Всадник

воспользовавшись темнотой.
 Через некоторое время небольшой отряд наемных убийц, неспеша и особо не скрываясь, проследовал по нашим следам. Мне показалось, что они и раскланялись бы с нами с удовольствием, если бы мы не прятались в это время в кронах деревьев.
 Но так как мы все-таки предусмотрительно спрятались, то они просто проехали мимо. Тьма Пикардии сохранила наши бренные тела и бессмертные души. А наши доблестные кони прятались чуть дальше в чаще, и потому нас никто не заметил. Было их четверо, и выглядели они довольно внушительно. Я имею в виду убийц. То, что это убийцы я нисколько не сомневался, как-то жизнь научила меня предполагать самое худшее в первую очередь, а уж потом пользоваться приятными сюрпризами. Кто мог послать их? Кардинал? Герцогиня?
Отсюда, выводы напрашивались сами собой и невеселые. А может все проще и папа отправил за нами телохранителей? Как это на него похоже… Да уж он-то точно скорей всего убийц и послал и. Ловкий он у нас. И герцогине угодил, и от нежелательного наследника избавится. Похоже, действительно мой батюшка не оставлял нас своими заботами.
 Что было и неудивительно, что еще можно ожидать от человека, который обожает выливать ночные горшки на головы собственной  дворни. Нет, я не удивился, нечто подобное я и предполагал с самого начала, и мне было плевать из каких соображений и кто хочет нас убить. Может быть это ищейки Мазарини, а может и у этих безумных фрондеров поменялись связанные со мной планы, не важно. Теперь как по мне, так все действительно становилось на свои места. Жених без эскорта и надлежащей помпезности направляется для бракосочетания к любезным соседям, ату его!
 Я уже представил надгробную речь моего папа, эдак с надрывом, с завыванием в траурных одеждах или нет, лучше во власянице, бородища развевается, ручонки сжимаются в кулаки... «Встанем стеной! Отомстим! За Марсильяка!» И так это кулаком об крышку гроба: Хрясь!!!
 Хрясь! С удовольствием сказала ветка, и ваш покорный слуга скатился на влажную траву, потер ушибленную задницу и, услышав радостное и приглушенное похрюкивание Леко, побрел к лошадям. Вопрос только в том, когда они решат, что пора нас резать. Ну не люблю я лазить по деревьям!
 Когда я изложил виконту свои соображения по данному вопросу, он сразу занялся очень важным и ответственным делом. Это значило, что Дже задумался и задумался серьезно.
 Джереми сосредоточенно ковырялся в носу. Утомил он меня.
 - Ну и дальше чего?- спросил я, выдержав паузу.
 - Ничего.
 - Назад пути нет. Вперед, похоже, тоже нет.
 А он все никак не мог остановиться.
 - Делать, что будем? Советник.
 Виконт, не прекращая свое занятие, изрек:
 - Я ж предлагал, в разбойники подадимся.
 - Придурок.
 - Сам придурок.
 - Может повеситься, самому?
 - Вешайся...
 Я медленно закипал. Стоит тут учит, все меня учат. Сволочи.
 - Знаешь что уважаемый, пошел ты к черту. Понял? Или к разбойникам своим. Сильно нужен ты им. А мне наплевать. На тебя, на папеньку, на невесту эту треклятую. Я не хочу, чтобы вы дергали из меня веревочки...
 - За...- строго произнес Джереми.
 - Чего за что?
 - Ты хотел сказать дергали меня за веревочки, а не из тебя...
Я, чертыхаясь, стал карабкаться в седло:
 - А пошел ты к дьяволу! Все вы пошли к дьяволу! Сейчас догоню этих уродов и потолкую с ними! Понял! И наплевать!- я дернул узду.
 Дже расхохотался. Однако тоже полез в седло.
 - Чего ржешь?
 Он указал мне куда-то за спину.
 - У тебя елочка из задницы торчит...
 Я оглянулся, ччерт! Отодрал от штанов неведомо как прилипшую еловую веточку и зашвырнул ее в кусты. Сволочи! Все сволочи!!!
 Леко зевнул:
 - Ладно, поехали уже куда-нибудь...
 И мы поехали дальше...


х х х


И билет на самолет с серебристым крылом,
Что, взлетая, оставляет земле лишь тень
( Виктор Цой - поэт и композитор.)


