его уже ожидают внешбезы с наручниками?
Грегори поднялся по ступенькам института, открыл входную дверь, ведущую в вестибюль, подошел к окошку вахтера, полез во внутренний карман, извлек пропуск. Старый вахтер почемуто, как показалось Грегори, долго на него смотрел. Затем отвернулся и глянул в сторону. «По-моему, засада», — решил ученый и огляделся по сторонам. Вокруг никого не было, за исключением двух дам, мирно беседующих у окна. Вахтер перевел взгляд на Грегори и c легким укором произнес: «Опаздываем!» Потом принял из конечностей Грегори пропуск, поставил в соответствующую ячейку и добавил: «Ну, для Грегори Матини Эспи это можно. Прикладывай таблетку и проходи к себе». Грегори выдохнул и шагнул за турникет.
***
Алесо зашел в соседний кабинет. Сел на стоявший у стены стул.
Вытянул нижние конечности, потянулся, зевнул.
— Ой, не выспался сегодня. Может, запаришь мне листьев ча? — попросил он у своего коллеги по работе.
— Давай, в начале рабочего дня неплохо взбодриться, — ответил внешбез. — А ты, небось, дома опять не ночевал?
— Да, был на ответственном задании.
— Знаю я твои ночные задания по охране женщин. Но это пусть твою жену волнует, а не меня, — махнул передней конечностью внешбез из соседнего кабинета.
Он встал со своего места, достал из шкафа чайник, налил в него из графина воды. Потом извлек из полки спиралевидную нагревательную машину, опустил в чайник одним концом, а второй с вилкой вставил в розетку.
— Я сегодня раньше срока на работу пришел. Так получилось, понимаешь? Подхожу, а у подъезда куча машин стоит. Руководство уже наверх поднялось, а водители дымят, ожидают значит.
В одном из них я узнал водителя чиновника десятого уровня из четвертого управления нашего департамента. Чего это вся верхушка ни свет ни заря собралась, не знаешь? — спросил Алесо.
— Тут кого только нет сегодня. На выездную планерку не только из четвертого прибыли, но и чины немалые внутрьбезов, и первый спецотдел.
Алесо прикидывал в уме: «Первый спецотдел — это контрразведка в департаменте атомной промышленности и исследованиях ядра атома. Четвертое управление занимается антикамапскими враждебными элементами. Плюс внутренняя безопасность. Значит, кого-то арестовывать будут, не меньше.
Вряд ли для вынесения порицания съехалось бы столько начальства».
— А что, раскрыта диверсия на электронной, фотонной или станции управляемого распада? — спросил Алесо.
— У меня не тот уровень, что быть посвященным в такие тонкости. Я же сейчас не на заседании, а с тобой. Откуда мне знать?
Там без таких, как ты и я, правильное решение примут.
— Какое правильное?
— Алесо, ты что, на службе первый день, что дурацкие вопросы задаешь?! Эласт занимается исследованием элементарных частиц. Является ведущим специалистом! И в то же время несет галиматью про нашу страну десимским журналюгам! Ну, что с ним сделают?! — не выдержав, повысил голос коллега из соседнего кабинета.
— Видишь, а ты говоришь, что не знаешь, — спокойно, будто ему безразлично происходящее, сказал Алесо. — Рассказывай поподробнее.
— Ничего я толком не знаю, поэтому болтать не стану. Так, ходят-бродят сплетни и слухи по отделу. Вот, я что услышал, то и передал тебе. Все, тема закрыта. Вон, вода закипела.
Алесо потягивал крепкую настойку листьев ча, дул в кружку, якобы для охлаждения, и громко сербал. «Послушай, — сделал ему замечание коллега-внешбез, — не хлебай вслух. Дай спокойно попить». «Пожалуйста, я помолчу, — ответил Алесо, а про себя подумал: — Мне как раз не хватает тишины, чтобы все обмозговать. Все понятно, заседание идет по вопросу Грегори. Допрыгался. Теперь ему недолго осталось на воле гулять.
