Алёной работали до позднего вечера и возвращались усталыми домой. Единственное, что хоть как-то им помогало, так это то, что сыночек был под присмотром бабы Нюры. Вечерами, когда родители забирали малыша, тот почти всё время спал, не доставляя им особых хлопот. Митю это радовало, а вот Алёна выглядела озабоченной. Первым делом она разворачивала ребёнка и внимательно осматривала его тельце. Однажды она позвала Митю.
- Что случилось, Алёнушка?!
- Посмотри, вот видишь на шейке?
- Что на шейке? Где?!
- Да вот, под правым ушком!
- Ну вижу, пятнышко какое-то.
- Это не какое-то пятнышко, это родимое пятнышко!
- Ну и что?!
- Да как же! Ведь его раньше не было!
- Ну, мало ли…
- И ведёт себя сыночек странно, особенно, когда я его кормлю грудью.
- Что значит странно?
- Не могу я этого объяснить, но только чувствую, с ним что-то не то!
- Ты просто устаёшь очень на работе, вот тебе и мерещится всякая ерунда. Всё будет хорошо, вот увидишь!
И Митя, поцеловав жену, ушёл в ванную. Алёна, сев у трюмо, стала расплетать косу. Малыш тихо спал в кроватке за её спиной. Вдруг Алёна вздрогнула от неожиданности. Ей показалось, что сыночек, сидя в кроватке, смотрит на неё! Алена обернулась, а затем, быстро встав, подошла к младенцу. Тот тихо лежал в кроватке. Но он уже не спал, а смотрел на Алёну своими большими глазами. И на лице его, как показалось Алёне, было некое подобие усмешки.
- Проснулся, мой хороший! Проснулся, мой маленький! – с улыбкой сказала Алёна, беря сына на руки.
- А вот мамочка нас сейчас покормит! Ну-ка, открывай ротик!
И Алёна, достав грудь, стала водить соском по губам ребёнка, но тот не реагировал, продолжая держать рот закрытым.
- Ну что ты, что ты, малыш? Ну давай, давай, мой хороший! Ну, открывай-ка ротик! Молочко у мамочки вкусное, полезное! – продолжала Алена, но младенец, сжав губки, зло смотрел на неё.
- Господи! Да что с тобой? Ты не заболел, случайно?! – уже почти плача сказала Алёна.
И вдруг ребёнок рассмеялся. Смех был негромкий, но ужасно неприятный, скрипуче-свистящий. Но, что самое страшное - засмеявшись, младенец оголил два ряда чёрных и мелких зубов! Алена вскрикнула и хотела отстранить от себя ребёнка, но тот цепко ухватился за её грудь своими маленькими ручонками. Его пальчики вонзились острыми коготками в тело матери. Алена вскрикнула от боли и ужаса. А рёбенок, продолжая хрипло смеяться и оскалив зубы, тянулся к её соску. Алёна старалась оттянуть его от себя, но вместе с младенцем она тянула и свою грудь. На забрызганном кровью лице Алёны застыла гримаса ужаса, потому что младенцу удалось таки дотянуться губами до её соска, который с шумом втянулся в рот ребёнка. Алёна громко вскрикнула и … проснулась. Рядом, похрапывая, спал Митя. Алёна встала и подошла к кроватке сына. Ребёнок, безмятежно разбросав ручки, тихо спал. Алена поправила одеяльце на нём и пошла на кухню, попить воды. А в спину ей смотрел со злой ухмылкой её ребёнок - её боль, её судьба…
Утром у Алёны поднялась температура и она осталась дома.
- Ничего, ничего! Мне что? Мне как раз и всё равно, что за одним смотреть, что за двумя. А ты , Митенька, иди на работу спокойно, я за твоими пригляжу, уж будь спокоен! – провожая Митю в дверях, сказала баба Нюра…
У Алёны был жар. Её тело бросало то в жар, то в холод и трясло всячески. И поэтому спала она почти всё время… Однажды раз придя в себя и открыв глаза, Алёна увидела подле себя бабу Нюру. Та внимательно смотрела в лицо Алёны.
