолевал, что он недолго боролся с дремотой - вскоре откинул голову назад и заснул. Мама Николая зашла в зал и хотела сказать что-то, но Анна Андреевна приложила палец к губам.
Никита спал крепким сном. Анна Андреевна укрыла его пледом, погасила лампаду, взяла Льва и ещё раз оглядела спящего юношу. И заметила, что он поразительно похож на Лермонтова, только усов нет. И взгляд немного другой, более простой, более весёлый.
Утром она уже не застала Никиту, он рано уехал обратно на фронт. Она стала читать оставленное ей письмо:
"Прощайте, Анна Андреевна, мой славный Друг. Благодарю Вас за всё, крепко жму Вашу руку. Я вновь отправляюсь на фронт.
Пусть хранит Вас Бог. Всего Вам самого доброго. Ваши стихотворения - все до единой строчки - в моём сердце и разуме.
Искренне Ваш Н. Меньков".
11. Безысходность
Расцветает дух, как роза мая,
Как огонь, он разрывает тьму,
Тело, ничего не понимая,
Слепо повинуется ему.
(Н. Гумилёв. "Солнце духа")
Попытка прорваться вперёд в Восточной Пруссии окончилась для русских провалом. Немцы, вытесняя их, продвигались всё дальше и дальше на восток. Двадцатый корпус русской армии был взят в плен.
Русская армия дралась с австро-германской армией в Карпатах, их силы долгое время оставались равными. Русские потеряли большую часть Буковины. Позже они взяли Перемышль.
Николай Гумилёв стал теперь унтер-офицером. Он часто бывал в разъездах, и во время одного разъезда, когда он ночью возвращался в полк, его стало знобить. Вместо того, чтобы слезть с лошади и идти пешком, он обхватил шею коня и уткнулся в его гриву, чувствуя, что у него нет сил даже слезть на землю. Он замерзал, и уже ничего не чувствовал, когда сквозь сон услышал чей-то голос, окликнувший его. Николай почувствовал, как кто-то снял его с коня и потащил куда-то на себе.
Он слышал, как человек, который его нёс, постучался в окно, переговорил с кем-то и занёс Николая в избу. Там его положили на перину, и Никита, тяжело дышавший, нащупал его пульс.
- Я жив... - Николай, открыв глаза, огляделся. - Как ты меня нашёл? Ещё чуть-чуть, и я замёрз бы к чертям.
- Мне сообщили, где вы есть, я сам что-то неладное почувствовал и вышел вам навстречу. Но всё обошлось. Если уж погибать, то обоим, и выживать - обоим, - улыбнулся Никита.
Он взял у хозяина избы кувшин с молоком, протянул Николаю:
- Выпейте, отогрейтесь. У вас жар?
- Да так, прихворнул немного... Ты уже вернулся... Так быстро...
Николай стал пить тёплое молоко.
- Что нового, Николай Степанович? - спросил Никита.
- Всё плохо... Федюнина убили, Тихонов был ранен, умер от потери крови. Теряем мы бойцов, Никита. Кто сразу погибает, а кто мучается перед этим... Профессор Смолоз попал в сумасшедший дом. У него там что-то такое возле лазарета произошло, из-за чего он потерял разум. Я прошу тебя, держись, дружище, не впадай в эту панику, не бойся ничего... Нас и так мало осталось...
- Наших ребят убивают... - Никита тёр рукой мокрые глаза. - Моего друга, моего земляка Андрея убили...
Он достал из кармана шинели сборник "Чётки" и стал читать стихотворения, и ему с каждой минутой становилось легче...
Никита был поражён состоянием Смолоза, когда посетил его в психбольнице. Тот настолько похудел и был таким бледным, что походил на мумию. Он весь дрожал, и взгляд его был диким и испуганным.
Смолоз поначалу забился в угол, когда Никита вошёл к нему в палату. Потом он, кажется, узнал гостя, сел на кровать, усадил Никиту рядом.
- Сколько это может продолжаться... Сколько будет идти эта война... Никита, я не знаю, как дальше жить...
- Почему вы здесь? Что произошло?
- Нас бомбили, и при мне снарядом разнесло на части одного бойца... Я никогда ничего подобного не переживал, хотя повидал много войн на своём веку... Когда всё это закончится...
- Я тоже был свидетелем похожего ужаса... Не отчаивайтесь, держитесь, профессор, вы нам нужны, - Никита положил руку на плечо Смолоза. - Вас скоро отсюда выпустят.
- Мне бы прийти в себя... - профессор закрыл лицо руками.
К концу февраля отряд был под Праснышем, где проходили ожесточённые бои. Николай как мог поддерживал боевой дух солдат. Никита уже не страшился ничего, ему стало всё равно, что будет дальше. Боеприпасов было не так много.
Из траншей русские бойцы наблюдали за движением техники противника. Грохотали гаубицы. Неуклюжие танки ползли, давая залпы из пушек. Один танк был уже недалеко от окопа, в котором засел отряд Николая. Гумилёв держал в руке связку гранат.
