фрегата, Мария скинула с плеча мушкет и, держа ружьё одной рукой под цевье, указала им в сторону посёлка:
- Не будем мешкать. Темнеет. Цепью – вперёд.
Отряд выдвинулся.
Первая неприятная находка ожидала их уже на полпути к цели. Кто-то из бойцов заметил в траве голый человеческий череп. Пришлось остановиться и наскоро обыскать окрестности. Нашлось ещё несколько косточек, обрывки одежды, медная пуговица… Мария осмотрела кости намётанным глазом и уверенно заявила, что останки не старые, возрастом около десяти суток. Просто над ними поработали местные животные – следы мелких зубов на черепе разглядел и Гёзнер, не так хорошо разбиравшийся в покойниках. Дальше двинулись медленнее, примкнув штыки, удвоив бдительность.
На околице остановились. Крайний дом – небольшой, белёный, с целёхонькими стёклами в рамах - был повернут к разведчикам фасадом, дверь его, распахнутая, висела на нижней петле. Майор жестом направила вперёд двух стрелков. Остальные рассыпались по укрытиям, готовясь их прикрывать в случае чего. По счастью, не понадобилось. Бойцы беспрепятственно достигли дома, заглянули в окна, вошли внутрь. Через минуту один из них появился в дверном проёме, махнул рукой…
…Картина разгрома и грабежа Хайнца не удивила бы. По правде сказать, интерьер «жилища, из которого внезапно исчезли хозяева», с нетронутой едой в тарелках и тому подобным – тоже. Он повидал на своём веку достаточно, чтобы знать, что истории о городах и кораблях-призраках не всегда выдуманы от начала и до конца. Этот же дом выглядел так, словно его покинули в спешке. Вываленная из шкафов одежда, брошенный чемодан со сломанным замком, открытые кухонные шкафчики и ледник с растаявшим льдом. Ни крошки пищи – что особенно неприятно, поскольку она бы позволила определить, как давно всё случилось. Обнаружилась и кубышка с монетами – главным образом, серебряными. Спрятанная без ухищрений, под кроватью. Пираты-налётчики, ровно, как и любые другие грабители, вряд ли бы её оставили.
Мария переглянулась с коммандером, куснула губу и приказала осмотреть остальные здания. В них всё обстояло примерно так же, как и в первом, за исключением одного единственного – с плоской металлической крышей. Его ставни оказались плотно закрыты, а дверь заперта.
- Я пробовал створку – изнутри держит. – Доложил дюжий капрал, сдвигая шлем на затылок. – Щеколда или засов, спорить готов.
- А на пороге – пыль. – Обратил внимание Хайнц. – Нетронутая.
- Двухнедельная, самое малое. – Подтвердила майор и повернулась к нему. – Будем церемониться?
- Некогда. Ломайте дверь.
Солдаты навалились на створку и в два приёма высадили её, сорвав не только с запора, но и с петель. Гёзнер шагнул вместе с ними в прихожую… Торопливо зажал нос рукавом и, стараясь дышать сквозь ткань, гнусаво рявкнул:
- Наружу! Все! Живо! Отойти на десять метров!
Повторять не понадобилось – бойцы опрометью выскочили на улицу, вместо них за плечом коммандера в тот же миг появилась Мария. Принюхалась, понимающе кивнула. Кивком же предложила пройти вперёд. Тошнотворно-сладковатый запах разложения, наполнивший воздух домика, похоже, совершенно её не беспокоил. Хайнц скривился, но двинулся первым, зачем-то сжимая рукоять пистолета – хотя стрелять, несомненно, было не в кого.
Поиски длились недолго. Трупы обнаружились в спальне. Три разлагающихся тела – мужчина, женщина, мальчик лет семи. Женщина и ребёнок, вытянувшись, лежали на широкой кровати, мужчина, скрючась, лицом вниз - на полу. Возле его судорожно распахнутой ладони валялся охотничий нож. Судя по запёкшейся крови на клинке, именно он послужил орудием убийства… И самоубийства. Кровавые пятна на одежде позволяли предположить, что женщина и мальчик погибли от ударов в сердце, а мужчина, вероятнее всего, распорол себе горло. Запах и степень разложения говорили о возрасте тел – приблизительно десять-двенадцать дней.
