как минимум, потому что в поэме ясно сказано, что гуннов погибло гораздо больше, чем подданных короля Гунтера. Всего в сумме получается, как
минимум, 20000 погибших с той и другой стороны, а реально же, скорее около 30000 – 40000 человек. Это вполне сравнимо с числом осуждённых и
расстрелянных партийных чиновников в Лениграде в 1934 – 1935 годах по, так называемому, «кировскому делу». Известно, что за год, прошедший после смерти
Кирова население Ленинграда сократилось на 35000 человек.
Кроме того, мы знаем, что причиной избиения нибелунгов и бургундцев была месть за убитого Зигфрида. Любопытно, что репрессии и расстрелы в
Ленинграде и были той самой «кровавой тризной» по Кирову, о которой говорил Сталин.
Как известно, нибелунги – это карлики. Рост Николаева – 150 см. Рост Кирова 168 см. Мильда также была невысокого роста, ниже Кирова. Да и вообще
всё тогдашнее партийное руководство отличалось незавидным ростом. Надежда Аллилуева, в ссоре со Сталиным накануне своего самоубийства обозвала своего
мужа и всё его партийное окружение «злобными карликами».
Однако, на этом прямое сходство заканчивается и остается лишь фрагментарное. К примеру, сын Кримхильды от короля гуннов Этцеля Ортлиб погиб от руки
Хагена.
На Ортлиба обрушил жестокий Хаген меч,
И голова ребенка, слетев со слабых плеч,
Кримхильде на колени упала тяжело,
И тут кровопролитие у витязей пошло.
Первый же сын Кримхильды от Зигфрида Гунтер остался невредим, так как после смерти Зигфрида уехал с дедом на родину отца.
Перейдём к нашей истории. Первый сын Мильды Драуле от Леонида Николаева Маркс был после ареста матери отправлен в детский дом, но остался жив. О
судьбе же второго сына Леонида, который родился предположительно от Кирова (питерского «короля»), ничего не известно. Вполне возможно, что он умер ещё в
детском возрасте. Как видим – аналогия налицо.
Косвенная причина гибели Зигфрида – Кримхильда. Именно её поступок (оскорбление жены короля Гунтера Брюнхильды) явился причиной убийства Зигфрида
Хагеном и последующего за этим избиения бургундцев и нибелунгов гуннами. Кроме того, она собственноручно убила короля Гунтера и его вассала Хагена, и в
итоге была убита сама.
Причиной смерти Леонида Николаева и, возможно, косвенной причиной смерти Кирова была также женщина – Мильда Драуле, так как именно её связь с
Кировым спровоцировала все события декабря 1934 года в Ленинграде. Так же, как и Кримхильда, Мильда была убита за этот свой проступок.
Теперь перейдём к несоответствиям в двух приведённых историях.
Главное несоответствие заключается в том, что согласно официальной версии, убийцей Кирова считается мужчина Леонид Николаев, а согласно «Песни о
нибелунгах» убийца короля Гунтера – это женщина по имени Кримхильда. Поэтому намек Александрова на связь истории с «Гибелью богов» кажется нам на первый
взгляд неудачным. Ведь Кирова, согласно официальной версии, убил мужчина, а не женщина. Это конечно так, но только если признать официальную версию
убийства Кирова верной. А была ли она верной?
На этот счёт у большинства исследователей возникают большие сомнения. Это дело уникально тем, что тот человек, кто заказал убийство Кирова, по
сути «заказал» и его расследование. Все свидетели и вещественные доказательства, что действительно могли пролить свет на истину, были уничтожены в
первые же дни следствия по этому делу. Рассмотрим подробно официальную версию убийства.
Убийство.
«Коридорная» версия.
