Ленин жЫв!

Все! Поверьте моему опыту, они с мясом могут покончить, как народ! Мяса нет!
Женщины послушно встали. Бродский помогал им, словно был галантным кавалером, подавая каждой свою руку. Супруга верховного подхватила своего мужа под руку, тот благосклонно поцеловал ее в волосы.
– Пойдем моя королева!
Кирилл, сглотнул слюну и просмотрел в след этой парочке. Обычные мужчина и жена. Он, выглядит как американский фермер: в джинсах и какой-то полувоенной рубашке с карманами и блестящими пуговицами.
В этот момент Лучинского под локоть подхватила Ахмадулина, она хихикнула и шепнула:
– Пока все идет хорошо. Вы молодец. Я, так боялась, что вы, намекнете ему, про Марию Стюарт...
– А, что надо было? – хмыкнул Кирилл.
– Ни в коем случае, этого он, как раз и не любит!
– Да он, сумасшедший... – пробурчал Лучинский.
– А вот это разглашение гостайны! – еле слышно ответила Ахмадулина.
– Что?!!!
– Я говорю, будет хороший шашлык! – нарочито громко сказала она.
Когда они подошли к мангалу, Бунин деловито раздал каждому по большому сочному шашлыку, а Салтыков расставил тарелки на столике возле мангала. Он, усердно поливал лук красным соусом.
Они, ели шашлыки, как голодные коты, урча и причмокивая, казалось это какое-то сумасшествие, вот так есть мясо. Верховный, то и дело мычал и нахваливал кушанье. Все вторили ему, Кирилл, тоже поддавшись такой аппетитной симфонии, съел свой шашлык.
– Ну, а теперь, можно и выпить, - насытившись, воскликнул верховный.
Бунин разлил по стаканам белое сухое вино.
– За наш метод решения мясной проблемы! – поднял, тост Щедрин.
– За решение! – подхватил его Салтыков.
Их жены, тоже довольные едой и сытые, выпили свою дозу почти залпом. Кирилл пригубил из своего стакана и спросил:
– А, как решили-то проблему? Мяса, что так и не было в государстве? Как у коммунистов, что ли? У нас вроде, когда я засыпал, мясо уже дефицитом не было!
Повисла тишина. Все напряглись. Лучинский понял, что спросил не то, и не в то время. Ахмадулина опустила глаза. На нее сурово посмотрел верховный и вздохнул. Казалось, грянет буря, но правитель подошел к бутылке и налив себе в стакан еще вина, разрядил эту мрачную обстановку:
– Да, Кирилл, видно вы, так ничего там, у себя и не поняли.
Все рассмеялись, но смеялись они, как понял Лучинский потому, что так вот, они выказывали свое облегчение от несостоявшейся бури.
– Мяса в нашей стране никогда теперь не будет! – пояснил Бунин. – Коммунисты, как вы говорите, они во всем и виноваты. Однажды, под страхом смерти, отучили крестьянина работать. Увели его в город и там развратили. А вот, вернуться на землю, так и не смогли заставить. Вот и все. И с тех пор мяса в стране нет. Если оно при вас и было, то оно было закупное. А так, так наш народ не научился заново, ни коров, ни свиней выращивать. Вот.
– Да и зачем это? Учить его, тому, что он не хочет делать?! – подхватил его речь Щедрин. – Он ведь лентяй, народ наш любимый. А жрать хочет, от пуза! А работать в грязи и говне нет! А жрать требует! У нас требует! Но, почему у нас?! Мы, что мясо выращиваем?!
– Да, странные они люди, коров пасти не хотят, а мясо жрать хотят! – пел и свою песню Салтыков, это было словно третий куплет.
Кирилл глотнул еще вина и спросил:
– Ну и как же тогда вы проблему-то решили? На закупках у других стран что ли?
– Упаси Бог! – отмахнулся Бунин. – Мы всякую торговлю кроме энерго поставок с заграницей не ведем. Мы пытаемся жить по своим силам. Мы сами себя обеспечиваем!
– Как же так? А? Мясо не выращиваете, а проблему мяса решили?
– Все просто! – вновь вклинился в разговор щедрин. – Мясо можно и не выращивать, а оно будет!
– Охотится, что ли на диких животных, так их на всех не хватит? – не понимал его Кирилл.
