внимание привлекает другой человек – Варавва.
Широко расставив ноги, расправив плечи и положив руку на рукоять своего кинжала, он стоит в ярком свете костра на том самом месте, где только что стоял Пётр.
ВАРАВВА
(зычно, с вызовом)
Я был с Иисусом Назареем! Я его ученик!
Он резко поворачивается спиной к костру и повторяет в лицо слугам, державшим Петра.
ВАРАВВА
Я его ученик! И что сделаете мне, порождения ехиднины!
Толпа без единого слова начинает пятиться, отступая от Вараввы и погружаясь в ночную мглу, откуда доносятся возбуждённые голоса и крики. Через десять-пятнадцать секунд у костра остаётся один Варавва – он не переменил позы, ни шелохнулся.
И тут кольцо окружавших его людей начинает медленно стягиваться вокруг него, в первый ряд протискиваются вооружённые охранники. Из-за их спин слышатся голоса.
ГОЛОСА ЛЮДЕЙ
- Это же Варавва!
- Нет ли во дворе других разбойников?
- Позвать бы солдат из претории, те быстро его…
- Сдавайся, Варавва!
- Не уйдёт!
Вооружённые люди медленно и неотвратимо приближаются к Варавве. Внезапно они с криками бросаются на него - неуловимым движением Варавва выхватывает кинжал!
Уверенные в своём превосходстве, нападающие действуют азартно, но не очень умело, иногда только мешая друг другу. А Варавва - в своей стихии! Он ловко уклоняется от мечей и копий и стремительно нападает сам. С первых же секунд схватки его кинжал и правый рукав обагряются кровью. Вдруг число нападавших почти удваивается – это прибежали охранники, бывшие в доме. И кажется, гибель Вараввы неминуема. Но тут один из нападавших, уклонившись от выпада Вараввы, ненароком забегает в костёр, и его одежда вспыхивает. Выронив меч, он с воплями кидается прочь от костра, и толпа расступается перед ним. Мгновенно поняв, что это его шанс, Варавва бросается в образовавшийся проход и исчез в темноте. Первым побуждением нападавших было устремиться за Вараввой, но, углубившись в темноту на несколько шагов, они один за другим останавливаются.
В ночной тишине потрескивает костёр. Люди молча оглядывают «поле битвы». В сполохах пламени они видят на земле несколько неподвижных тел, лежащих в крови.
.15.
НАТ.ВОЗЛЕ ДОМА ИОСИФА. НОЧЬ.
В густом, почти кромешном мраке у запертых ворот большого дома, почти невидимого во мгле, стоит человек. Прислонившись к стене, он чего-то ждёт. Понемногу в звенящей ночной тишине становятся различимы всё более громкие шаги. Вскоре конец улочки озаряется жиденьким светом. Между двух слуг с факелами в руках к своему дому подходит богато одетый человек. Это Иосиф. Ожидавший человек молча отделяется от стены и шагает ему навстречу. Иосиф всматривается в его лицо и безучастно произносит.
ИОСИФ
…Ты, Варавва… Зайди в дом мой.
Иосиф ударяет по воротам своим посохом. Из-за ворот тотчас раздался голос слуги (Фомы).
ФОМА
Кто там!
ИОСИФ
(приказывает)
Открой, Фома!
За воротами полыхнуло светом, слышится лязг открываемого засова, и они с тяжким скрипом распахиваются. За ними стоит старый слуга (Фома) с факелом в руке. Он сторонится и Иосиф, сделав приглашающее движение рукой, пропускает Варавву вперёд, потом заходит сам, за ним во двор входят слуги. С тем же скрипом и лязгом ворота закрываются. С улицы остаются видны только слабые отсветы факелов, которые проникают через узкие щели.
НАТ.В ДОМЕ ИОСИФА. НОЧЬ.
В то время эту комнату сочли бы обставленной очень богато. В то время...
У стола, на котором горит масляный светильник, сидит Варавва - как-то скрючившись, боком. Распахивается дверь, и входит Иосиф. Обернувшись, он говорит кому-то в дверной проём.
ИОСИФ
Принеси нам вина, хлеба и сыра.
Иосиф подходит к Варавве и садится рядом с ним. Они молчат.
ИОСИФ
(тихо)
Уже наслышан о подвиге твоём.
ВАРАВВА
(горько вздохнув)
Пётр, первый из учеников его, отказался от него перед людьми...