Согласно книге Аллы Кирилиной « Неизвестный Киров», в день убийства охрана Кирова осуществлялась следующим образом. В 9:30 утра на дежурство у
дома 26/28 по улице Красных Зорь, где жил Сергей Миронович, заступили два оперативника: П.П.Лазюков и К.М.Паузер. В 16:00 Киров вышел из дома и
направился пешком в сторону Троицкого моста. Впереди него шёл оперативник Н.М.Трусов, на расстоянии 10 шагов сзади — Лазюков и Паузер.
Около Троицкого моста Киров сел в свою машину, охрана — в свою. Их путь лежал в Смольный. У калитки Смольного Кирова встречали оперативники
Александров, Бальковский и наружный сотрудник Аузен. Все двинулись к входной двери главного подъезда Смольного. Паузер и Лазюков остались в вестибюле, а
Александров, Бальковский, Аузен и присоединившийся к ним Борисов довели Кирова до третьего этажа. После этого первые трое спустились вниз. Дальше Кирова
сопровождал один Борисов.
Пару слов следует сказать о Борисове, которого многие авторы ошибочно называют «начальником охраны Кирова». Это совершенно не соответствует
действительности. На самом деле Михаил Васильевич Борисов был рядовым оперативником. Он охранял шефа с момента приезда в Ленинград, то есть с 1926 года.
В 1934 году ему было уже 53 года, и в его обязанности входило встречать Кирова у Смольного и сопровождать его по зданию. Начальник ленинградского ГПУ
Ф.Медведь справедливо полагал, что для своей должности Борисов староват, и хотел вообще его убрать. Но за своего охранника заступился Киров, что в итоге
стоило жизни обоим.
В пятом часу вечера 1 декабря 1934 года Киров поднялся на третий этаж Смольного и, сопровождаемый Борисовым, направился в сторону своего кабинета.
Вопреки легендам, в коридоре третьего этажа Смольного в тот момент было достаточно многолюдно. Так, поднимаясь по лестнице, Киров встретил 1-го
секретаря Хибиногорского горкома ВКП(б) П.П.Семячкина, спускавшегося вниз в столовую. Разговаривая с Кировым, тот поднялся вместе с ним на третий этаж.
Затем Киров заговорил с заместителем заведующего советско-торговым отделом Ленинградского обкома ВКП(б) Н.Г.Федотовым и общался с ним ещё несколько
минут.
Тем временем Борисов, который по инструкции должен был следовать непосредственно за Кировым, неожиданно отстал. Что вполне естественно для пожилого
человека, привыкшего к спокойной работе без происшествий.
В ту же сторону, что и Киров, но впереди него шла с бумагами курьер Смольного М.Ф.Фёдорова. На углу большого и малого коридора нервно расхаживал
директор ленинградского цирка М.Е.Цукерман, ожидая Б.П.Позерна, находившегося на совещании у 2-го секретаря обкома М.С.Чудова. Здесь же по коридору
ходил сотрудник оперативного отдела УНКВД А.М.Дурейко, в задачу которого входило наблюдение за коридором третьего этажа Смольного. Наконец, возле самого
места убийства под руководством завхоза Смольного Васильева работали электромонтёры Платоч и Леонник.
Тем временем Николаев вышел из туалета и неожиданно увидел идущего по коридору Кирова. Следует подчеркнуть, что убивать Кирова в Смольном Николаев
не планировал. Собственно, Киров и не должен был в этот день появиться в Смольном. Решение всё-таки посетить Смольный созрело у него спонтанно во время
телефонных переговоров с Чудовым между 15 и 16 часами.
Более того, знать, что Киров именно в этот момент проходит по коридору, Николаев просто не мог. Интересно, что один из « обличителей сталинских
репрессий» Антонов-Овсеенко всерьёз утверждает, будто находясь в туалете, Николаев следил за парадным подъездом Смольного, ожидая приезда Кирова. Как
язвительно пишет по этому поводу в своей книге А.А.Кирилина:
«Великий Д.Кваренги, автор проекта Смольного института, наверняка обиделся бы на автора этой “утки” за столь несуразные мысли: уборная, окна которой
выходят на лицевой фасад! Замечательный зодчий разместил все подобные заведения в здании таким образом, что их окна выходили во внутренние дворы.