- А, проснулась?! Вот и чудненько! Нака вот выпей моего отвару-то. Он силы необычайной и такой же пользы! Да ты пей, милая, не сомневайся! – приговаривала баба Нюра, поднося ко рту Алёны чашку с какой-то жидкостью…
Странный запах и вкус ощутила Алёна, когда капли этой жидкости попали на её сухие губы… Сделав два глотка Алёна снова, уронив голову на мокрую от пота подушку, провалилась куда-то…
Её тело, словно по спирали, полетело быстро-быстро по какому-то тоннелю, навстречу свету и очень приятной мелодии. И когда до этого самого света осталось совсем немного, вдруг, словно чьи-то мягкие, но сильные руки схватили её и спрятали в какой-то тёмной нише. Тут же свет и музыка прекратились, и лишь чей-то мерзкий, скрипучий хохот огласил нишу… Алёна зажмурилась, но когда открыла глаза, увидела снова свою комнату, себя, лежащей на кровати, да бабу Нюру, сидящую за столом и играющую в карты. Причём играла она в карты с маленьким сынишкой Алёны!..
Алёна попыталась сесть на кровати, и это ей легко удалось.
- А, проснулась, голуба моя?! – не оборачиваясь в сторону Алёны, сказала баба Нюра. – А мы вот, решили с маленьким пулечку расписать. И на тебя раздали, да твои пока спят. Так что ты, уж будь любезна, матушка, присоединяйся к нам! Нам бы ещё и четвёртого для полного комплекта. Может, порекомендуешь кого, а?
- Что здесь происходит, кто вы?!
- Вот те на, своих не узнаёт! – вставая со своего места, ответила баба Нюра. Она присела на кровать рядом с Алёной и посмотрела в упор ей в глаза. – А мы ведь, милая, тепереча, как говорится, одной крови, одного поля ягодки!
- Что за чушь?! Какой крови, какие ягодки? Да вы просто обыкновенная колдунья!
- Ну что ты, что ты! Какая же я обыкновенная?!? И вовсе я не обыкновенная!!! Я великая колдунья!!! – уже прокричала баба Нюра, взлетая с кровати.
Теперь она уже парила возле Алёны, которая, обезумев от страха, вся дрожала, сидя на кровати. А колдунья стала кружиться по комнате, словно поддерживаемая воздушным потоком…
Алёна чувствовала, как страх её проходит, сменяясь искренним любопытством и интересом. Ей уже самой захотелось взмыть в воздух и полететь, как птице, над всей этой суетой и проблемами. Она привстала и … стала медленно подниматься в воздух к колдунье, которая уже с улыбкой, перестав кружиться, смотрела на Алёну. Через секунду к ним присоединился и малыш. И они втроём стали кружить под потолком, произнося изредка странные и непонятные слова-заклинания…
- Ты знаешь, я была абсолютно неправа в отношении бабы Нюры. Она просто замечательный человек, и она мне как родная!
- Ну вот видишь, а ты боялась. Я же говорил, что всё образуется! – с улыбкой ответил Митя, и повернувшись на бок попытался уснуть. Это ему удалось почти сразу…
Сон был странный, будто он, Митя, стоит один посреди пустыни. Вокруг песок и лишь под его ногами сухая, потрескавшаяся земля. Такой маленький пятачок - метра два в диаметре. Солнце нещадно палит, и очень хочется пить. Митя берёт флягу, но из неё вместо воды сыпется песок…
Вдруг всё вокруг словно начинает вибрировать и трястись. И тут же из трещин в земле начинают выползать всякие гады, змеи, скорпионы, пауки и прочая нечисть. И все они стараются заползти под одежду Мити. Ему страшно, он громко кричит, пытаясь их сбросить с одежды, но обнаруживает, что на нём нет уже одежды, а твари эти лезут ему под кожу, вгрызаясь в его тело…
Вдруг издалека показалось облако. Оно летело над пустыней совсем низко, почти касаясь песка. Приблизившись к Мите, оно остановилось в нескольких метрах от него и стало принимать очертания человека. Это был дед, Митин дед!
- Ты снова забыл мой завет?! – тихо спросил он.
- О чём ты?
- Талисман, что я оставил тебе, где он?! Ты забыл про него, и вот что случилось!
- Я не понимаю, о чём ты?!
- Если хочешь сохранить душу свою - не жены и дитя, коих души уже ты потерял - но свою, так сейчас же иди в отчий дом, да найди то, что имеет силу над злом! Не медли, слышишь, не медли! Это последняя наша встреча, прощай!
