отрешенно-задумчивый взгляд, она улыбнулась. «Нет, дорогая», – глядя на свое отражение, твердо сказала она себе. – «Не делай глупостей. Ты и так их достаточно наделала. Тебе очень надо к подруге. И точка».
– Спасибо за приглашение. Но меня уже ждут. – Озвучив свои мысли, она мило улыбнулась незнакомцу.
– Жаль. – Приглушив голос, промолвил он. – Но ты подумай.
Они еще немного постояли вдвоем в пустом полутемном коридоре вагона, поговорили не о чем и, Алина, пожелав ему спокойной ночи, ушла в свое купе. Стук колес методично отстукивал одну из своих печальных песен, убаюканная которой, девушка быстро уснула. Проснулась она рано утром оттого, что кто-то тихонько тряс ее за плечо.
– Эй, засоня, проснись. – Словно из темных уголков сна, донесся до нее приглушенный голос вчерашнего незнакомца.
Алина с трудом разомкнула ресницы и приподняла голову от подушки.
– Что случилось? – Шепотом спросила она и встревожено посмотрела на стоявшего рядом с ней мужчину.
– Ничего. Просто я выхожу сейчас. У меня здесь пересадка. – Так же шепотом произнес он. Я тут телефончик тебе написал, – и он протянул ей сложенный вдвое маленький обрывок тетрадного листа. – Если будет трудно, обязательно позвони мне. – Вручив ей листок, и не дожидаясь ответа, он неслышно выскользнул за дверь.
– Вот это мужчина! – Воскликнула Лариса, выслушав рассказ о необычной встрече в поезде. – Вот молодец! Да если б мне такой встретился, я бы и раздумывать не стала!
– Да ну тебя, Лариска. – Хихикнула Алина. – Все бы тебе шуточки шутить.
– А я не шучу. – Помогая подруге затащить в квартиру ее сумку, возразила она. – Ладно, давай-ка, дуй в душ, а потом я тебя кормить буду, уж больно ты худая стала.
* * *
Просторный солнечный город встретил ее легким шелестом листвы на огромных раскидистых деревьях, непривычно широкими, после родного края, людными тротуарами, быстро спешащими по своим делам его обитателями, горланившими с длинных балконов старушками и битком набитым общественным транспортом. Алина часами молча бродила по городу, просто, без всякой цели, любуясь его непривычными постройками и каменными мостами. Она снова, как прежде улыбалась солнцу, радовалась высокой, ярко-зеленой траве на заросших газонах, ласково проводя рукой по ее бархатной шевелюре, словно приветствуя ее. Молча бродила вдоль песчаного берега Днепра, пиная ногой попадавшиеся на пути камушки. Стоя у каменного ограждения по долгу смотрела на бурлящие воды высоченной платины и огромный двухэтажный мост, по которому бесконечным потоком, словно длинный ползущий червь, друг за другом двигались машины.
– Аля, и как ты умудряешься не заблудиться, одна, в совершенно незнакомом тебе городе? – Придя с работы, восклицала Лариска. – Вот погоди, еще денек, и мы с тобой на море рванем, там веселей будет.
Она работала программистом в одном из отделов местной милиции. Так как отдел был не маленький, он имел на берегу Азовского моря небольшую базу отдыха, куда, приобретая путевки, выезжали отдыхать его сотрудники. Вот и Лариса, пользуясь случаем приезда к ней лучшей подруги, тоже не преминула обратиться к своему начальству с подобной просьбой и, получив на руки две путевки, на себя и на Алину, отправилась вместе с ней в один из приморских городков, на окраине которого располагалась их база отдыха.
