первое слово по-русски, а остальные на мастрийском сказал Саша, — а по всему видать, за мной приезжала Ками Дукс в лагерь Саипа.
— Наверно, только ее в этом мире Камиллой зовут, — ответил Грегори.
— А ты ее в жизни видел?
— Видел, видел, — за него ответил Мигуэль.
— Ну и как? — поинтересовался Саша.
— С виду она красавица, но по характеру может соперничать с моей стервой-женой, — сделал вывод бывший стражник.
— А вот у вас в Мастрии все смуглые, а мне во сне она являлась со светлым типом кожи, — продолжил Саша.
— Не знаю, что ты там во сне с ней делал, но в наших краях у нее цвет лица, как у меня, — ответил Мигуэль.
— Зачем ты человека унижаешь? — упрекнул Грегори свое второе я.
— Да не парься, Гришань. Он просто подколол меня дружески, — отшутился Саша.
— Я, Александр, до сих пор не понимаю этой сатиры, — сказал ученый.
— У тебя проблемы с юмором и смехом? — нахмурил лоб Саша.
— На Салеме нет отдельного слова «смех» и «юмор». У нас эти понятия выражаются одним словом, эквивалент которого помастрийски означает «издевательство».
— Постой, — становил лошадь Саша, — если на Салеме кто-то смеется над другим, то это означает, что первый второго ненавидит или желает оскорбить?
— Именно так. Если ты надо мной смеешься, то ты меня тем самым унижаешь, — пояснил Грегори.
— Пу-у-у, — выдохнул Саша и дернул поводья коня, чтобы продолжить путь, — туповатая вы нация.
— Нация как нация, от тебя я внешне ничем не отличаюсь.
Только в той жизни у меня кожа было более желтая да разрез глаз узкий, — обиделся Грегори.
— Так ты, Гришань, китайцем был? Все, кличка у тебя теперь — Гришка-китаец. Надеюсь, она к тебе прилипнет.
— А без этих кличек никак нельзя? Нельзя никак по имени или по домену?
— Григорий, не обижайтесь на Александра, — после долгого молчанья произнес Хаттан. — Он без веселого взгляда на жизнь не может. Это у него такая добрая сатира, говоря вашим языком.
Добрая сатира или юмор — это когда тот человек, над которым пошутили, сам смеяться хочет после обращения к нему. Вам привыкнуть к этому надо.
— Как отыщем Шумахера, мы Гришку вдвоем с ним за месяц без электрошока вылечим. Без дурдома и стационарного лечения, тебе, Гришань, такую профилактику сделаем, что постоянно будешь бегать по улице и смеяться круглые сутки, — подмигнул Саша Мигуэлю, то есть его правому глазу.
«Ну, Челентано, не зря за тобой мы поперлись в такую даль», — Мигуэль от души засмеялся, ударил себя рукой по колену.
— Грегори, не обижайся, — серьезно произнес Саша, — а ты помнишь, как проник в этот мир.
— Да, через кокон, — хмуро ответил ученый.
— Повезло, а я уже здесь проснулся и не знаю, как в Мастрии очутился.
— Очень повезло. Прострелили спину, потому последних дватри локтя полз на одних передних конечностях.
— Тяжело было?
— Так тяжело, что ногти оборвал до крови, но успел пролезть.
— Может, из-за того, что тело было повреждено, ты и очутился с Мигуэлем в одной оболочке? — предположил Саша.
— А кто его знает почему? Теперь вот у каждого по одному глазу и руке, а все остальное общее, — сказал Мигуэль.
— Слушайте, — Саша с ухмылкой посмотрел на Хаттана, —а когда вы отлить идете, то как обязанности распределяете? Кто агрегат своей рукой держит, а кто подол туники задирает?
— Это и есть тот юмор, после которого я должен начать смеяться, упав от удовольствия с лошади? — серьезно произнес Грегори. — Почему у тебя вся добрая сатира, как ты выражаешься, кружится вокруг мочи, фекалий, драки, совокупления с женщинами?
— Чем примитивнее юмор, тем он легче проникает в кору головного мозга. Такие шутки зиждятся (я знаю такое слово) на природных человеческих потребностях и инстинктах, поэтому доступны каждому, — объяснил Саша.
