и застал их. Киров, согласно новой
версии убийства, в это время либо занимался сексом, либо только что, закончив, натянул штаны.
Финал истории печален. Сталин использовал убийство Кирова в своих целях. Лидер питерских коммунистов не мог погибнуть от руки мужа любовницы, его
могли убить только враги. Поэтому была создана версия о выстреле в коридоре Смольного, был оперативно выдуман некий вражий «Ленинградский центр» - 13
человек, имена которых сотрудники ОГПУ наугад выхватили из записной книжки Николаева. Всех их расстреляли уже в конце декабря. Расстреляли также Мильду
Драуле и ее сестру Ольгу с мужем. А затем по Ленинграду прокатились репрессии: за год население города сократилось на 35 тысяч человек.
Заметим, что стоит нам принять эту версию событий, как все «чудеса» почти разом исчезают. Согласно «кабинетной» версии, охранник Борисов вовсе не
отстал от Кирова, а добросовестно проводил его до двери в его собственный кабинет и отошёл лишь после того, как Киров зашёл в кабинет и, очевидно,
закрылся на ключ. С кем он закрылся, Борисов догадывался и не было никакой нужды ему стоять возле двери. Охранник ждал его в специальной комнате, почти
напротив кабинета Кирова. В этой комнате был телефон и в случае надобности Киров мог легко с ним связаться из своего кабинета.
Теперь о феномене «пляски времени». Итак, Киров вошёл в парадный подъезд Смольного в 16:30. Именно это время было ошибочно названо в
правительственном сообщении об убийстве Кирова. Позднее ошибка была исправлена, и было названо другое время, а именно 16:37. Откуда оно взялось? Откуда
взялась разница в 7 минут? Ответ прост. Если придерживаться «коридорной» версии, именно во столько его должны были убить. Для того, чтобы просто
подняться бодрым шагом на третий этаж и дойти до кабинета, Кирову бы понадобилось не более 3 минут. Однако по пути он встречался с сотрудниками, и,
разговаривая с ними, то замедлял шаг, то ненадолго останавливался. Отсюда 7 минут.
Но как могли допрашивать Мильду Драуле в 16:45 на Литейном? В самом деле, не могли же её за 8 минут доставить на Литейный. 8 минут – это
совершенно нереально. А за сколько реально можно было её довести? Ответ – минут за 15. Если к 16:30 прибавить эти 15 минут, то и получится время допроса
Мильды Драуле. Получается, что время начала допроса Мильды напрямую связано с временем убийства Кирова, названным в первом правительственном сообщении.
Позднее время было скорректировано на 16:37, но протокол допроса не стали переписывать. Во сколько же её действительно допросили? Пока это неясно, но
одно можно сказать точно – примерно через 15 минут после убийства. Вопрос лишь в том, во сколько Кирова действительно убили?
По бытовому и официальному регламенту замещающий Кирова человек обязан был немедленно доложить Сталину о происшедшем. И Чудов доложил, где-то около
17.00.
Но почему так поздно, если выстрелы раздались в 16:37? Что же он медлил целых 23 минуты, нарушая все регламенты? Всё становится на свои места, если
допустить, что в Кирова стреляли также около 17:00.
Это время, в свою очередь точно совпадает с временем выстрелов, указанным свидетелем Росляковым, первым подбежавшим из кабинета Чудова к убитому
Кирову. Тот, как я уже писал выше, называл время 17:00.
И, наконец, подозрительно время составления акта смерти лучшим хирургом страны Джанелидзе – 17:40. Чуть позже, примерно в 17:50 состоялся разговор
Джанелидзе со Сталиным по телефону.
Разница с временем выстрелов один час и три минуты! Это непозволительно много. Допустим, что ему позвонили через три минуты после выстрелов.
Сколько нужно времени, чтобы доехать до Смольного на служебной машине? Будем считать, что в момент выстрелов Джанелидзе находился в пределах города.
Едва ли больше 20 минут. Ну, пусть 25 минут. На осмотр тела Кирова и составления акта о смерти минут 10 - 15. Тогда получается, что акт о смерти мог
быть написан примерно через 35 - 40 минут после выстрелов. Теперь, если мы от времени составления акта о смерти 17:40 отнимем эти 35 – 40 минут, то
вновь получим время выстрелов около 17:00. Снова всё совпадает! Тогда время начала допроса Мильды Драуле на Литейном – примерно 17:15.
Заметим, что если в Кирова стреляли в 17:00, это этот факт как нельзя лучше подтверждает именно «кабинетную», а не «коридорную» версию убийства.
В самом деле, мы выяснили, что Киров прибыл в Смольный в 16:30, а подошёл к дверям своего кабинета в 16:37. Если бы выстрелы прозвучали в 16:37, то
откуда следы спермы на кальсонах и голая Мильда через восемь минут после убийства в кабинете следователя? На то, чтобы заняться любовью, у Мироныча
просто не оставалось бы ни секунды времени! Однако, если принять, что стреляли в 17:00, то и получаются те самые заветные 23 минуты между приходом
Кирова в кабинет и выстрелами убийцы. За это время можно было и не торопясь раздется и совершить половой акт с партнёршей и даже успеть одеться. Времени
бы хватило на всё!
Теперь рассмотрим не менее важный вопрос о том, как попал Николаев в кабинет Кирова. До сих пор я соглашался почти со всеми аргументами версии
Борисоглебского, но всё же по некоторым важным пунктам я никак не могу согласиться.