Море, солнце и песок, именно то, что нужно было Алине, чтобы полностью прийти в себя и, окончательно, излечиться от той болезни, которую люди называли сухим и безжизненным словом «любовь». Она часами сидела рядом с Ларисой на берегу, весело болтая с ней о всякой ерунде, ловя разгоряченными ступнями робко подкрадывавшихся к ним морских барашков. То и дело, всматривалась в даль, туда, где стеклянная зелень моря, сливаясь с прозрачной голубизной небес, уносила от нее ее мысли, чувства, прожитые тревоги, оставляя взамен безмятежное спокойствие и умиротворение. И казалось Алине, что все то, что произошло с ней, и что происходит сейчас, это ничто, ерунда, по сравнению с той величавой бездной сине-зеленых тонов, что расстилалась сейчас перед ней. Что вселяла покой в ее душу, словно бальзамом, окутывая прохладными волнами морскими рваные ее раны. Те две недели каникул, что окончательно отделили Алину от прошлого, позволили ей навсегда забыть Сашино лицо, вычеркнуть его из ее жизни и из ее памяти. Словно широкой белой дорогой пересекли они тропинки вчерашних дней, навсегда запрещая Алине хоть на миг оглянуться назад. Те две недели, что выпали тогда ей, и явились пособницами исполнения ее сильного желания забыть. Забыть все, что связывало ее с ним. Все, что когда-нибудь, хоть как-то напомнило бы ей о его существовании, о том далеком, прекрасном и жестоком сне владений «Матушки Тунгуски». И они, те две недели сделали свое дело. Сделали прекрасно, осторожно. Словно едва ощутимым касанием легких крылышек мотылька, чуть заметным дуновением ветерка на залитом солнцем лугу, легким взмахом волшебной палочки из далекого детства, исцелили они душу Алины от былого недуга.
Под веселое стрекотание подруги она молча бродила по густому лиману, ловя взглядом на его поверхности разномастных мошек, поднимая ногами со дна густые клубы темно-коричневого ила. Весело смеялась, перепрыгивая с одной набегавший волны на другую. И вновь, как и прежде, мир ей казался прозрачным, солнце ярким и теплым, воздух свежим.
– Знаешь, а твоя мама, может быть и права. – Возвращаясь обратно тем же поездом, что ехала она к подруге, услышала Алина от своей попутчице - худощавой черноволосой женщине с резкими, угловатыми чертами лица. Разговорившись, и выслушав историю Алина, ее соседка, будучи добропорядочным человеком, поспешила успокоить свою собеседницу. – Вот представь. Симпатичный парень, с гонором, с чувством собственного достоинства, которому до чертиков надоела его деревня. Он мечтает выбраться в город и жить как человек. И тут ему подворачивается симпатичная, смазливая девчонка, у которой квартира в городе, да мало того в городе - в Академгородке - одном из самых престижных районов. Раз Академгородок, значит папа - профессор. Естественно он думает, что если эта профессорская дочка в него влюбится, то он сразу же попадет под тепленькое крылышко ее папы.
– Да какая квартира, какой папа – профессор? Он просто в Институте преподает... И квартира у нас, не квартира, а каморка трехкомнатная на пятерых человек в хрущевке.
– Да, но этот парень-то, откуда обо всем этом знал? Он даже и не догадывался об этом.
– Но он же и потом писал, что любит. Когда мы на свадьбу с подружками приезжали, да и когда он мне про этот их спор рассказал. Да нет, не мог он тогда так подумать. – Скорее убеждая себя, чем попутчицу, сказала Алина.
– Откуда ты знаешь, что он подумал? Он что, распинался перед тобой в своих мыслях?
– Нет. Но я знаю, что он любил меня, по настоящему любил. А адрес он узнал только когда я улетала. И про престижный район, мне кажется, он тоже, тогда только узнал.
– Ну, тебе прямо детективом работать. Может он и правда, сначала влюбился в тебя, а потом, убедившись, что из этой любви ничего не выгорит, всеми силами боролся между своей любовью и своими желаниями. А подружка твоя в конечном итоге ему и подсобила.
– Может ты и права. – Немного помолчав, пожав плечами ответила Алина.
– И знаешь, ни о чем не жалей. Радуйся, что ты так удачно избавилась от него. Жить с человеком с подгнившей душонкой не очень-то и сладко.
– Да я и не жалею, все это как-то начало перемалываться еще полгода назад. И сейчас меня уже это и не волнует.
