размышляет о весьма серьезных вещах, а в результате выясняется, что он серьезно болен.
Мы вновь плелись по дороге в сторону славного города Кале, и был день и кажется суббота. Виконт предполагал, что теперь нам стоит остерегаться разбойников, а я предлагал расслабиться и вести философскую беседу, как и положено образованным людям, тем более что днем на нас теперь ни одна тварь не позарится. Я говорил:
- Предположим, я удалю из окружающего пространства все предметы...
- Все, все?- недоверчиво спрашивал Леко, типа, а как это тебе удастся?
-Все, - успокаивал я его, типа не переживай. - И помещу туда некую точку.
- Какую точку?
- Ну, тебя, например.
- А почему именно меня?
- Можно и меня, но у тебя лучше получится, вернее мне проще будет говорить об этих вещах, если этой точкой будешь ты. Со стороны виднее...
- Ну ладно, ладно. Только учти умник, что там, куда ты меня поместишь, не будет никакой стороны.
Я кивнул:
- Точно не будет, а что же там будет по-твоему?
Джереми пожал плечами:
- Ничего... Еды так там точно не будет. Ты меня никогда не кормишь.
- Правильно. Но ты не учитываешь, что там у этой точки будет что-то еще, чего простым глазом увидеть невозможно?
- Например?
- Например, вероятность и направление. Допустим, ты начнешь там двигаться в этом пространстве, где нет ни низа, ни верха, поплывешь куда-то как мыльный пузырь...
Дже сделал задумчивое лицо, это было смешено, я фыркнул, и конь мой фыркнул следом за мной. Джереми обиделся:
- Дураки!
- Ладно тебе, ну представил?
- Ой, ну представил, представил.
- Вот, молодец! Так, вот теперь, в твоем пространстве появится, ну как тебе сказать... Ну вот как лист, длина и ширина, а на нем ты, точка твоего отправления и кусок пути, который ты прошел. Представил?
Леко долго молчал, потом спросил:
- Чего ты ко мне пристал, ты меня хочешь голодом уморить?
Я миролюбиво поднял руку:
- Там впереди деревня в деревне трактир, в трактире еда, но до нее еще приличный кусок пути, ты хочешь голодать в молчании?
И о чудо наш милый Джереми не нашелся, что мне ответить!
Воспользовавшись этим, я вдохновенно продолжил развивать свою мысль:
- Теперь переместившись в другую точку, ты оставляешь в ней ну, скажем, свою шляпу! И будешь двигаться дальше относительно нее.
- Не оставлю я шляпу, я лучше твою шляпу там оставлю, - пробурчал непозавтракавший и непообедавший виконт.
Я не обратил внимания на эту гнусную реплику.
- И что у тебя появится тогда?
Теперь промолчал набычившийся Дже.
- У тебя появится время! - радостно провозгласил я,- время на путь, время на движение. Кроме того, сразу появляется верх и низ, право и лево! Как?
- Плохо...- пробурчал Джереми,- далеко до деревни... И вообще чем я там у тебя буду дышать, воздух же ты тоже удалил?
- Ха!- я чувствовал небывалое воодушевление.- Удалил, но у тебя на спине будет целый мешок с воздухом и трубочка в рот, чтоб через нее дышать.
- Лучше б не трубочка, а курочка в рот, чтоб есть! - мечтательно произнес виконт, сладко потягиваясь.- Дурь какую-то несешь... Слушать противно.
- Не ной. Вот видишь дым, это уже она!
Мой голодный друг сразу повеселел.
- А мешок твой когда-то же кончится?
- А пусть он никогда не кончится, это будет очень большой мешок!
- А еда у меня там будет?
- Будет, будет,- заверил я,- и там и тут... И сортир тоже будет особый... как у турецкого паши... чтоб пространство мне не загрязнял.
- Ух-ты!
- Подожди, не ухай! Теперь смотри что интересно, если на мешок мы поставим затычку как на винной бочке, и ты часть воздуха выпустишь в пустоту просто так, для смеха, как поведет себя воздух, соприкоснувшись с пустотой? И как пустота себя поведет?
