Награда

хунвейбинов. Дикторы по громкоговорителям зачитывали смертные приговоры работникам посольства. Хунвейбины объявили дипломатическую неприкосновенность – буржуазным предрассудком.
Докладчик отпил глоток воды из стоящего на трибуне стакана, и продолжил:
- Вы несёте службу в непосредственной близости от границы, поэтому призываю Вас усилить бдительность, решительно пресекать возможные провокации, но в то же время проявлять выдержку и спокойствие. Необходимо больше времени уделять боевой и политической подготовке, активнее включаться во всесоюзное социалистическое соревнование за достойную встречу 50-ти летия Октябрьской революции. Сейчас появились новые, более мощные вооружения, но нарезная и реактивная артиллерия не ушли в отставку. В умелых руках они представляют собой грозное оружие. Осенью в Белоруссии состоятся масштабные военные учения под общим названием «Днепр»…
- Как думаешь, война будет? – на выходе из клуба спросил Владимир идущего рядом Истомина.
- Вряд ли. Техники у них маловато, чтобы с нами воевать, - ответил Сергей.
С этого дня начались частые выезды на полигон, на стрельбы. Сначала Орлову всё было в новинку. Он помогал доставать из ящиков и устанавливать на направляющих тяжёлые, пузатые снаряды. Затем, отойдя в сторону, смотрел, как по команде командира взвода, наводчик начинал вращать рукоятки горизонтальной и вертикальной наводки. Реактивная установка послушно вращалась, иногда вздрагивая и останавливаясь, как бы выискивая невидимую цель, и наконец, после нажатия кнопки «Пуск», окутывалась удушливым облаком пороховых газов и пыли. Снаряды срывались с направляющих, и со свистящим шипением, сверкая факелом огня, уносились в тайгу. Затем экипаж вновь заряжал установку, и батарея меняла позицию. Первое время Владимир с опаской косился на снаряды, уютно лежащие на направляющих, за кабиной грузовика, но потом привык, и перестал обращать на них внимание. Вскоре он уже знал все места стартовых позиций и маршруты движения между ними. И сама жизнь, то же вошла в накатанную колею: караульная служба по охране складов в военном городке, работа в автопарке, выезды на полигон, чередовались в однообразной последовательности. Но однажды в тайге, Володя заметил первые признаки приближающейся осени. И затем, каждый раз выезжая на полигон, он отмечал изменения, происходящие в природе. Сначала, на лесной поляне, неожиданно пожелтела трава, потом потемнели и пожухли узорчатые листья папоротника. С папоротника осень перебралась на нижние ветви берёзово-осинового подлеска, и быстро поднялась по ним до самых вершин лиственного леса. И вот, в солнечный день, вся тайга расцвела яркими красками осени. Но налетает ненастье. Ветер холодными, влажными лапами срывает с деревьев листья, поднимает их вверх, растворяет и вбирает в себя самые яркие краски и уносит в хмурое небо. И только самой поздней осенью, на рассвете редкого солнечного дня, он видел эти краски высоко в небе.
Где то далеко, в Европе, начались и закончились учения «Днепр». Орлов видел в газете «Красная Звезда» фотографии новых, многоствольных установок залпового огня «Град», принимавших участие в этих манёврах.
- Вот  какая техника мощная, - думал он, рассматривая фотографии, - может и к нам такая придёт. А то мой «труман» давно в отставку просится.
Зима наступила как-то сразу, неожиданно. Три дня лил дождь. Холодные струи хлестали по потемневшим от влаги домам военного городка, по терпеливым, давно притихшим в ожидании снега деревьям, по окончательно раскисшим дорогам. А ночью пошёл снег, и ещё три дня тяжёлые, белые хлопья ложились на землю, сразу приглушив все краски и звуки. Вместе с зимой пришёл второй год службы, а за ним и третий.
6.