Естественно, что из их окон и дверей никоим образом, даже при большом желании, даже при наличии оптических приборов, нельзя было видеть ни парадного
(главного) подъезда Смольного, ни тем более главного его коридора»
В любом случае очевидно, что роковая встреча Николаева и Кирова в Смольном была совершенно незапланированной. Поэтому отставание Борисова никак не
могло быть следствием его предварительного сговора с убийцей.
Николаев сумел сполна воспользоваться подвернувшимся случаем. Пропустив Кирова мимо себя, он пошёл в том же направлении, постепенно его нагоняя.
Завернув за угол, вынул наган и выстрелил. Пуля попала Кирову в затылок. Смерть наступила мгновенно.
Убив Кирова, Николаев, согласно его собственным показаниям, собирался застрелиться. Однако в этот момент электромонтёр Платоч прямо со стремянки, на
которой работал, бросил в Николаева молоток, удар которого пришёлся по голове и лицу убийцы. В результате вторая пуля ушла в стену, а Платоч, подбежав к
Николаеву, ударил того кулаком по голове и сбил с ног. Борисов в это время находился в двух шагах не доходя до поворота коридора, вытаскивая из кобуры
оружие.
Из кабинета Чудова выскочили участники совещания. Один из них вспоминал: «В пятом часу мы слышим выстрелы — один, другой... Выскочив следом за
Иванченко, я увидел страшную картину: налево от дверей приемной Чудова в коридоре ничком лежит Киров (голова его повернута вправо), фуражка, козырек
которой упирался в пол, чуть приподнята и отошла от затылка. Под левой мышкой — канцелярская папка с материалами подготовленного доклада: она не выпала
совсем, но расслабленная рука уже ее не держит. Киров недвижим, как он шел к кабинету — головой вперед, ноги примерно в 10—15 сантиметрах за краем двери
приемной Чудова. Направо от этой двери, тоже примерно в 10—15 сантиметрах, лежит какой-то человек на спине, ногами вперед, руки его раскинуты, в правой
находится револьвер. Мышцы руки расслаблены». Картина достаточно живописная. Палач и жертва лежат бездыханно, последний никогда больше не очнется, а
первому еще предстоит играть свою роль до конца.
Скажу прямо, это версия рождает с ходу множество вопросов.
Вопрос первый. А ведь даже просто с силой брошенный в голову человека молоток – штука весьма и весьма опасная. Но электромонтёр Платоч кидал
молоток с высоты стремянки. Потолки же в Смольном очень высоки – более 4 метров. Хорошо, положим, Платоч с силой бросал молоток с высоты 3.5 метра. Но в
таком случае прямое попадание в череп человека практически смертельно. Сталь пробила бы не только слой ткани с кожным покровом, но и, с высокой
вероятностью, саму кость черепа. Но Николаев, как известно, отделался только большой шишкой на лбу и сильным сотрясением головного мозга, - то есть не
был даже пробит слой ткани с кожным покровом. Это очень странно даже в случае рикошетного удара молотком по лбу.
Дальнейшее же расследование не может вызвать ничего, кроме улыбки. Сколько времени потребовалось Платочу, чтобы слезть с трёхметровой стремянки и
пройти около 10 метров до Николаева, чтобы ударить того кулаком по лицу? Секунд 20, если быстро спускаться со стремянки? Согласен. Но тогда получается,
что убийца, получив такой страшный удар по лбу, стоял и терпеливо ждал, когда к нему подойдёт Платоч. Платоч ударил лежащего без сознания человека? Но
зачем? Он ещё был в сознании и шевелился? Но почему тогда не отобрал револьвер? Ведь убийце терять было нечего и он вполне мог затрелить электромонтёра.
А вообще, всё довольно глупо придумано, явно в большой спешке. Не лучше ли было бы скоорднировать действия