Жалко его, хоть и сам он виноват. Он какой-то яркий на фоне серой действительности. Я не хочу, чтобы его смыло, как цветной фантик в канализацию. Надо попытаться ему помочь. Вряд ли у него получится улизнуть, но шанс ему необходимо дать.
Моя совесть будет чиста перед самим собой. А как это сделать?
Надо сообщить ему об опасности по телефону. Не по рабочему, конечно, а по городскому таксофону. Идея реальная. Грегори наверняка сейчас на работе. Но самому звонить нельзя. Его линия на прослушке. Найдем подставное лицо. Хорошо. Это надо делать немедленно. Во-первых, пока еще идет заседание, никто не сопоставит мое отсутствие со звонком к Грегори. Формально решение еще не принято. Во-вторых, после вынесения постановления об аресте его могут привести в исполнение немедленно. Нужно успеть до обеда. Решено, сейчас допью ча и тихонько выйду на улицу».
Таксофон висел на торцевой стенке здания, на первом этаже которого находился продовольственный магазин. Таксофон располагался шагах в ста от входа в гастроном. «Что ж, теперь надо найти подходящую кандидатуру на роль связующего звена между мной и Грегори. Главное, чтобы он был у телефона, — рассуждал Алесо. — Выберу на эту роль вон ту женщину средних лет, что идет с авоськами из магазина».
Когда женщина с авоськами поравнялась с Алесо, он вежливо обратился к ней: «Добрых суток, гражданка». Женщина остановилась, оторвалась от своих мыслей и посмотрела на Алесо. «Слушаю вас», — ответила она. Алесо подошел поближе и попросил:
«Не могли бы вы мне помочь в одном деле?» Женщина поставила тяжелые авоськи на тротуар и подозрительно спросила: «И в чем же гражданка может помочь такому здоровенному мужику?» Алесо улыбнулся, пытаясь расположить к себе даму. Его немного обучали, как войти в доверие к эласту, и прочее такое.
— Да просьба пустяковая, — махнул конечностью он, — позвонить нужно моему другу.
— У вас нет денежных единиц для того, чтобы сделать звонок? — женщина косо глянула на внешбеза.
— Нет, что вы. Не в этом дело.
— А в чем? — не дав закончить мысль, задала очередной вопрос она.
— Мне очень нужно поговорить со своим товарищем.
— Так набирайте номер. У вас для этого есть передние конечности. И разговаривайте, вы, как видно, не глухонемой. Что стало препятствием?
— Видите ли, — Алесо сделал виновато-смущенное выражение лица и покрутил кистью конечности, — его жена меня не любит. Я боюсь на нее нарваться.
— А чего она должна вас любить? Она мужа должна любить, а не всяких забулдыг.
— Отчего же вы решили, что я забулдыга? — искренне удивился Алесо.
— Потому что порядочному эласту нечего бояться жен — своей и чужих. А раз жена вашего друга не хочет вас видеть и с вами общаться, то, значит, вы со своим другом метилкарбинольщики, — сделала вывод она.
— Откуда такие скоропалительные выводы? Разве я похож на метилкарбинольщика?
— У меня у самой дома вот такой же пьянтос живет! Всю получку на пропой тратит. Из дома все вынес. И ходят за ним толпой вот такие, как ты. Есть, между прочим, среди них и прилично одетые. Но метилкарбинолизм — это болезнь, проявляющаяся в разных формах. Одни, как мой, пьют целыми сутками. А другие, как ты, в запой временами уходят. Ненавижу вас всех, антифилософские метилкарбинольщики. Из-за этой заразы и семья, и вся жизнь рушится. Я тоже гоню драной метлой из дому всех пропойц. И на порог таких, как ты, не пускаю. Уйди с дороги, а то сейчас огрею по замутненной от метилкарбинола голове.
Женщина подняла с тротуара две авоськи и, продолжая осыпать проклятьями всех пьяниц на свете, побрела к себе домой.
«Ой-ой-ой, — подумал Алесо, — самое время, когда его не хватает, слушать лекции о вреде метилкарбинола. Хватит, пьянтосом я уже побыл, теперь пора опять стать внешбезом. Снова женщина идет.