* * *
– Соня, ты едешь завтра? – Спросила Алина подругу, отложив в сторону стопку проверенных платежек.
– Еду, а как же иначе?! – Пожала та плечами. – Ночь на Байкале, в глухом поселке, на турбазе! Это ж такая романтика! Да и на катере прокатиться охота. А ты?
Приближалась годовщина существования их банка. Начальство по этому поводу устраивало грандиозный праздник своим подчиненным. Арендовав катер, и договорившись так же об аренде небольшой деревянной гостиницы в одном из тихих туристических мест отдыха на берегу озера, решило с шиком отпраздновать это событие.
– Наверное еду. – Немного подумав, ответила Алина. – А кто еще? Не знаешь?
– Всего человек тридцать-сорок будет. Из них бухгалтерия наша, программисты, секретари. Из валютного человека три-четыре… Вообще-то я всех не помню, завтра увидим.
– Ладно. – Кивнула ей Алина и отвернувшись к компьютеру быстро застучала по клавишам клавиатуры.
– Он тоже едет. – Как бы невзначай кинула ей Соня.
– Кто? – Удивленно отозвалась Алина.
– Ромка. И, по-моему, он к тебе неровно дышит, разве не кажется? – Покосившись на Алину, несколько загадочно произнесла Соня. – Неужто ты сама не замечала этого?
– Не знаю. – Ответила она, на секунду прервав свое занятие. – Соня, он ведь женат.
– Да, ты что, не знала? Ну мать ты совсем от жизни отстала. Они уж год как не живут вместе. – Не отрывая взгляда от экрана монитора, протянула Соня. – В разводе он. Был бы женат, на тебя не смотрел бы так.
– Как?
– Влюблено. Вот как. – Хитро протянула Соня и добавила, – Признайся, он ведь тебе тоже нравится?
– Не знаю, – протянула в ответ Алина, – он симпатичный, – и снова застучала по клавишам.
Небольшой, белый катер с широкой красной полосой вдоль борта, уверенно разрезая набегавшие волны, резво летел вперед по прозрачной глади Байкала. Солнце парило нещадно с безоблачной синевы небосвода. День обещал быть радужным и прекрасным. Стоя у невысокого железного бортика, Алина, весело смеясь, перекидывалась шутками с коллегами. Рядом стоял Роман и развлекал всех своими историями со времен его службы в армии и учебы в институте. Было легко и приятно лететь, вот так, вперед на катере, паря над темно-зеленой водной бездной, уголками глаз ловя игривые лучики солнца, упиваясь потоками летящих навстречу порывов ветра. И какой-то неестественной безмятежностью было пропитано все вокруг. Словно в предвкушении новой сказки, ажурным тончайшим кружевом, сотканном из переливов солнечных лучей, мельчайших капелек брызг, витавших в воздухе, и незримых шелковых нитей прохладного ветерка, был окутан этот необычный день. Казалось, все вокруг тонуло в его одеянии беззаботности и спокойствия. Стоявший у штурвала, невысокий коренастый капитан уверенно вел катер вперед.
Но, вдруг, на горизонте появилась тонкая темно-коричневая полоска. Она быстро продвигалась вперед, заполняя собой все небо, словно стараясь как можно быстрее вобрать в себя всю ненавистную ей чистоту и голубизну. Никто, поначалу, не обратил на нее никакого внимания. Метеосводка, по-прежнему, во весь голос кричала о безоблачности и ясности погоды. Спустя некоторое время сильные, холодные порывы ветра заставили насторожиться всех присутствовавших на борту катера. Сделав большой полукруг, капитан развернул катер к берегу. До берега оставалось чуть меньше получаса. Прибавив скорость, катер, словно большая белая чайка устремился вперед, разрезая все нараставшие под порывами ветра волны. Уже в считанные минуты огромная серо-коричневая туча заполонила собой почти половину небосвода. Сильные потоки ветра с примесью песка и пыли хлестали в лицо, заставляя уворачиваться от