Никита выхватил у него гранаты, вылез из окопа и бросился к танку, размахнулся, метнул связку в бронемашину и прижался к земле. Последовала короткая вспышка, после неё вспыхнуло сильнее, и раздался оглушительный взрыв, настолько сильный, что Никита и бойцы в окопе подумали, что и их разнесёт. Бронемашина пылала, танкисты стали вылезать из неё. Но Николай обстрелял их из пулемёта, и другие бойцы быстро уничтожили остальных.
После этого русские бросились вперёд, наперерез немецким войскам. Завязалась битва, и один за другим падали солдаты на землю; все и всё смешалось в этом кровавом аде. Взрывы грохотали там и тут.
Дмитрия Гумилёва контузило, и Николай оттащил его в сторону. Заметив невдалеке Ванина, склонившегося над кем-то, он подбежал к нему. Тот склонился над Белоусовым, который был ранен осколком сняряда в грудь и истекал кровью; вскоре он скончался, его не успели отнести в лазарет. "Моей маме не говорите, что я погиб... - шептал он перед смертью. - Пусть у неё останется надежда, что я жив..."
Ванин рыдал, уткнув голову в колени. Когда Николай попытался успокоить его, тот сказал:
- Не могу, не могу я больше переносить этот ад... Прощайте, Николай Степанович, прощайте все... - он мгновенно достал из кобуры пистолет и выстрелил себе в висок.
В те же минуты солдаты из другого отряда в казарме, не зная, что это роман их однополчанина, бросили его рукопись "Безысходность" в печь, чтобы согреться морозной ночью. И дым взвился в небеса вместе с душой погибшего писателя.
12. Переписка
При виде каждого случайного письма,
При звуке голоса за приоткрытой дверью
Ты будешь думать: вот она сама
Пришла на помощь моему неверью.
(А. Ахматова. "Из памяти твоей я выну этот день...")
Гипс Никите сняли. Но если внешние раны можно вылечить довольно быстро, то внутренние - гораздо медленнее. Он чувствовал, как сдают нервы. По ночам долго не мог заснуть, а потом ему снились кошмары. Лишь к утру всегда становилось легче, и сон становился спокойным. Часто он видел во сне Анну Андреевну и Лёву.
Он несколько раз перечитал "Чётки". Жестокая война лишала солдат всякого нормального мышления; они жили животными инстинктами. Никита опасался, что скоро тоже придёт к состоянию помешательства.
Он стал писать письма, которые были адресованы Анне Андреевне, но не отправлял их. Ему было легче оттого, что он как будто рассказывает ей о своём отчаянии, о горестях и радостях, делится всем тем, что скопилось у него на душе.
"В этой войне нельзя винить кого-то конкретно, в этом виновато всё человечество, - писал он в одном письме. - Одни поддерживают войну активно, другие - пассивно. Люди делают оружие, которое уничтожает их же самих. Николай Степанович как-то размышлял, сделана ли уже пуля, которая его убьёт, на что я ответил, что такой пули быть не может. "Я, носитель мысли великой, /Не могу, не могу умереть", - это его слова".
В другом письме он говорил о военачальниках и молодых солдатах, которые стали "марионетками" в руках тех, кто сидит в тылу и отдаёт приказы. "Наши солдаты, конечно, критикуют этих генералов и прочих - а как их не критиковать, когда они используют людей как орудие в своих целях. Справедливее будет, если всех этих генералов выпустить на одну арену и оставить наедине - пусть там и разбираются между собой, а невинных людей не трогают".
В третьем письме он вновь рассказывал ей о "противоядиях", которые ещё помогают ему выживать здесь. Половину письма занимала похвала её творчеству и сборнику "Чётки". "Каждый вечер перед сном читаю Ваши стихотворения, они помогают мне бороться с ночными кошмарами. Под утро так хорошо спится, что встаю бодрый и полный сил. Всё свободное и несвободное время посвящаю чтению Ваших стихотворений".
"Мне двадцать с небольшим, но я чувствую себя стариком, много повидавшим за свою жизнь, мои мысли наполнены тоской и горечью, но Ваши стихи просветляют мои мысли, не дают мне погибнуть духовно, - писал Никита. - "Противоядия" не дают нам сойти с ума, дают нам временное успокоение, с ними на время забываем то, что творится на фронте, но это не спасёт нас: все переживания и страх всё равно откладываются в наших душах".
В конце письма Никита говорил о том, что жажда жизни одерживает верх над всеми страхами и подавленностью. "И всё же жажда жизни побеждает все мысли о физической и духовной смерти. Это, пожалуй, самое большое желание и надежда каждого, кто был на войне, кто был на волоске от смерти - ЖИТЬ. Я надеюсь, что люди, которые сейчас здесь и там воюют, вернутся домой после войны и смогут обустроить свою жизнь и стать счастливыми, заставив себя забыть эту войну, хотя это будет очень непросто. Время лечит всё, и прошлое сменит новая жизнь с её делами и заботами".
Однажды поздним вечером Никита в каком-то полусне отправился в почтовую контору и всё-таки отправил эти письма. Весь следующий день он ругал себя за это, потом стал забывать: в конце концов, дело уже сделано, что теперь толковать...
Но когда уже наступила весна, от Анны Андреевны пришло письмо. Она с какой-то необыкновенной теплотой говорила о том, что всё будет хорошо. Не