— Так ты настолько примитивен, что стоишь по колено в навозе и о нем же шутишь? — произнес Грегори.
— Нет, я буду шутить, как лабораторные очкарики на научные темы, — недовольно на повышенных тонах произнес Саша.
— Почему ты не смеешься, а обижаешься, я ведь сейчас просто пошутил. Между прочим в твоем стиле — про навоз. Это должно быть очень смешно, — имитировал смех Грегори.
— Хе-хе, — хмыкнул финикиец, — полностью вас, Григорий, поддерживаю. Мир настолько разнообразен, что всесторонне развитая личность должна юморить на любые темы.
— Тошнит, эстеты хреновы, — пробурчал Саша и, решив сменить тему, обратился к Мигуэлю: — А тебе сколько лет, больше сорока?
— Под пятьдесят оборотов, — за него ответил Грегори.
— А оборотов каких, алкогольных? Ах да, мы ж про бухло тоже не должны шутить — это низко. Если под полтинник, то тебя можно по имени-отчеству звать. Как кличут твоего отца?
— Педро, — коротко ответил Мигуэль.
— Как на салемский манер сочетание второго и третьего имени будет звучать? — поинтересовался Саша.
— Мигуэль Педро, — ответил Грегори.
— А тире надо между первым и вторым словом ставить? — усмехнулся Саша.
— Зачем? — удивился ученый.
— А по-нашему его надо звать Мигуэль Педрович. Нет, Педрович как-то не звучит. Давай ты у нас Петровичем будешь, — предложил Саша.
— Это тоже завуалированная шутка-издевательство? — спросил Грегори.
— Нет, Петрович гораздо роднее и благозвучнее Педровича, — развел руками Саша.
— А почему ты добавляешь окончание «ич»? — спросил Грегори.
— Таковы правила написания в нашем языке, — разъяснил Саша.
— По-моему, он врет, — Грегори с недоверием, но без злобы посмотрел на Сашу. — Уж больно ехидно он улыбается. Гляньте.
Придумал не шутку, а настоящее издевательство. Александр выдумал про эти окончания в его языке. Это сатира. Никаких окончаний у него нет.
— Это у тебя меж ног нет окончания. И ты пользуешься окончанием Мигуэля.
— Потому что он член моей семьи, — заступился за друга бывший стражник.
— Ага, член без члена, — засмеялся Саша.
— Послушайте, — обратился ко всем сразу Мигуэль, давайте мы этого шутника повалим на землю и намнем ему бока за длинный язык.
— Только попробуй, — засмеялся Саша, — я тогда быстро тебе рожу начищу до блеска.
— Не надо. У нас одна рожа на двоих. Ты будешь бить Мигуэлю, а больно будет и мне, — с тревогой произнес Грегори.
— Не волнуйся, Григорий, мы так быстро маневр совершим, что он и рукой дернуть не успеет. Скрутим его, как степного волка, и руки и ноги к палке привяжем, чтоб не буйствовал, — улыбнулся Мигуэль.
— Э-э-э, попортите шкуру моему рабу, будете неустойку платить, — сказал Хаттан и все, кроме Грегори, схватились за животы.
— А в этом месте можно смеяться, здесь нет пошлости? — спросил Грегори.
— Нельзя, Гришань, нельзя, — дал совет Саша. — Этими фразами поощряется эксплуатация эласта эластом и работорговля.
***
Андрей зашел утром в попину с громким названием «Щит Мастрии». Из посетителей никто не было. Внутри находились три человека из обслуживающего персонала: один мужчина и двое юношей. Пришедший поставил корзину с бутылями на пол и осведомился, есть ли на месте владелец заведения. Один из юношей сказал, что есть, и пошел позвать.
— А, привет, — хозяин попины улыбнулся Андрею, открыв рот, в котором не хватало полдюжины зубов, а оставшиеся имели коричневый цвет.
— Ну как, удалось вам продать хоть немного моей водки? — Андрей улыбнулся в ответ.
— А как же? — опять улыбнулся хозяин «Щита Мастрии». —У нас тут в основном контингент из военных, недавно потчевал их.