И тут вновь слово взял правитель. Он удобно уселся в одно из брезентовых шезлонгов и деловито, закинув нога на ногу, посмотрел через солнце на вино в своем бокале:
– А вы, как думаете сами Кирилл?! Вот нет у вас мяса, а вам надо его производить, где взять? И, что бы... никому ничего не делать?!
Его супруга, села рядом с мужем. Стюарт улыбнулась и погладила правителя по ляжке.
– Ну и как? Не знаю, - буркнул Кирилл. –  Тут у вас, все как-то непонятно сильно... через - чур заумно.
– Нет, у нас-то, как раз, все просто! Все гениальное очень просто! – гаркнул Бунин.
Он налил себе огромный бокал вина.
– Только наш гениальный правитель мог найти выход в этой непростой ситуации! – уважительно вставила пожилая женщина, которую Кириллу представили, как супругу Бунина.
– Вот не надо, про гения! Вы же знаете, я лести не люблю, – картинно капризно, отмахнулся верховный. – А, вот вы, Кирилл, вот вы, как бы решили эту проблему?
– Я же сказал, не знаю, – обиделся Лучинский.
– Ну, не знаю – это не ответ для руководителя страны. Страна хочет, есть и есть мясо, но не хочет его производить! Так вот, решить проблему надо! А иначе?! И однажды я понял, что страна-то, все равно, что-то производит!
– И что?! Что она может производить, если ничего не производит? – скептически ответил ему Кирилл.
– А-то и производит... – загадочно буркнул правитель.
– А производит она пищевые пусть и скудные, но отходы! – вновь рявкнул Бунин, он, как показалось Кириллу, уже был довольно пьян.
– Да, Кирилл, да, тут и был секрет решения проблемы. Вот в вашем времени, куда пищевые отходы отдавали?
– Ну, не знаю в баки... вываливали на помойку, а там, кто его знает... куда...
– А там собаки бродячие на помойках-то? Так?! – подхватил его мысль правитель.
– Ну, так... – согласился Лучинский.
– А собаки, это что? – давил верховный.
– Это что? – не понял его Кирилл.
– Это мясо! Дурачок! – хихикнула одна из молодушек жена не то Щедрина, не то Салтыкова.
– Ну-ну! - пригрозил ей пальцем правитель. – Не оскорбляйте моего гостя! Нашего гостя! Правильно собаки - это мясо!
– Что вы стали разводить бродячих собак и есть их?!!! – обомлел Кирилл.
– Ну, зачем разводить, просто кормить, разводиться они сами стали. Они плодились очень быстро, дворняги они ведь устойчивы к различным заболеваниям, они очень плодовитые псы! – вновь встрял в разговор Щедрин.
– Да, Кирилл, зачем разводить их, просто мы организовали такое специальные места и помойки огромные за городом, куда вывозили отходы и там же собирались огромные стаи собак. И мы стали их, как бы подкармливать специально. Ну, а потом пошло поехало. Собаки давали потомство, давали мясо. А мы его использовали.
– Вы что ж собачатиной народ накормили?!!!
– Ну и что такого? Зато все сытые стали! Мяса много, работать не надо. Все довольны, только вот, отдавай пищевые отходы и все! Безотходное производство! Этот метод уже двадцать лет в стане работает! – с гордостью заявил правитель. – А собачатина, она же, даже от туберкулеза полезна, да и от баранины почти не отличишь! Да и что мы хуже корейцев? Так ведь?
– Ну, не знаю, не ел! – брезгливо буркнул Кирилл.
– Ну, как же не знаете, а шашлык?! Вы же его уплетали с таким удовольствием?! Я смотрел за вами! Кстати, хотите добавки?
Кирилл замер. Ему вдруг стало внутренне противно, нет, его не стошнило, но как-то стало не по себе. Ему вдруг захотелось выпить огромное количество спиртного.
– Вот, неприятно первый раз. Ну, второй. А, третий, уже как-то приедается. Так, что Кирилл, выражение народ схавает все - оно подкреплено нашим, экономическими опытом! – читал нотацию правитель. – Да и как там, древнее - я на этом деле собаку съел! Это тоже, как говорится, аргумент.
Кирилл собрал в себе силы и спросил:
– Хорошо, что вы хоть только собак есть народ, заставили, а не крыс...
Повисла тишина.