- Дьявол… - Зло выдохнула Мария, совершенно по-собачьи скалясь. К покойникам майору было не привыкать, однако мёртвые дети до сих пор вызывали у неё бессильную, слепящую ярость, нанося серьёзный удар по самообладанию.
- Уходим. – Негромко произнёс Гёзнер, делая шаг назад.
Покинув дом, они отошли к окраинным строениям, и долго стояли в молчании, вдыхая чистый воздух, глядя на розовеющие в лучах заходящего солнца горные пики. Потом Мария выудила откуда-то из-под кирасы две мятые папиросы, предложила одну Хайнцу. Тот с благодарностью принял, зажёг от спички, дал прикурить женщине и глубоко затянулся. По непривычке закашлявшись, хрипло сказал:
- Это может быть болезнь.
- Сомневаюсь. – Мария, полуприкрыв глаза, запрокинула голову и выдохнула колечко дыма. – От болезни не убегают в спешке, бросая вещи.
- Верно. Если б жители покинули городок, считая его источником заразы, всё равно собирались бы основательней…
- И сожгли бы его полностью. – Закончила женщина. – Конечно, в связи с эпидемией могли возникнуть беспорядки, но… Тогда вот эти хижинки начальства спалили б первыми…
- Не похоже, согласен… Общая картина не соответствует… Да и карантин мы себе позволить не в состоянии. Пока иных версий нет. Продолжим разведку?
- Продолжим. – Женщина одной затяжкой докурила папиросу и затушила окурок о нагрудник кирасы. – Покуда ещё хоть что-то видно. Только дверь на место приладим…
Но больше ничего интересного в поселении им не попалась. В сгоревшие здания соваться не решились, на уцелевших складах не было ничего, кроме сырья – вынутых из земли, неактивных энергокристаллов. Сумерки окончательно сгустились к тому времени, когда отряд сделал последнее открытие. За посёлком, в глубокой ложбинке, скрытой от стороннего наблюдателя похожими на плакучие ивы деревьями, пряталось кладбище. С воздуха они его не разглядели, а между тем счёт могил шёл на десятки. Пожалуй даже, сотни полторы – прикинул коммандер. Многовато для крошечной рабочей колонии, которой без году неделя… И три четверти – свежие, не успевшие осесть холмики.
Решив больше не испытывать судьбу, разведчики зелёной ракетой подали фрегату сигнал подойти ближе и принять их на борт.
* * *
На открытом мостике стало холодновато, посему «совещание штаба» организовали в рубке, притащив туда стулья из кают.
- Корабль, доставивший последние письма и сообщение об артефакте ушёл отсюда два месяца назад. Ну, чуть больше. – Рассуждал Гёзнер, откинувшись на спинку и балансируя на задних ножках стула. – Колонию он оставил в полном порядке. Следующий должен был забрать сырьё примерно две, может - три недели назад. Подозреваю, его корпус мы и видим на причале… По всем признакам, случившееся здесь как-то связано с прибытием судна. Время совпадает… Но что именно случилось – нам неизвестно.
- Много народу умерло. Остальные куда-то делись. Если в сухом остатке. – Заключила майор Кальтендраккен, подпирающая лопатками дальний угол. Женщина успела сменить кирасу на куртку, которая сейчас чуть заметно топорщилась слева. При помощи простенькой «сбруи» из перекрещивающихся за спиной коричневых кожаных ремешков, напоминающих лямки от ранца, она приладила под мышку чехольчик с многозарядным пистолетом – эдакую миниатюрную ольстру, кобуру. Она-то и проступала под верхней одеждой. Подобные кобуры в последние годы офицеры частенько носили, только на поясе – однако и «сбруя» майора не выглядела самодельной.
