-Ти кому базаришь, иша… - Но он так и не успел договорить свою мерзкую фразу, как носок Арсеновой туфли влетел ему в нижнюю челюсть и так же молниеносно вернулся назад. Раздался хруст и тело, облачённое в кожаный плащ, теперь уже, словно в саван, беззвучно рухнуло к ногам, всё так же безмятежно стоящего и улыбающегося парня. Казалось, что на асфальте лежит большой, чёрный кокон шелкопряда и бабочка из него, скорее всего, не вылупится по той причине, что запах, который источал плащ, говорил о смерти его содержимого.
По лицу второго «чурки» было видно, что он растерялся от быстроты происходящих событий. Но собрав в кучу все свои мозги и найдя там единственно правильный ответ, он заорал и кинулся в ноги Арсэна, пытаясь захватить их своими руками. И он уже почти успел это сделать, но за долю секунды до захвата, парень, мгновенно забрав правую ногу и одновременно развернувшись всем телом по кругу на левой ноге, ребром левой руки ударил в затылок нападающего.
Сила и точность удара вырубили в полёте джигита, а инерция и изменённая траектория кинула его в заборчик. Влипнув в каменную основу забора вверх ногами, второй обладатель кожаного плаща, словно ворона из мультика, сполз по ней на траву и распластался там, широко раскинув свои волосатые руки, которые вылезли из рукавов почти по локти.
Оглянув с высоты своего роста побоище, Арсэн голосом Сталина, многозначительно изрёк, ошалевшим проституткам:
-Нога и рука трудового народа, товарищи, покарала этих пособников империализма! Ви теперь свободны, товарищ Клара «Целкин» и Роза, я думаю, Люксембург. – И тут же добавил: – Длительные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.
Обалдевшие в конец проститутки, захлопали, как по команде, в ладоши.
-Ай, молодца! – Проговорил Арсэн и направился в сторону отеля. Но не успел он сделать и трёх шагов, как пришедший в себя один из джигитов, прохрипел ему в спину корчась на траве.
-Зарэжу, сабака!
Арсэн, удивлённый, не то преждевременностью вернувшейся речи к «кожаному человеку», не то серьёзностью заявления «носатого сутенера», медленно развернулся на сто восемьдесят градусов. Так же медленно, подойдя к лежащему на траве, словно сбитый дельтаплан, представителю горной национальности, он присел около него на корточки. Пристально смотря ему в лицо, Арсэн, как-то по-простому и очень обыденно спросил:
- Клюв сломать – «птица горная»? – Глаза владельца носа округлились, и он в секунду понял, что шутки давно уже закончились, и что пора было уже давно следить за своими словами и поведением. И это надо было делать ему сразу же, как только он покинул свой кишлак и спустился с горы.
Собрав всю миролюбивость и уважение, он, продолжая лежать на аккуратно подстриженной травке, промолвил, широко улыбаясь во все прокуренные зубы:
- Нэт. Нэнадо, брат!
-Брат? – Всё так же серьёзно удивился Арсэн. – Кто мне брат? Ты? Купи себе зеркало – «ариец»!… Слушай меня внимательно.
-Да, да конечно. – Заискивающе поддакнул «человек-коврик». Арсэн улыбнулся и продолжил.
-Так, вот. Я оставлю вас тут,… а ты подползай к своему таки «брату по разуму и по крови», тащи его в машину и езжай в соседний город…. Там найди ветеринарную больницу и пусть врачи соберут ему челюсть…. Заодно пусть выведут вам вши и глисты. Это процесс для вас особенно жизненно необходим!.. А потом, валите отсюда да побыстрей…. И не дай тебе Бог, даже подумать, чтобы собрать орду!
-Они всё равно мстить будут. – Вмешалась в разговор одна из проституток, которые теперь стояли прижавшись, друг к другу и с ужасом наблюдая, за всем происходящим.
-Злопамятность горцев уходит в то далёкое время, когда первой обезьяне надавали по заднице. Но!.. В жопу раненый джигит – далеко не убежит! – Многозначительно, не оборачиваясь, констатировал Арсэн. – Ты всё понял, «дерзкий житель далёких гор»?! Не слышу! – Почти шепотом проговорил парень.