Ночь на 3 марта 1969 года Владимир встретил в карауле. Проверяющий в три часа ночи поднял караул командой «В ружьё». Орлов проснулся, с трудом разорвав резиновый кокон сна, и стал одеваться привычными, доведёнными до автоматизма движениями. Встав в строй, он бросил взгляд на стоявших рядом солдат и удивился, как будто в первый раз их увидел. Солдаты, построившиеся в караульном помещении, одетые в длинные, до пят, овчинные полушубки с оторванными пуговицами и огромные разношенные валенки, более всего напоминали бригаду колхозников, собравшуюся в лес на заготовку дров.
Проверяющий сообщил, что 2 марта китайские власти организовали в районе пограничного пункта Нижне-Михайловка, на реке Уссури, вооружённую провокацию. Вооружённый отряд перешёл государственную границу и направился к острову Даманский. По советским пограничникам, охраняющим этот район, с китайской стороны был внезапно открыт огонь, имеются убитые и раненые.
В тот же день, после обеда, когда Орлов сдавал автомат в оружейную комнату, его увидел командир боевой машины Сергей Истомин и сказал: - Слышал новость, Володя, - и, не дождавшись ответа, продолжил: - Формируется тактическая оперативная группа для усиления района острова Доманский, и наш экипаж включили в неё. Собери личные вещи и беги в автопарк готовить машину. Утром грузимся на платформу, - затем неожиданно выругался и добавил: - Два месяца до «дембеля» осталось.
На следующий день Орлов, сидя в теплушке, с тоской смотрел на проплывающие мимо сопки. Где-то, в конце эшелона, стоял его, ставший родным «Труман», с прикрученными проволокой к открытой платформе, колёсами.
Выгрузились ночью, на каком-то таёжном полустанке, и затем долго ехали колонной, по петляющей среди припорошенных снегом сопок, каменистой просёлочной дороге. К утру прибыли в широкий распадок, с приземистой казармой, стоящей посередине. Здесь отряд остановился. Командующий оперативной группой пожилой полковник, приказал выставить часовых и разбить палатки. К вечеру всё свободное пространство заполнили стоящие ровными рядами, большие армейские палатки, задымили красноталовым дымком полевые кухни. Вдали виднелись накрытые маскировочными сетками танки, бронетранспортёры, батареи ствольной и реактивной артиллерии. Количество прибывшей техники радовало солдат и офицеров. Исчезло тревожно-щемящее чувство, охватившее всех вырванных сухими строками приказа из своих частей, и отправленных в неизвестность.
16 марта поступил приказ выдвинуться на позиции. Колонна боевых машин, сопровождаемая транспортными машинами, до самого верха нагруженных боеприпасами, вновь растянулась и запетляла среди сопок. Но вскоре головная машина, в которой ехал комбат неожиданно остановилась. Прозвучал приказ рассредоточиться и занять позиции для стрельбы. Уже через пять минут небольшой каменистый распадок перечеркнула пунктирная линия боевых машин. Экипажи стояли возле машин, и в ожидании новых распоряжений, дружно дымили папиросами.
- Орлов, - неожиданно услышал Володя за спиной голос командира взвода: - Помоги вычислителю планшет на сопку поднять.
- Есть, - ответил Владимир, и, взяв у вычислителя – худенького очкастого солдата планшет, похожий на походный мольберт, какими пользуются художники, стал карабкаться вслед за взводным по каменистому склону. Поднявшись на плоскую вершину, они увидели командира батареи, что-то внимательно разглядывающего в бинокль.
Когда данные для стрельбы были готовы, комбат спросил у Владимира: - Что, солдат, хочешь на остров Даманский посмотреть?
- На Доманский? – переспросил Орлов, - Хочу.
И взяв протянутый ему бинокль, стал внимательно смотреть туда, куда недавно смотрел командир.
- А где он? Я не вижу, - удивлённо сказал Володя.
- Левее смотри, каменистый такой, небольшой островок, - подсказал комбат.