И не успел дед закончить свои слова, как песчаный бархан стал с рычанием подниматься за его спиной, принимая черты зверя страшного и свирепого. И схватил зверь этот деда пастью своей поперёк тела, вонзив огромные клыки в него, и проглотил его с рыком ужасным…
Митя в ужасе отшатнулся и наступил на что-то мягкое. Это "что-то" дико завизжав, подпрыгнуло и впилось Мите в шею справа, своими мелкими, но очень острыми зубками. Митя дёрнулся и проснулся…
Открыв глаза, он увидел, что Алёна, наклонившись над ним, целует как-то странно его в шею. Нет, в самом поцелуе вроде ничего странного и не было, но вот выражение её глаз, какое-то злое и чужое, вот что испугало Митю.
- Ты что?! – тихо спросил он.
- Ничего! – так же тихо ответила Алёна. - А что, поцеловать нельзя?!
- Почему, можно! Но не в три часа ночи! – ответил Митя и встал с постели. Его знобило. Выпив рюмку водки, он вернулся в комнату. Алёна уже спала. Митя посмотрел на себя в зеркало и обомлел. На шее, чуть ниже правого уха у него виднелось небольшое родимое пятно, которого ещё вечером не было. Митя быстро подошёл к кроватке сына. Ребёнок тихо спал на спине. Митя нежно приоткрыл одеяльце и посмотрел. На шее у малыша было такое же пятно. Митя сжал кулаки и подошёл к спящей жене. У Алёны справа на шее, было такое же пятно! Митя стал быстро одеваться. Через несколько минут он уже шёл по ночному городу…
Глава – 12 –
Найдя сарай родителей, Митя открыл его и стал рыться в старом дедовом сундуке…
Коробочка, как и раньше, лежала на самом дне. Митя дрожащими руками достал из неё крестик и повесил себе на шею. И в ту же секунду крестик стал словно врастать в грудь Мити и через секунду полностью растворился в ней…
Митя шёл домой. Ночной город был почти пустынен. Вдруг из подворотни прямо под ноги ему выскочил большой чёрный кот.
- У, зараза! – выругался Митя, сплюнув себе под ноги. И тут он посмотрел на сидящего напротив кота и обомлел, потому что у того голова была человеческая! А кот, совершенно не боясь его, вылизывал свою левую лапку, урча от удовольствия. Вдруг Митя почувствовал сильное жжение в груди и посмотрел на то место: из-под кожи словно мигала красным огоньком лампочка, сигнализируя Мите о чём-то. Митя нащупал шнурок и потянул. Крестик, выйдя из-под кожи, повис на шнурке. Митя снял его с шеи и посмотрел на кота. Тот всё еще наводил блеск на свою лапку, но, о чудо! У кота теперь была голова обычная, то есть кошачья! Митя снова надел крестик, и тот тут же исчез под кожей. Теперь уже кот смотрел на него человеческими глазами с человеческой головы! Так вот в чем секрет! Вот что поможет мне, как говорил дед, распознать добро и зло, человека от зверя!" – подумал Митя.
- Вам плохо, гражданин? – вдруг услышал он чей-то голос и обернулся. Рядом стояли два милиционера. Причем тот, кто спрашивал, был нормального вида, а вот его напарник… У него была голова собаки! С клыков капала слюна, а в глазах была холодная и уверенная в себе жестокость.
- Вам плохо? – повторил милиционер, на что Митя еле выдавил из себя:
- Нет, спасибо, всё хорошо. Я просто иду домой.
- А мне он не нравится! – глядя в упор на Митю, сказал, обращаясь к первому, тот, что с собачьей головой. – Я бы его задержал для выяснения!
- Да ладно тебе, пусть идёт, раз домой. Но постарайтесь по ночам не гулять по городу, договорились?
- Да, спасибо! – тихо ответил Митя и нерешительной походкой пошёл прочь. Милиционер закурил, а тот, что с собачьей головой подмигнул коту и кивнул в сторону уходящего Мити. Кот, мяукнув в ответ, побежал следом…
Подойдя к двери в комуналку, Митя остановился в нерешительности. Дрожащей рукой он достал ключ и вставил его в замочную скважину. Со скрипом ключ повернулся, открыв замок. Митя толкнул дверь и зашёл в полумрак коридора. Держа левую руку на груди в том месте,
Как говорила Рената Литвинова, "как страшно жить!"