ВАРАВВА
(взволнованно добавляет)
Боль и ярость сжали сердце моё!
ИОСИФ
Теперь тебе нельзя показаться в городе.
ВАРАВВА
И раньше было опасно.
ИОСИФ
А теперь – нельзя.
Слуга приносит поднос с хлебом, вином и сыром и, стараясь не шуметь, уходит, прикрыв за собой дверь. Иосиф и Варавва не притрагиваются к еде.
ВАРАВВА
Ты был на Совете первосвященников и старейшин?
ИОСИФ
Да.
ВАРАВВА
Совет решил предать его смерти?
ИОСИФ
Да.
ВАРАВВА
И как мы спасём его?
ИОСИФ
Только об этом и думаю...
ВАРАВВА
Подкупим стражу, у меня есть в городе больше тысячи динариев.
ИОСИФ
Я бы уже так и сделал за деньги свои, будь он посажен в нашу темницу. Но они отвели его в преторию римскую, туда не пройти.
ВАРАВВА
И как же нам спасти Иисуса?
ИОСИФ
Есть один способ…
ВАРАВВА
Говори.
ИОСИФ
Готов ли ты жизнь отдать за него?
ВАРАВВА
С радостью!
ИОСИФ
(после паузы)
По обычаю отцов наших, если узников более одного, на всякий праздник отпускается один из них - тот, о котором попросит народ. Но сейчас в темнице из захваченных властью иудейской – только один Иисус. Сидят с ним ещё двое, но те схвачены римской властью, и они не в счёт.
ВАРАВВА
Так что за способ?
ИОСИФ
Велика ли была в Иерусалиме разбойничья слава твоя?
ВАРАВВА
Слышал я, что малых детей пугают именем моим.
ИОСИФ
Хорошо… А после сегодняшнего - ещё лучше… Скольких ты убил во дворе у первосвященника?
ВАРАВВА
Откуда мне знать – троих или пятерых, не больше.
ИОСИФ
Очень хорошо…
ВАРАВВА
Не томи меня, Иосиф!
ИОСИФ
(после долгого молчания)
Сейчас ты пойдёшь, и предашь себя в руки стражников, и, по вине твоей, будешь осуждён к распятию на кресте… И завтра дан будет народу выбор между тобой и Иисусом, и конечно, выберет народ казнить тебя, Иисуса простить, и продолжит он дело своё в Израиле. А ты погибнешь за него…
Комнату, а кажется, что и весь мир, охватывает абсолютная, мёртвая тишина. Лицо Иосифа бледнеет. Варавва закрывает глаза, вздыхает и, низко склонив голову себе на грудь, тихо говорит.
ВАРАВВА
Иосиф, оставь меня одного…
ИОСИФ
Решишься ли ты?
ВАРАВВА
Ты же знаешь … я сделаю это… Оставь меня в комнате сей.
ИОСИФ
Прости меня, Варавва.
ВАРАВВА
Бог нас простит…
Иосиф встаёт и кладёт свою трясущуюся руку на плечо Варавве. Молча и недвижимо стоит Иосиф. В глазах его застыли слёзы, словно заледенев. Не сказав более ни слова, он медленно выходит из комнаты, тихо прикрыв за собою дверь…
На несколько секунд Варавва замирает в глубокой задумчивости. Тяжело встаёт. Две-три секунды не движется с места. Неосознанно делает шаг. Останавливается. Несколько раз широко и размеренно крутит головой, как бы разминая шею. Чуть поворачивается и делает два шага в другую сторону. Останавливается. Поворачивается и сделал три шага – перед ним стена. Он глубоко вздыхает, поднимает руки и, прислонившись к холодной стене ладонями и лбом, шепчет.
ВАРАВВА
Так вот каков промысел Божий обо мне… Сколь велика оказалась цена жизни моей!… Многие грозили мне распятием… И по воле Божьей не минует меня удел сей… Приму же смерть ради Господа моего Иисуса Христа! Люблю тебя, Господи, всем сердцем моим, всей душою моей!
После этого Варавва выпрямляется, поднимает голову и оглядывается вокруг себя, как бы не узнавая комнаты. Лицо его воодушевлено и полно решимости. Твёрдыми шагами он выходит из комнаты - и видит согбенного Иосифа, сидящего на лавке – локти его уперты в колени, ладони поддерживают опущенную вниз голову. Иосиф поднимает глаза на Варавву, прислоняется спиной к стене и вытирает слёзы рукавом.