-Понял, понял. Я всё понял. – Шморгая своим кривым носом и судорожно хлопая ресницами, промямлил тот.
-Ай, маладэц!.. Будь здоров, езжайте лечиться. - И поднявшись с корточек, Арсэн спокойно зашагал в сторону отеля.
Тем временем, проститутки помогли подняться и загрузиться в джип, сначала одному, а потом другому кавказцу. Входя в отель, Арсэн увидел, как одна из проституток отказалась влезать в джип, и очень эмоционально, что-то объясняла сидевшим в нём. Топая своими красивыми и длинными ногами на высоких каблуках, и махая руками в разные стороны, она выкрикивала всякие гнусности, и при этом изгибая своё тело, как большая королевская кобра. «О! У этой девочки не только рабочий язычок, но и яду за щеками в избытке. Хороша - гадюка!» - подумал Арсэн, поднимаясь к себе в номер.
Открыв дверь в апартаменты, он увидел, что Леонидович уже успел распаковать каменное изваяние собаки и теперь сидя в кресле, он держал её морду в своих руках, пристально заглядывая в каменные глаза лучшего друга человечества.
-Доктор Павлов, хочу вам сказать, что гипноз каменных животных с последующим их оживлением, запрещён Венской конвенцией! – Назидательно проговорил Арсэн, садясь в другое кресло напротив.
-Я хочу вам шо-то сказать Арсэн. – Проговорил Леонидович, развернув статую собаки мордой к парню, и сняв свои очки, он откинулся на спинку кресла.
-Так, интересно. – Спокойно сказал Арсэн, в свою очередь, скрещивая руки на груди.
-Да, поверьте мне, вам будет сейчас очень интересно… – И сделав многозначительную паузу, он продолжил. – Я не всё вам рассказал Арсэн, про эту собаку.
-Хм, дело принимает интересный поворот. – Ухмыльнулся парень. – Смелее, Яков Леонидович, смелее. Давайте, кидайте в топку кривые дрова! Чую, сейчас будем поворачивать!
-Да, вы правы... – Как-то с заминкой, продолжил Леонидович. И в его голосе вдруг появились извиняющиеся нотки. – Вы понимаете, это не совсем то, что вы себе думаете…. В смысле, я про собачку. – В это время, Арсэн сам был похож на памятник - холодный, не моргающий и с загадочной улыбкой на устах.
-Ну, давай излагай конкретнее, загадочный ты наш. - Только и процедил он. Леонидович, опустив голову, подался вперёд и положил руки на свои колени.
-Дело в том, шо эта статуя - тайник…. В нём находиться сокровище, куда более ценное, чем сама собака. – После этих слов, он посмотрел на Арсэна. Но не последовало никакой реакции. В замешательстве Леонидович продолжил свой рассказ. – Я уже вам рассказывал, шо мой прапрадедушка служил ювелиром при дворе, но я вам не рассказал,… шо он спрятал в эту статую. – И достав раскладной нож из кармана брюк, он раскрыл его и стал аккуратно ковырять лезвием в районе медальона, который был на ошейнике каменной собаки. Ковыряя вокруг каменного медальона, Леонидович время от времени кидал взгляд из-под бровей на Арсэна. Не выдержав тишины и молчания парня, он вдруг спросил:
-А шо, вы все время молчите? Ну, скажите хоть шо ни будь.
-Я и не знал, что ты с собой нож таскаешь. – Спокойно проговорил Арсэн.
-Нож?.. А, нож,… так это, так, как это… - Удивлённо подняв глаза на Арсэна, промямлил, запинаясь Леонидович.
-Ну я так и думал. Ты ковыряй, ковыряй. – Последовало деловое предложение. – И рассказывай.
-Да, шо тут рассказывать… – Проговорил Леонидович, прильнув к ошейнику каменной собаки. Он вцепился пальцами правой руки в каменный медальон и напрягши все свои мускулы, потянул его на себя. Секунд пять не было ни какого эффекта, но вдруг он поддался и стал выходить наружу. Медальон оказался большой каменной затычкой, которая была искусно подогнана и закрывала вход в тайник. Вытянув эту каменную пробку, Леонидовичу показалось, что статуя собаки издала при этом вздох облегчения. Взглянув затуманенными глазами на Арсэна, Леонидович медленно, как сапёр запустил свои три пальца в чёрную дыру на груди у каменной собаки.