Так Борисоглебский утверждает в своём фильме, что Николаев свободно прошёл в кабинет Кирова, так как Сергей Миронович, очевидно в спешке, забыл
запереть дверь. Он забывает, что Сергей Миронович вынужден был тщательно сохранять тайну своих отношений с Мильдой Драуле от окружающих. По Ленинграду и
так ползли слухи, которые могли очень сильно пошатнуть его репутацию. Да дело даже не только в этом. Будь Мильда даже его законной женой, Киров никак не
желал бы быть застигнутым сотрудниками Смольного в своём кабинете в рабочее время за столь интимным занятием. В самом деле, в коридорах Смольного на
третьем этаже полно людей, вдруг кто – нибудь постучится в дверь кабинета и просто толкнёт её и пройдёт в приёмную и кабинет? Что тогда?
Дверь в кабинет Кирова была заперта на замок изнутри и едва ли её можно было открыть снаружи даже ключём! И все другие варианты я считаю не просто
маловероятными, а совершенно невозможными.
Как же тогда удалось убийце проникнуть в кабинет? Начинать надо с того, как туда попала жена убийцы Мильда. Очевидно, что у неё либо был ключ, либо
её пропустила туда охрана Кирова по его собственному разрешению ещё до прихода Мироныча.
Вариант первый: Мильда сама пропустила мужа в кабинет ещё до прихода Кирова. Вариант второй: они зашли сразу вместе.
Заметим что второй вариант камня на камне не оставляет от версии о случайности убийства и непричастности ОГПУ и охраны Кирова к преступлению. Но о
их причастности и так нетрудно догадаться, если учесть, что кто-то же взял на себя труд вытащить Кирова и Николаева из кабинета и разложить в коридоре
Смольного в тех позициях, в которых их и увидело множество свидетелей. Как я уже писал выше, один человек из охраны показал на допросе, что им с трудом
удалось открыть дверь в кабинет, подпёртую изнутри телами Кирова и Николаева.
Всё это говорит не просто о причастности спецслужб, а о прекрасно организованной и заранее спланированной акции.
В этой связи даже второй вариант не кажется столь уж невероятным.
В принципе, возможен ещё и третий вариант: Мильда пропустила мужа уже после прихода Кирова и, следовательно, после завершения их интимной связи.
Заметим, что все эти три варианта делают Мильду Драуле также прямой соучастницей преступления.
Однако должен заметить, что третий вариант являлся, пожалуй, самым рискованным, так как эффект неожиданности пропадал и это давало Кирову хоть
какой то шанс на спасение: он мог бы закричать, позвать охрану, попробовать позвонить по телефону или же воспользоваться личным оружием, если бы оно у
него было, разбить стекло в конце концов и тем привлечь внимание. Мильда самовольно никому не смогла бы открыть дверь, даже охране, Киров бы ей просто
не разрешил это сделать. Киров также вполне мог, услышав как Мильда открывает кому-то дверь, просто закрыться, забаррикадироваться в своей комнате и
тогда убить его было бы делом не таким непростым, особенно если принять во внимание, что Николаев не только не был профессиональным киллером, но даже
никогда в своей жизни не стрелял в человека!
Моя личная версия такова: в момент прихода Кирова Мильда с мужем уже были в кабинете. Очевидно, что Николаеву удалось каким-то образом спрятаться.
Это не так уж удивительно, если учесть, что апартаменты Кирова насчитывали три комнаты, заставленных мебелью, если считать вместе с приёмной, а
загруженный делами Киров едва ли стал бы устраивать проверку, тем более что он во всём доверял любовнице, которую в перспективе хотел видеть своей
женой.
Только в этом единственном случае Николаев мог тихо и незаметно, а главное, совершенно неожиданно для Кирова проникнуть в комнату, где тот
«отдыхал» с его женой. Спрятаться он вполне мог просто за шторами в одной из комнат. Подоконники в кабинетах Смольного для этого достаточно широки.
Согласитесь, что из множества вариантов убийства в кабинете Смольного это, пожалуй, самый удачный и беспроигрышный вариант. А «осечки» быть никак
не могло, «осечка» не допускалась, и спецслужбы ОГПУ это прекрасно понимали! К примеру, с этой точки зрения убийство Кирова на планируемом на тот же
день заседании партактива было в стократ более проблемным заданием. В кабинете Смольного его было убить куда как проще.
Почему исполнителем этого важного заказного убийства был выбран столь неподходящий в профессиональном смысле человек? Его подарила чекистам сама
судьба. Представим, что подобное задание было бы дано сотруднику ОГПУ. Идущий на убийство чекист прекрасно бы понял, что после исполнения его, он,
владеющий столь важной государственной тайной, становится человеком, весьма опасным Сталину и что шансы его остаться в живых практически равны нулю. По
сути он уже смертник, живой покойник.
Тут нужен был либо круглый дурак, либо человек, уже решившийся на самоубийство. Если мы вспомним дневники Николаева, то из них следует, что
изначальным его планом было именно самоубийство на публике, дабы произвести должное впечатление, и лишь позднее он решился на политическое убийство с
последующим самоубийством. И он вполне мог покончить с собой после выстрела в Кирова, если бы этому не помешали некоторые обстоятельства.
Итак, для ОГПУ Николаев – бесценная находка. Надо думать, их немало рассмешило то место в дневниках Николаева, где тот сравнивал себя с террористом
Желябовым. Если бы Желябов и Перовская, подобно Николаеву раструбили на весь Питер о своих намерениях, то Александр II умер бы разве что от старости,
окружённый любимыми внуками.
Нет, не был Леонид ни конспиратором, не террористом, не профессиональным киллером.
«- Уберите от меня этого му..ка!»- так, кажется, воскликнул профессиональный террорист Иосиф Джугашвили после первого допроса «киллера» Николаева.
Немало опасений ОГПУ внушали также физические данные новоявленного «киллера». Судите сами – рост 150 см, почти мальчик, на голову ниже своей
предполагаемой жертвы.