 ...Египет. Прекрасно. Что я знал о нем?  Да тоже, то, что  и большинство простых граждан, скажем  так,  европейцев. Уж египтяне, то огого… Они-то уж в курсе. Как верблюды там сношаются. Вот-вот. О чем это я? Ага, Египет. Пирамиды, верблюды, короче развитое государство Северной Африки со  столицей в славном граде Каир. Все... Нет, еще Витька Флягин туда отдыхать ездил пару лет назад. Водки какой-то дерьмовой привозил. Наверное, в аэропорту купил, и брехал потом, что египетская она. Да еще Сфинкс... Сфинкс. Че он мне про Сфинкса то буровил? Ага, вход на левом плече Сфинкса, хотя постойте, ничего он мне про Сфинкса не буровил, тогда откуда же...
 Так. На секундочку возникшее в стекле такси отражение  произнесло загадочную фразу:
 «Все непонятные вещи, происходящие с нами в течение жизни, ни в коей мере не являются необъяснимыми...»
 Я приветливо покрутил пальцем у виска. Таксист  поежился. Получилось забавно. Со стороны.
 Острый уголок конверта уколол меня под курткой, я вытащил его на свет божий и вскрыл. Ага, цветной уголок билета до Москвы и дальше. В Каир, кажется. Деньги. Хм... Начало неплохое. Какая, в сущности, разница, как проводить время, тут мой ангел действительно прав на все сто. По сути каждый из нас является, всего-навсего, зародышем. Это как в старом анекдоте, когда один из зародышей сидящих в  матке интересуется у другого: «Неужели ты веришь в жизнь  после  родов? Бред. Еще никто не вернулся обратно...»
 Люди и после родов остаются в том же самом положении, только декорация меняется, так называемая окружающая реальность, а смерть, похоже, те же роды. Вопрос только в том кем мы выйдем из них. А реальность эта... Египет так Египет. Ангел так ангел. Они не вписываются в привычный мир реальности? Пусть будет хуже для нее, я, в конце концов, не виноват в том, что несколько  миллиардов идиотов приняли правила неведомой им игры и пытаются навязать их остальным, при всем притом называя этот бардак окружающей реальностью... Червячок сомнений внутри меня все-таки шепнул что-то насчет того, что ангел тот еще жук, что он сам мне навязал свою реальность, но уголок конверта снова кольнул меня в грудь и червячок уполз.
 Пребывая в этом странном состоянии, я как-то не сразу понял, что такси остановилось, и шофер с неприятным лицом почему-то приказывает мне освободить салон...


х х х


 Спустя некоторое время, на крыше невзрачной  многоэтажки,  одного из окраинных районов Города, беседовали две большие говорящие птицы. Погода стояла промозглая и туманная, и силуэты их были  размыты и едва заметны тому, кто пожелал бы их увидеть.
Маленькая фигурка внизу на тротуаре пыталась поймать такси, зябко переступая ногами в луже натаявшего снега.
 Птицы задумчиво глядели вниз. Проехавший по дороге грузовик обдал  фигурку потоком грязи. До самого верха донеслись вопли и ругань.
 - Ты думаешь, он справится, Арфедокс? Он так неуклюж...
 - Он непредсказуем, Алголиэль.
 - А, ну-ну…
 А может быть, это были и не птицы.


х х х


Спящая красавица. Ария бродяги.