-Сейчас, сейчас. Я вам всё сейчас покажу. – Шептал он себе под нос, шаря пальцами по дну тайника. – Ну, где ты? Где?! – Это продолжалось минут десять. Стёрши пальцы и ногти, и так ничего не найдя, Леонидович сполз с кресла на пол, и сидел так на коленях перед собакой, у которой в груди зияла чёрная дыра. Она теперь была похожа на собаку, у которой вырвали сердце. – Всё…. Нет…. Нет ни чего… Ни чего нет. – Как во сне говорил он сам с собой. – Ведь у нас в семье, из поколения в поколение передавалась эта тайна… – Бормотал он. - И только я,… я нашёл нашу собаку. Только я всё сделал. Я верил, я искал. Ни кто не верил,… а я верил и нашёл! – Он погрузился в транс, и продолжал бормотать ещё что-то про семью, про прапрадедушку и так со временем постепенно замолчал. Через несколько минут, придя в себя, Леонидович посмотрел на Арсэна. - А, может и не было ни какого … – и он запнулся. – А?
-Вы, случайно, не это ли ищите, уважаемый «хирург-монументалист третьего разряда»? - Проговорил Арсэн, протягивая руку в сторону Леонидовича, и медленно разжимая свой кулак.
На тёплой человеческой ладони лежал, искрясь и переливаясь своими гранями, холодный, но такой живой, величиной с дольку скорлупы грецкого ореха - бриллиант. Трудно описать, как выглядит совершенство – его можно только увидеть.
Камень заворожил Арсэна и Леонидовича своим величием, и казалось, что невидимый туман, исходящий от него, обволакивает и заполняет собой мозг, сердце, всё тело. Судорожно сглотнув слюню, Леонидович весь подался вперёд и протянул руку к камню. Улыбнувшись, Арсэн, как какую-то обыкновенную стекляшку, скинул бриллиант со своей ладони в ладонь Леонидовича.
-Это же, это…! - Стал заикаться Леонидович, держа камень обеими ладонями и таращась на него своими вылезшими из орбит глазами. Так продолжалось несколько минут, потом вдруг его брови начали собираться в злобную дугу, в глазах сверкнуло две молнии, и прижав камень двумя руками к груди, он зарычал сорвавшись на визг. – Как это понимать?! А?!.. Кинуть меня хотел?! Да?! Собака!!!
После последних изрыгнутых фраз, улыбка с лица Арсэна слетела в мгновение ока. Встав со своего места, заложив руки за спину и широко расставив ноги, он пристально посмотрел на сидящего, на полу Леонидовича, как на «обгаженный унитаз». Скрипнув зубами и прищурив глаза, Арсэн сказал хриплым голосом:
-«Собака», говоришь?! Слушай меня, «сука-курносая»! Ты – «дятел каменных памятников», за «метлой» своей следи! А то, оторву вместе с башкой и прикопаю здесь за бугром! – После этих слов сознание и трезвый рассудок к Леонидовичу вернулись полностью и ужас, охвативший его, парализовал всё его тело. – Ты – «ковыряка-очкастая», что потерялся в этой жизни? Тебе - «дураку-чёрноротому», что мозги промыть, или может память восстановить насильственным путём?! А?! – И резко шагнув к Леонидовичу, он протянул свою ладонь и жестко скомандовал. – Камень сюда!!! – Не колеблясь ни секунды, Леонидович быстро, может даже, слишком быстро, положил в ладонь Арсэна, бриллиант.
Резко крутнувшись на пятках, Арсэн подошел к балконной двери, и открыв её он вышел на балкон. Спрятав бриллиант в карман брюк, он закурил сигарету и опершись руками на перила балкона, сильно затянулся горьким дымом.
В груди у Арсэна бушевала ядерная реакция. Злость, обида, ненависть – всё это он готов был целиком и полностью выплеснуть на этого старого дурака, но рассудок и внутренняя