- Рассеется твой воздух что дым,- глядя на дым, задумчиво произнес Виконт.
- А я думаю...- прищурившись, я взял паузу, а потом выдал:
- А я думаю что он... он... будет...
- Ну, чего он у тебя будет?
- Размножаться!- выпалил я.
- Черт!- выругался виконт и с глубоким сожалением посмотрел на меня,- Ты действительно очень болен мой друг...
Мы въехали в деревню и прямиком направились в трактир.
х х х
Вставали зомби из могил
и был печален некрофил...
Подвал, в котором я оказался, напоминал жилище киношного невменяки-каббалиста. Мой, не до конца очнувшийся разум, желал только одного, чтобы он не оказался ко всему еще и каннибалистом, или каннибалом, если вам угодно, хотя это и не в рифму... Приятного было не много: красивые узоры на бетонных стенах, свечи на полу и моя несчастная нога, прихваченная прочной цепью к стояку канализации, которая увы, была не пластиковой, а старинной, чугунной, и к тому же, похоже, очень прочной. Во всю стену была намалевана красной пожарной краской косая надпись: « Гильденстерн и Розенкранц живы!!!» Да уж… И три восклицательных знака. Вот прочитаешь такое и сразу поймешь, что хозяин дома маньяк и философ. Хуже не придумаешь. Для гостей.
Откуда-то сверху доносился негромкий, но довольно неприятный звук, словно кто-то бил в глухой барабан, и сознание услужливо подсказало мне две вещи, во- первых когда-то на одной из моих прежних работ на заводе я как-то неудачно пошутил на счет стучащих монотонно за стеной слесарей, насчет того, что они наверное вудуисты, и занимаются оживлением мертвецов, которые потом способны лишь на то, чтобы пить водку и изготавливать всяческую металлическую мерзость. Тогда мои коллеги по работе на меня сильно обиделись, видимо приняли намек на свой счет. А во-вторых, этот странный стук я слышал нынешней ночью на дороге, как раз перед встречей с этой долбаной иномаркой.
Потом я сидел минут пять, всерьез размышляя о том, кричать или не кричать, ведь если я слышу этот барабан, то значит, кто-нибудь услышит и меня, но потом все-таки решил не кричать, потому что первым учует мои вопли неведомый поклонник друзей датского Принца.
«Допрыгался»,- решил тогда я, подергал еще для собственного успокоения цепь и улегся на пол размышлять о делах своих скорбных.
Вот интересно, а что бы вы делали на моем месте? Предлагаю задуматься. А то оно всякое бывает.
На потолке тоже присутствовали узоры из птиц, я еще подумал, почему птицы? А потом решил, что это вполне логично, все ж потолок, не на полу же их рисовать! Было довольно страшно, но через час лежания стало еще и скучно.
«Хоть бы уж показалась, паскуда, » - подумалось мне, и я согласился с теми, кто утверждал, что ожидание казни страшнее самой казни.
Словно в ответ на мои мысли отворилась тяжелая дверь на другом конце подвала и на пороге возникла щуплая фигура в одеянии лилльского палача. Красная шапка с прорезями для глаз, красная же рубаха и почему-то синие, пузырящиеся на коленях спортивные штаны.
Мне чего-то фыркнулось, наверное от того, что дома у меня были точно такие же...
Страх куда-то испарился, и хотя внутренне я приготовился к худшему, мощь фигуры моего будущего истязателя особенного впечатления на меня не произвела.
Он долго стоял на пороге, очевидно, пронзая меня взглядом, и что-то негромко бормотал про себя.
«Наверное, это у него ритуал такой, » - подумал я про себя, а вслух произнес:
- Ну, привет что ли...
Палач в синих штанах поперхнулся молитвой чем-то скрипнул, наверное зубами и пискнул на удивление тонким голосом:
- Оставь надежду каждый сюда входящий!
Я согласно кивнул:
- Ну, оставил, дальше что... Экий ты Анфанг Террибль!
Моя реакция истязателю явно не понравилась.
- Попрошу не выражаться, ничтожество! - Он странно зашипел и вытащив дорогую зажигалку принялся зажигать расставленные на полу свечи. Я наблюдал. Похоже действительно психопат, и к тому же интеллигентный.