- Теперь вижу, - ответил Владимир, и добавил: - Он всего-то с километр в длину будет, да метров 500 шириной, а разговоров то сколько: Доманский, Доманский.
Затем внимательно присмотревшись, добавил: - И народу по нему много ходит, а говорили всего взвод пограничников на нём.
- Ладно, давай бинокль, - построжавшим голосом произнёс командир, и, прилаживая на жилистой шее ремешок, добавил: - Не пограничники это, а китайцы. Пограничников оттуда отвели.
Всю ночь не спали, прислушиваясь к звукам отдалённой перестрелки. Костры разводить не разрешили, так же как и выключать двигатели автомашин, замёрзшие солдаты, грелись в кабинах, по очереди.
В три часа ночи мегафон комбата прокричал приказ: «Открыть огонь». Тяжёлые снаряды сошли с окутанных дымом направляющих, и, огибая вершину сопки, с которой днём Володя рассматривал остров Доманский, исчезли в темноте. Где-то недалеко зарокотала и ствольная артиллерия, и эхо тяжело заметалось среди проснувшихся сопок.
- Заряжай! – перекрывая гул, донёсся усиленный мегафоном голос взводного командира.
Небо запестрело факелами реактивных снарядов. Волнующе острый запах сгоревшего пороха скользящий в сыром, холодном воздухе опьянил солдат и офицеров. Орлову стало весело. Окружающее его действо, напомнило праздничный салют в родном городе, и он радовался ему как ребёнок. Вынимая тяжёлые снаряды из ящиков, и укладывая их на направляющие, Володя с удовольствием озирался вокруг. Стреляли долго. Возле боевых машин выросли горы пустой тары из-под снарядов.
Уже рассветало, когда на южном склоне ближайшей сопки, на грязной проталине, вдруг что-то сверкнуло, и вверх взметнулся чёрный фонтан. Владимир с удивление посмотрел на кусочек земли, упавший на рукав его гимнастёрки.
- Что это? Извержение вулкана, или гейзеры забили? – подумал он. В школе им говорили, что в горах бывают извержения вулканов, а в долинах бьют гейзеры. Им даже показывали учебный фильм на эту тему. Но додумать эту мысль ему помешал усиленный мегафоном голос взводного командира: - Прекратить огонь. Сменить позицию.
Через несколько минут «труман» скрипя и покачиваясь, вновь двигался по просёлочной дороге, стараясь не отстать от идущей впереди автомашины. Под колёсами скрипела галька, на направляющих мирно лежали снаряды, а на лавочке, расположенной между кабиной и реактивной установкой, о чём-то весело переговаривались наводчик и заряжающий. Но ехали недолго. Впереди показалась развилка: Основная дорога уходила вправо, за сопки, а влево, к берегу Уссури, шла едва заметная, зарастающая кустарником дорожка. Здесь сделали привал. Владимир дозаправил автомашину от стоящего неподалёку бензозаправщика, затем экипаж пообедал разогретой на двигателе тушёнкой и сухарями. Орлов видел, как неподалёку от них, комбат долго говорил по рации, а затем вместе с командирами взводов рассматривал карту. Он слышал, как его взводный сказал командиру батареи: - Говорят – кто напрямик ездит, тот в поле ночует, но и всё время объезжать тоже не годиться. Комбат согласился и махнул рукой вычислителю, который тут же разобрал планшет, а офицеры вновь склонились над картой.
- Целеуказания готовят, - понял Володя, и подумал: - сейчас опять стрелять будем.
Подтверждая его догадку, командир взвода спрятал карту в полевую сумку, и прокричал команду: - Первый взвод! За мной. Затем сел в кабину к Орлову, потеснив Истомина и указав рукой на уходящую влево дорожку, сказал: - Поехали.
Владимир включил скорость, и ЗИЛ пошел, вперёд проминая дорогу, за ним тронулись две остальные машины взвода. Вскоре выехали на берег  и увидели за рекой