Чего мужиков-то нет? Понятно, в продуктовый больше баб ходит».
— Здравствуйте, гражданка, — Алесо развернул свое удостоверение.
— В чем дело, я ничего не нарушала?
— Успокойтесь, все в порядке. Нашей службе требуется ваша помощь в одном очень важном деле.
— Каком деле? Я ничего не знаю, ничего не видела. Что вы от меня хотите?
— Пустяки. Вы обязаны сделать один звонок по таксофону, — строго приказал Алесо.
— Кому обязана? Если я не виновата, то отпустите меня. Я не хочу участвовать ни в каких делах.
— Успокойтесь, гражданка, вам необходимо произвести звонок по номеру, который я вам укажу.
— Зачем, во что вы меня вовлекаете? Пусть этими звонками занимаются соответствующие сотрудники, а не случайные прохожие, — женщина начинала приходить в себя.
— Вы позвоните нашему агенту и передадите ему нужную информацию.
— А почему вы сами не можете этого сделать?
— Так надо, не задавайте лишних вопросов.
— Хорошо, только я запишу ваши три имени и должность.
В случае чего я буду ссылаться на вас.
— Я не обязан вам оставлять данные о себе, — отрезал Алесо.
— Это почему же? Если вы вовлекаете в свою службу меня, то я хотела бы знать, кто пользовался моими услугами. А раз вы скрываете свои имена, то вы либо не тот, за кого себя выдаете, либо действуете в корыстных целях, — женщина перешла в наступление.
— Все, идите, раз не желаете помогать своей Родине.
— Ага, я поняла. Вы, возможно, десимский шпион. Надо во внутреннюю безопасность сообщить, — крикнула женщина на ходу, быстрым шагом удаляясь прочь.
«О, философ девятнадцатого уровня, почему мне сегодня попадаются такие придурошные бабы? С такими тетками лучше подзавязать. Надо позвать вот эту беззаботную веселую молодую девушку. У нее наверняка пока нет ни пьяницы мужа, ни параноидальных идей о засилье десимских шпионов на Камапе. А что я хочу? Мы сами учим граждан быть бдительными и сообщать о подозрительных эластах. Надеюсь, та со страху домой побежала, а не в ближайшее отделение».
Молодая девушка без лишних вопросов набрала номер Матини. После нескольких гудков на том конце хрипловатый голос ответил: «Слушаю вас». Девушка спросила: «Это Матини Грегори?» «Да, я, — подтвердил ученый, — а кто со мной разговаривает?» «С вами хочет побеседовать ваш друг», — ответила девушка и стала передавать трубку Алесо. Тот замотал передней конечностью: «Нет, нет, девушка, разговаривать будете вы, а я скажу, что необходимо передать ему», — прошептал Алесо. «Странный вы какой-то, — пожала плечами девушка. — Это же он, не жена его, не мать. Будете разговаривать?» «Лучше вы, пожалуйста», — попросил внешбез. «Знаете, по-моему, вам необходимо обратиться в департамент излечения», — девушка повесила трубку и пошла.
Потом обернулась, покрутила пальцем у виска и пошла дальше.
«Безнадега полная! И мне в рабочее время отсутствовать долго нельзя. И до окончания заседания вернуться бы хотелось. Угу, не получается. В моем деле помощники нужны такие, чтобы лишних вопросов не задавали», — рассуждал Алесо, выходя из-за угла здания. Взору его представилась группка завсегдатаев-метилкарбинольщиков, стоящих недалеко от входа в гастроном. «Нормально, — решил он, — эти ребята за пару пузырей что хочешь сделают, особенно с похмелюги и поутру. Складывается все как нельзя лучше. Стоят там пять эластов возрастом пятьдесят – шестьдесят оборотов. С такими легче разговор вести, чем с молодыми». Алесо подошел к ним довольно близко. Те, не обращая внимания на внешбеза, вели свою беседу, попутно выскребая денежные единицы для очередной порции бормотухи. Было тепло, даже жарко.
На одном из пятерых была только майка и куча наколок. Алесо прошел рядом. Оценил рисунки и знаки,