Коммандер оглянулся на Марию, и с невесёлой ухмылкой согласился:
- Если не вдаваться в подробности – именно так. Больше мы ничего не знаем, лишь предполагаем. В связи с этим главный вопрос – что делаем дальше?
- Может… - Начала было Эрика, но запнулась, прочистила горло. Короткое пребывание на посту главы экспедиции придало девушке уверенности. Всего чуть-чуть, капельку – и тем не менее, ещё утром в аналогичной ситуации она бы промолчала.
- Да? – Подбодрил её командир.
- Думаю, пока с нами самими чего не произошло, лучше убраться отсюда. Важнее сообщить о произошедшем… Не знаю… в штаб эскадры…
Доктор Маан умолкла и не без радости отметила, что капитан Боодинген кивнул, соглашаясь.
- По большому счёту всё верно. – Коммандер наклонился вперёд, ставя стул на все четыре ножки. Сплёл пальцы. – Будь мы патрульным корветом, именно так и надлежало бы поступить. Убраться, чтобы вызвать тех, кто разберётся лучше… Только вот беда – мы и есть те, кто должен разбираться. Мы и Третье Управление. Что-то мне подсказывает, что столь таинственное событие скорее по части научного флота, нежели контрразведки.
- Хочешь всё понять сам? – С непонятной хитрецой в голосе поинтересовалась из своего угла Мария.
- Как всегда. – Развёл руками коммандер. – Попробуем провести расследование на месте. И отыскать груз. Мы ведь прилетели, чтоб забрать артефакт, помните?
- Оно того стоит, считаешь? – Подал голос Густав.
- Ну, рисковать кораблём я не намерен. – Заверил коммандер. – И самодеятельность разводить – тоже. Сей же час начнём передавать отчёт о случившемся радиопочтой…
- Радиопочтой? – Недопоняла Эрика.
- Ага. Радиосообщение с особой литерой. Любой корабль, военный или гражданский, проходящий через систему транзитом, должен будет записать его и передать по адресу. Текст я составлю … Собственно, фрегат уйдёт на высокую орбиту и встанет там, в безопасности, на рейд. Продолжая вещать. Я останусь на поверхности. Со мною будут Мария, два десятка солдат, пяток матросов в качестве разнорабочих, переносной радиопередатчик для связи… Должно хватить. Судно послужит страховкой – при необходимости придёт на помощь… Или отправится за подкреплением. Итак, коллеги, принимаете мой план?
Майор и капитан поочерёдно кивнули. Эрика обвела их взглядом, глубоко вдохнула, и вдруг выпалила:
- Мо… Я с вами! – Поначалу она хотела спросить: «Можно мне?...», но в последний момент, по наитию, произнесла фразу утвердительно.
- Там может быть опасно, а твоя помощь вряд ли потребуется. – Предупредил Хайнц. – Я бы не советовал.
- И всё же я отправлюсь. Если прямо не прикажете… - Под конец девушка немного растеряла смелость, хотя на попятный не пошла.
- Не прикажу. – К её удивлению, коммандер покачал головой. – Ты в праве принимать подобные решения. Штаны у тебя есть?
- Что?
- Не в платье же отправишься. Если нет, придётся занять у кого-нибудь запасные брюки…
- У меня есть костюм для верховой езды.
- Превосходно, тогда можешь идти, собираться. – Гёзнер повернулся к капитану. – Спустимся немедленно, чтоб не держать корабль у земли. Но ночью ничего искать, конечно, не станем и в шахты не полезем. До утра переночуем во всеоружии, с рассветом приступим…
* * *
На ночлег устроились основательно, заняв пять жилых домиков – два больших и три малых. В больших, где, видимо, прежде обитали многолюдные семьи, разместились солдаты и матросы, в маленьких, одноместных, поселились офицеры. Внутри прибрались, попросту выкинув за порог весь хлам, протерев мебель влажными тряпками и распылив обеззараживающий раствор.
Дома стояли плотной группкой, и майор Кальтендраккен сумела всего тремя парными постами надёжно