— Тогда рассчитаемся, а я оставлю вам еще, — заискивающе глянул на владельца попины торговец спиртным.
— Обязательно рассчитаемся прямо здесь на месте. Иди, прикрой дверь, — дал он команду помощнику и потер слегка подпухший, с синевой левый глаз, как показалось Андрею при тусклом освещении.
«Хоть в этом заведении повезло», — подумал торговец спиртным.
Когда дверь была закрыта на засов изнутри, хозяин приказал другому юноше принести остатки алкогольного напитка, оставленного в прошлый раз Андреем. Когда неполная бутыль оказалась на столе, улыбка моментально слетела с губ владельца питейного заведения.
— Ты что, сучий потрох, мне оставил за гадость в этой бутыли?
— Водка как водка, — сказал Андрей, попробовав свой напиток.
— Я тебе сейчас покажу, готское твое нутро, что это за отрава! — владелец вылил немного водки на стол и поднес свечку. — А, ты видишь, подлый раб, чем мне пришлось почтенных гостей угощать?
— Хороший продукт, чисто выгорает. Это значит, что крепость хорошая и примесей нет, — попытался разъяснить Андрей, глядя на языки синего пламени.
— Я тебе сейчас покажу, как и что выгорать должно. Держите его.
Андрей вначале не понял, к чему клонит разговор хозяин.
Особо не сопротивлялся и позволил заломить себе руки. Он не хотел терять потенциального покупателя, поэтому рассказывал о физических и химических свойствах этилового спирта до тех пор, пока кулак владельца «Щита Мастрии» не соприкоснулся с его подбородком. Этот удар он сопроводил следующими словами: «Получи, рабское отродье, чтоб знал, как отраву предлагать.
Я еще буду из-за тебя от легионеров по глазу получать. Это же огненная вода, которую из земли выкапывают. Она горит и ядовита.
Мне воины рассказали, которые ходили на восток в края, богатые этой самой огненной водой. Валите его на пол. Пусть выпьет сам всю эту заразу и издохнет».
Четыре человека его легко положили на спину. Двое сели сверху, третий удерживал руки, а хозяин начал лить в рот водку.
Андрей плевался, но часть жидкости попадало в желудок. Он кашлял и задыхался, водка заливала ему глаза. Было больно, противно и унизительно. Потом хозяин попины поставил почти пустую бутыль на стол и произнес: «Сейчас я возьму свечку и подпалю морду этому подлому рабу». Страх от услышанного и хмель от попавшего в организм алкоголя проникли в сознание Андрея. Он что есть мочи сопротивлялся, но силы были не равны. Взрослый мужчина приличного веса сидел у него на груди. Один юноша массой своего тела не позволял поднять ноги, а второй стоял на кистях рук. Тот мужчина, что находился ближе всего к Андрею, был одет в тунику, и его волосатые ноги почти касались его лица.
Андрей изловчился и укусил чуть повыше колена сидевшего у него на груди. Зубы так сильно впились в плоть, что, казалось, еще чуть-чуть и Андрей выгрызет из ноги кусок мяса. Укушенный взревел и отскочил в сторону. Его место попытался занять юноша, тем самым освободив ноги. Как только Андрей почувствовал свободу нижних конечностей, говоря по-салемски, он их закинул вверх, обвил ими шею второго из нападавших и сбросил его с себя. Третий захотел напасть на лежащего Андрея, но только освободил ему руки. Оптовый поставщик алкоголя вскочил на ноги, схватил за горлышко бутыль со стола и со всей силы врезал ей по голове парню, стоявшему ранее на его руках. Бедолага, не произнеся ни слова, рухнул на пол, а из разбитой головы потекла струйка красной крови.
Улучив момент, Андрей достал из корзины еще две бутыли.
Отступая к двери, он разбил одну, а вторую поставил на пол. Взял с подсвечника горящую свечу и крикнул: «Еще один шаг, и я огненной водой спалю всю твою хибару. Ты понял?» Владелец кивнул головой в знак согласия. Андрей уперся спиной в дверь, нащупал засов и свободной рукой открыл ее. Далее поднял с пола бутыль, зубами вытащил пробку,