 Наверное, это был гипноз, Вера на миг закрыла глаза, а когда открыла их, то увидела себя стоящей на обшарпанном асфальте посреди пустынного гигантского рынка с рекламами, торговыми опустевшими местами, заваленном грудами картонно-целлофанового дерьма. Она огляделась, это был ее город, он возвышался где-то далеко  вокруг, в таинственной недосягаемой дали виднелись  расплывчатые  силуэты многоэтажек. Вера вздохнула, и машинально нащупала в кармане телефонную карточку.
 «Надо кому-то позвонить...» - пришла в голову первая мысль.
 Телефон оказался неподалеку в куцей стеклянной  будочке, изрисованной царапинами и фломастерами самых причудливых расцветок. Машинально сфокусировавшись на ярком обрывке рекламы уверенно гласившей: «Не знаешь, как жить? Мы научим тебя...» Вера сняла трубку. Гудка не было. Вера вышла из будочки и присела на пустую скамеечку поблизости. Надо было просто спокойно обдумать ситуацию и попытаться разложить по полочкам в голове последние события. Вера нащупала в сумочке пачку с последней сигаретой и медленно  закурила, щурясь на недружелюбное солнце.
 - Сигаретки не найдется, барышня?- раздался из-за спины хрипловатый мужской голос.
 Вера дернулась, и зажигалка брякнулась на серый  асфальт. Обернувшись, она увидела причудливо наряженного бомжика при бороде и вязаной неопределенного цвета шапке с помпончиком.
 - Последняя,- Вера продемонстрировала бомжику пустую пачку, после чего швырнула ее в урну. Не попала. Бомжик  грустно проводил пачку глазами.
 - Ага, ага,- покивал он,- ну ладно мы тогда свои...
 Не обращая внимания на Веру, слегка обалдевшую от подобной наглости, бомжик вытащил из кармана едва начатую пачку "Ронхилла" прикурил, отчего-то пряча источник огня внутри сложенных грязных ладошек, несмотря на отсутствие ветра, и прищурившись, стал глядеть вдаль в глубину рынка.
 Насмотревшись на бесконечные ряды унылых контейнеров, он притушил сигаретку и спрятал окурочек где-то на теле. После чего смачно высморкался и с чувством глубокого удовлетворения произнес:
 - Ну все, скоро начнется...
 Вере совсем не хотелось поддерживать разговор с этим субъектом, но чисто машинально у нее вырвалось:
 - Что начнется?
 Бомжик хрипло рассмеялся дергающимся смехом и затем торжественно  объявил:
 - Конец света...
 Вера резко поднялась со скамейки и направилась прочь.
 Бомжик заковылял следом.
 - Ой-ей-ей, какие мы обидчивые. Гражданочка, а куда вы  собственно собрались? Вы думаете там лучше? Простите, не представился.
 Он ускорился, загородил Вере дорогу и церемонно поклонился:
 - Бомж Бруевич, с вашего позволения, Вера Анатольевна...
 Вера резко остановилась.
 - Вы, как? То есть, какой еще Бруевич? - мысли ее совсем смешались,- в смысле... Откуда вы меня знаете?
 Бомж смиренно ожидал пока волна смятения, охватившая Веру, спадет и молчал. Потом, видимо решив, что пауза затянулась, спросил:
 - У вас щеточки нет?
 - Чего?- Вера отчетливо почувствовала, как у нее задергался глаз.
 - Да щеточку хотел спросить,- бомж смущенно заулыбался,- ботиночки смахнуть. - Запылились мои ботиночки...
 - Нет...
 -Жалко,- и стало видно, что бомжику действительно ужасно жалко вот так стоять перед Верой в нечищеных уже лет двести ботиночках.
Потом он махнул рукой:
 - Да ладно, хрен с ними с  ботиночками,- подмигнул.- Так Вы  куда сейчас?
 « Хороший вопрос,- подумала Вера,- своевременный»,- а вслух произнесла:
 - Домой.
 Бомж кивнул.
 - Понимаю... Значит так вот. Жалко...- он посмотрел на Веру, точно также, наверное, как перед этим на свои ботиночки.- Домой.
 - То бишь в нору, берлогу, убежище. Понятно, чего ж тут непонятного. А я вот тут живу,- зачем-то добавил Бруевич, обводя руками окружающее пространство.
 - На базаре?
 - Да не... Вообще тут... Не важно. Значит, тебя выбрали, а ты решила домой? Может и правильно.- Он вроде бы как задумался.
 - Куда выбрали? Всмысле, кто?
 Вера совершенно запуталась, мысли лихорадочно крутились в голове. Светка, Желудинский. Допрос. Спасение. Хроники эти непонятные. Незнакомец. Теперь этот бомж Бруевич. Не к месту вспомнился вождь мирового пролетариата на броневике и его мордатые, безумные соратники. Короче что попало. Бомж-Бруевич, ботиночки. Тьфу.
 А тот стоял, ухмылялся беззубо. Наслаждался короче моментом.
 - А выбрали и выбрали,- качнул бомж вязаной шапкой.- Делов...   Хотя могли, конечно, и получше кандидата подобрать...
 Вере стало