Потом залп хохота. Громче всех ржал Бунин. Он, противно схватившись за живот, корчился от нахлынувшего веселья.
– Что?!!! Что вы и крыс?!! – воскликнул пораженный Кирилл.
И тут он почувствовал, что его точно стошнило. Он побежал к самым близко стоящим елкам и, залетев за них, выблевал все, что было в  желудке. Когда он закончил очищение... и с трудом поднял голову, то к ужасу своему увидел, что рядом с ним стоят два человека в черных костюмах, они замерли и внимательно смотрели на Лучинского.
Опешивший Кирилл, только махнул рукой и ничего не мог сказать им. Он, устало поплелся обратно к столу, где в это время звучал смех и кто-то, что-то громко рассказывал. Когда Кирилл подошел ближе, все замолчали. А правитель, улыбаясь, внимательно посмотрел на Лучинского и грустно сказал:
– Ничего, ничего привыкните.
– Да уж, крысы, как решение продовольственной проблемы – это сильно даже для коммунистов и Мао-Дзе-Дуна! – хмыкнул Кирилл.
– А, кто сказал, что только крысы?!!! А?!!! А вороны... лягушки... наши леса и помойки полны живностью! Орлы и куропатки! Как там у классика?! Ешь родной народ! – Бунин размахивал руками, как поэт на творческом вечере.
Кирилла опять замутило. Правитель, довольный, улыбнулся и кивнул Салтыкову. Тот налил большой бокал с водкой и протянул Лучинскому:
– Вот, очиститесь! Поможет!
Кирилл выпил водку, с трудом сдерживая рвотный рефлекс, его пару раз чуть вновь не вырвало. Потом вытер губы ладонью и обвел всех присутствующих каким-то усталым и мутным взором:
– А вы, нормальные условия для жизни, не пробовали ему создать? Народу то? А?! Вы все его кокой-то помойкой кормите! Просто дайте работать и все... он сам себя накормит!
Правитель дернулся и вскочил с шезлонга.
Стюарт от испуга поджала ноги. Все остальные замерли. Верховный подскочил к Кириллу и зашипел:
– Вы, что ж думаете, вы один такой тут, умный и правдолюб?!!! Вы один такой, что простые истины знаете?!!! Да, они сами захотели с помойки есть! Более того! Они уря-уря кричали! Одобряли! Восхваляли! А теперь, мы виноваты?! Они сами гавно готовы жрать, что бы не работать! А мы тут, все извращенцы и властолюбцы?!!! Нет, уважаемый! Пока вы спали все это – было! И свобода, и демократия! Но!!! Только народишка-то наш, сам ее отверг! Не захотел он... свободы и демократии! При ней-то, работать надо! А тут, тут, зачем работать, лучше за так, получать миску баланды, да чесать пуп у себя, лежа на диване! И ругать всех и вся! А на власть все свалить! Вот, что народишка наш хочет! Он, лентяй, ваш народишка! Он, работать не захотел! Мы и пытались вступать в различные мировые структуры и в вэ-тэ–о! И в Евросоюз! А, что толку?!!! Нас сначала принимали, а потом с треском исключали! Потому как, никто нас кормить задарма не хотел! Вот и все! А вы думаете, что мы тут, ерундой маемся?! Нет, уважаемый, мы гавно-то это наше народное и расхлебываем! Никто, ничего, в нашей стране, просто уже делать не хочет! Ничего никому не надо! Надо только жрать, пить и ругать всех и вся! Вот что!!!
Повисла тишина.
Блеск злости в глазах верховного, как-то незаметно затух. Кирилл облегченно вздохнул после этого страшного монолога. Правитель немного остыл, махнув рукой, вновь подошел к столу и налил себе вина.
Его мысль поддержал Бунин, он полупьяным голосом сказал:
– Вот, вы думает Кирилл, мы тут ерундой занимаемся, себе какую-то бессмертность придумали?! А мы ведь просто хотим, что бы народ наш, окончательно не погиб! Он ведь вымрет если что-то не предпринять! Ресурсов у нас нет, вот, мы и будем продавать бессмертие и жить за счет этого все вместе... мы же вам свою концепцию объясняли?!
Кирилл насупился, опустив глаза, грустно буркнул:
– Я не верю, что в стране никто работать не хочет. Не может такого