Давно ищу! За Юрку, за всех, кого вы загубили, чья кровь на вас! – Дима снова поднял арбалет, потому что на него надвигался второй вурдалак.
- Получи , гадина! – крикнул Дима и нажал на курок…
Но выстрела не последовало. Что-то в спусковом механизме заклинило. Дима в ужасе поднял глаза. В метре от него стоял вурдалак. Его мутные глаза как-то странно смотрели на Диму, а с точащих из приоткрытого рта клыков капала жёлтая слюна. Издав гортанный звук, вурдалак бросился на Диму, сдавив ему горло своими костлявыми пальцами. Дима пытался вырваться, но ногти вурдалака, вонзившись в его шею, проникали всё глубже и глубже. Пытаясь оттолкнуть его, Дима схватил вурдалака за лицо и тут же почувствовал, как кожа того сползает и рвётся под его пальцами. Слабея от боли и усталости, Дима упал на землю вместе с вурдалаком. Пошарив рукой, он нащупал арбалет и приподняв его нажал на курок… На этот раз осечки не было и стрела, в упор пробив грудь вурдалака, вышла из спины. Вурдалак, издав звериный рык, изогнулся и упал на землю рядом с Димой…
У Димы сильно болела шея и кружилась голова. Он провел рукой по шее и нащупал несколько длинных ногтей вурдалака, которые вонзились в неё. Он попытался их вытащить, но ногти, словно ожив, стали быстро продвигаться вглубь тела, исчезая под кожей. "Сейчас бы закурить", – подумал Дима, и тут же страшная мысль кольнула у него в мозгу: "Господи! Да я же потерял спички!" И он стал лихорадочно искать их на земле. "Господи, помоги! Господи помоги! Господи, помоги!" - постоянно твердил он и вдруг увидел коробок. Взяв его в руку, Дима облегчённо вздохнул, и тут же получил сильный удар чем-то острым по левому плечу. От удара его левая рука упала к ногам его, дрожа и перебирая пальцами. Вскрикнув, Дима обернулся. Перед ним с косой в руках и с ухмылкой на лице стояла та женщина, что шла с вурдалаками. Она хрипло рассмеялась и занесла косу. Дима, превозмогая боль, отпрыгнул в сторону. Коса со свистом прошла у его лица. И тут Дима посмотрел ей в лицо и вскрикнул. Перед ним стояла Крапивина Мила! Та самая девушка, которую посещали они в психбольнице и которую видели они у дом отца Мефодия. "Мне бы только успеть поджечь запал!" – думал Дима, отходя к плотине. Он отходил к тому месту, где был заряд. Оставалось нагнуться, чиркнуть спичкой и поджечь бикфордов шнур, но именно это и было самым сложным, ведь одной рукой зажечь спичку….
- Стой, стой, Мила! – вдруг крикнул Дима. - Я знаю, ты хочешь забрать мою жизнь, мою кровь!
- Да, ты как всегда прав! – хрипло ответила Мила.
- Я не буду сопротивляться, ни к чему уж это. Но у меня к тебе просьба.
- Просьба? Какая просьба?!
- Я хочу, чтобы ты меня поджарила. Ведь так гораздо вкусней, не правда ли?
- А что?! В этом что-то есть. Только где я сейчас возьму спички? Да и будешь ли ты гореть хорошо?
- Буду, буду! Да ты можешь облить меня бензином! Вон канистра! И всех делов-то…
Мила испытывающее посмотрела на Диму, но, видя, что он спокойно сел на землю и не собирается бежать, пошла за канистрой…
Почувствовав, что на него льётся бензин, Дима грустно улыбнулся. "Глупо жил, глупо и умираю". – подумал он, но тут же добавил уже вслух:
- Нет, не глупо! Не зря всё это, не зря!
- Что ты там бормочешь? – переспросила Мила, ставя канистру на землю.
- Я говорю - вот спички, – ответил Дима и протянул ей коробок…
Вспыхнувшее пламя, охватившее его тело, высоким столбом поднимаясь вверх, осветив всю округу и плотину. Горящей рукой, из последних сил, Дима сжал бикфордов шнур, и тот тут же, шипя и искрясь, понес по себе частичку пламени прямо к зарядам. Но этого уже Дима не видел. Его протяжный крик растворился в прозрачном небе вместе с его душой, покинувшей его тело… И раздался взрыв, разорвавший плотину. И хлынула вода, сметая всё на своём пути: дома, сараи, кладбище, часовню…
- Эпилог –
- Здравствуйте, Инна Николаевна.
- Здравствуйте, Мария Ивановна. На рынок собрались?
- Да нет, на кладбище. Надо Юрочке могилку прибрать, да и Димочку поправить. А вы-то как? Что слышно от Виктора?
- Так на Урале он, на строгом режиме. Пять лет дали Витеньке, где же справедливость?! Ведь он ни в чём не виноват…
- Да, никто не виноват, а деток наших не вернуть… Будете писать, привет ему от меня, да от Юрочки с Димочкой. Они тоже велели кланяться!
И не прощаясь, Мария Ивановна пошла на трамвайную остановку. Её маленькое и сутулое тельце в старом поношенном пальтишке казалось маленькой чёрной точкой оттуда, из космоса, откуда смотрели на неё души её сыновей.
А Инна Николаевна собирала гостинцы для сына, чтобы отвезти ему на далёкий Урал, где Виктор, по решению суда, отбывал свой срок….
Февраль-март-апрель 2004 г.
Как говорила Рената Литвинова, "как страшно жить!"