Варавва подходит к Иосифу и касается рукой его заплаканного лица.
ВАРАВВА
Не плачь обо мне, старик, а возрадуйся! Ибо спасён будет он! И продолжит учить народ Израилев! И приблизится Царствие Небесное! Посему должен я спасти Спасителя нашего! Вели открыть ворота, Иосиф, ибо нет мне причины медлить.
Всхлипывая, слабым голосом Иосиф подзывает слугу.
ИОСИФ
Фома…
Входит Фома.
ИОСИФ
(Фоме)
Уходит от нас Варавва... Отопри.
Фома молча выходит.
Иосиф, опершись о стену, с трудом поднимается на ноги. Варавва крепко обнимает его. В ответ и Иосиф обнимает Варавву – слабо, неуверенно. Его губы, оказавшиеся возле уха Вараввы, шепчут.
ИОСИФ
Простишь ли меня… Ибо я послал тебя на смерть…
В ответ он слышит негромкие, но твёрдые слова Вараввы.
ВАРАВВА
Утешься - не на смерть ты меня послал, а на жизнь вечную, ибо искуплю все грехи свои!
Входит слуга с факелом в руке. Варавва отстраняется от Иосифа, поворачивается и решительным шагом идёт к двери. Слуга выходит из комнаты первым, освещая дорогу Варавве.
ИОСИФ
(в спину Варавве, жалобно)
Не могу проводить… Ноги не слушаются меня…
Варавва, не останавливаясь, оборачивается к Иосифу и говорит ему всего одно слово.
ВАРАВВА
Прощай!
.16.
НАТ. ПЛОЩАДЬ В ИЕРУСАЛИМЕ. УТРО.
Плотная цепь римских солдат разделяет городскую площадь на две неравные половины. Её большая часть запружена народом, возбуждённая толпа издаёт мощный многоголосый гул, слышный и даже за городскими стенами. Утро выдалось душным и безветренным, а притиснутые друг к другу люди стоят на площади уже давно – понемногу на площади усиливается тяжёлый запах разгорячённых человеческих тел.
В центре меньшей части площади располагается высокий каменный помост, на который из примыкающих ворот ведёт широкая лестница.
Внезапно раздаются долгожданные звуки труб – и толпа взревела! Солдаты, стоявшие у ворот, открывают их, и на помост во главе процессии из римских чиновников и высших иудейских священников торжественно поднимается Понтий Пилат. Он останавливается на правой части помоста. Следом солдаты выволакивают на левую часть помоста осужденных на смерть: Христа, затем Варавву, потом двух других. Увидев их, толпа взревела ещё громче…
Осуждённые крепко связаны и нетвёрдо держатся на ногах, на них видны следы побоев.
Иисус выглядит совершенно обессиленным и измученным, внешне безразличным ко всему происходящему.
Стоящие плечом к плечу двое других осуждённых щурятся на солнце, бессмысленно скалят зубы и дёргаются, насколько позволяют их путы.
И только Варавва имеет вид мужественного, уверенного в себе человека – он стоит, ни шелохнувшись, широко расставил ноги и устремив взгляд куда-то поверх толпы. Иногда он поворачивает голову и смотрит на Иисуса.
Наконец Понтий Пилат поднимает руку и замирает в ожидании относительной тишины. Подождав в затухающем гуле секунд десять и поняв, что тише уже не будет, Пилат выкрикивает в толпу.
ПИЛАТ
(на римском языке)
Именем кесаря императора!
СОЛДАТЫ
(подняв копья и мечи, хором, слаженно и мощно, на римском языке)
Да здравствует кесарь!!!
ПИЛАТ
(переходит на арамейский язык)
Четверо схвачены в Иерусалиме и обвиняются в убийствах и оскорблении законов и веры! Они будут казнены сегодня на Голгофе! Имена преступников - Дисмас, Гестас, Варрава и Иисус! Вот они - перед вами!
Пилат указывает рукой на осуждённых. Толпа отзывается мощным гулом.
Пилат терпеливо ждёт. Когда и этот гул затихает, он продолжает.
ПИЛАТ
Но казнены из них будут только трое! Согласно закону и обычаю, в честь праздника Пасхи, одному из двух осуждённых Синедрионом - Иисусу или Варавве - великодушный кесарь император возвратит его презренную жизнь!
Как будто просочившись из