Мои дела явно были плохи, от подобного типа публики так просто не отцепишься, не убьют так все мозги за... колбасят...
Ага, уже вот молитвы в дело пошли, да странные какие-то. Сатанист что ли? Хотя не специалист я в молитвах, но явно тут дело не чисто.
Приближаться ко мне он пока не рисковал, то ли я очнулся раньше чем он ожидал, то ли были еще какие-то непонятные мне причины, но те свечи, что стояли неподалеку от жертвенного агнца остались нетронутыми. Я не знал, что последует дальше, но мне было интересно, как он будет меня усыплять, ибо если я останусь в здравом уме и памяти, то нанести мне какой-либо урон будет весьма проблематично. Похоже, палач был того же мнения, оттого он заметно нервничал, опрокинул подсвечник, какую-то кружку, потом неожиданно вытащил нож и стал делать им нелепые, но видимо очень своевременные движения в воздухе. Это тоже было интересно, но скучно, я зевнул. Через некоторое время кинжальные этюды благополучно завершились, палач недобро засмеялся, швырнул мне под ноги обломок ножовочного полотна и гордо удалился спиной вперед.
Я тупо поднял железку, в каком же блин фильме это было? Идея понятна, этот удод хотел, чтобы я начал пилить свою ногу, ибо этой гадостью цепь перерезать не представлялось возможным. Щас. Я поковырялся обломком в замке наручника, попробовал на прочность цепь, потом решил попилить трубу, без толку. Блин. Тут меня пробило на истерический смех. Я катался по полу и ржал как стадо коней, дожился! Лежу в подвале у маньяка... и что-то чует моя... Да Джанлуиджевич допрыгался ты, эт точно. Деньги ему дали, дорогу показали, о которой иной бы только и мечтал, светлое будущее нарисовали, а ты что? Ох, дуррак! Работы нет, хаты считай, тоже нет, сейчас еще ногу отхвачу сам себе и ноги, блин, не будет! Вот это житуха!
Перестав смеяться, я сел, оперевшись спиной на канализационный стояк и вдруг почувствовал какое-то легкое похрустывание. Оппа! Я живо нажал еще, похрустывание усилилось. Надежда на спасение забрезжила предо мной! Это у них в их фильмах парашливых канализация по подвалам прочная, но не у нас! Маньяк наш, похоже, к сантехнике особой любовью не страдал, и в этом была его главная маньяческая ошибка. Я что есть силы стал лупить наручником по стояку и по нему постепенно пошли трещины. Расколем ни фига! После очередного удара в стояке образовалась дыра, я изрядно взмок, а этажом выше опять загудел барабан. Ударник хренов. Как там?
Я Вуду,
Равнодушно усмехаюсь,
Чтоб вы не догадались,
Что я - Вуду!
Такая вот классика жанра. Маношин – это круто! Кричали пожарники и слесаря сантехники на первом съезде металлистов! Я снял наручник и намотал цепь на руку. А теперь подождем удода. Сезон охоты открыт! Просьба не пользоваться бильярдными киями и использованными презервативами. Улегся на спину, внимательно прислушиваясь к возможным шагам за дверью, черт его знает, чего он придумает на сей раз, может баллончик газовый притащит, чтоб меня обездвижить?
Жизнь, словно крышка гроба, подвешенная над вами на ржавых цепях, вы, естественно лежите в этом самом гробу и наблюдаете за тем, как она медленно и неотвратимо опускается над вами каждый день, каждый час, медленно и неотвратимо. А цепь ржавая, скрипит и может лопнуть в любую секунду.
Самое смешное то, что многие из нас, в силу природного оптимизма, умеют находить в себе силы радоваться тому, что крышка закрывается медленно и просыпаясь утром говорят себе: «Ну надо же! Еще такой приличный зазор остался!»
Остальные же, цепенея от ужаса, просто наблюдают за тем, как этот зазор становится все меньше, меньше и меньше...
Это напоминает тот самый пресловутый стакан с водой, ну о котором одни говорят, что он наполовину полный, а другие, что он
