Обсидиановые нити. Глава 1-5

Немедленно прекратите меня называть так,- пробормотал он с набитым ртом.
Просыпаясь после полного истощения, при виде еды магистр «королевского двора» всегда забывал об этикете. Он буквально запихивался пищей и глотал, практически не разжевывая и не разбирая вкуса, лишь бы утолить животный голод. Илары давно знали об этой его странности и всегда пытались доставить еду в покои магистра до его пробуждения. Проглотил очередной кусок и добавил:
- Сколько раз я просил величать себя богом?
Желудок уже перестало сводить судорогой, поэтому Лерон уже мог позволить себе есть медленней.
- Думаю, после такого благородного жеста, девчонку можно устроить поудобней. Приведете её сюда. Всё равно бежать ей некуда. Будет под моим личным надзором.
Илары кивнули.
- Как остальные? Скольких мы потеряли?
- Илары целы. Пало два десятка воинов, один старейшина и ещё два, которых казнили возле замка.
- Невелика потеря. Главное ваши соратники целы и не в плену.
- Целитель вылечил тяжело раненых. Остальным оказали помощь. Через неделю оправятся.
Лерон кивнул, запивая еду вином из высокого серебряного кубка.
- Лер, в зале собрались старейшины. Ждут новостей о твоем самочувствии.
Магистр чуть не подавился вином. Конечно, ждут - не дождутся вестей о его преждевременной кончине. Он резко опустил кубок на стол. Привычная усмешка, сигнализирующая о том, что магистр в хорошем расположении духа, исчезла.
- Стервятники! Так и ждут моей смерти. Предатели!
Он вытер руки о льняную салфетку и резко поднялся. Его лицо исказила гримаса гнева.
- Пойдемте. Пора поставить кое-кого на место.
Илары послушно последовали за ним, прекрасно понимая раздражение своего сюзерена.
Старейшины ждали его в зале совета. Лерон резко открыл дверь и вошел, сопровождаемый двумя иларами, в зал. Огромный зал, с высокими потолками и лестницами, позволяющими добраться до вершины амфитеатра, гремел от сотни голосов и эха, повторяющего каждого. Несмотря на то, что здесь собралось около ста человек, зал советов казался пустым. Как только магистр открыл дверь и занял высокое кресло-трон у подножья амфитеатра, а верные илары ударили в гонг, призывая к тишине, гул голосов постепенно смолк.
Лерон молча осматривал генералов, ожидающих его слов. Он продолжал молчать, пока глазами не нашел горящий ненавистью, но в тоже время чуть напуганный взгляд предполагаемого предателя. Кегур – избранный старейшина, в прошлом только из страха смерти склонивший голову перед магистром. В его глазах Лерон всегда видел ликование, если терпел поражение, и бессильную ярость, когда очередной план оказывался удачным. В окружении Кагура половина старейшин «королевского двора», поэтому смерть неформального лидера – повод начать мятеж. Лерон до сих пор не покушался на жизнь мятежного вассала, но тот в свою очередь и не делал попыток свергнуть сюзерена до сегодняшнего дня. Лерон остановил на нем взгляд и громко сказал:
- Как видите со мной все в порядке. Нет причин подымать такой шум.
Он на секунду замолчал, обдумывая что-то, и с иронией, глядя прямо в глаза Кегуру, добавил:
- От меня не так просто избавиться, как кажется некоторым.
Кегур заерзал под тяжелым взглядом сюзерена.
Лерон быстро перевел взгляд и накинулся на другого старейшину:
- Почему войско «королевского двора» отступило до моего приказа?
Совсем молодой паренек, на днях получивший кольцо симфов покосился в сторону Кегура. Но мятежный старейшина безразлично отвернулся. Это не укрылось от внимательного взгляда Лерона. Магистр «королевского двора» дал новому вассалу важную миссию, надеясь выиграть ещё один голос в тайной войне за популярность, но просчитался. Новичок, видимо, изначально был вместе с Кегуром.
- Я не слышу ответа.
Его голос несколько раз повторило эхо. Парень побледнел, его руки заметно дрожали. Он уже ждал помощи от тайного лидера и не надеялся на милосердие магистра. Лерон видел, что парень едва заставил себя говорить. Хоть бы в обморок не свалился.
- Простите, господин. Войско не слушало моих приказов. Все бежали с поля боя.
Конечно, бежали, но только по приказу. Это-то как раз Лерон и понимал и даже знал, кто распорядился об отступлении. Но предпринять ничего не мог, ведь формально виноват этот мальчишка, что дрожит от страха за свою жизнь. Он криво улыбнулся и продолжил пытать парня.
- Моё войско бежало? Да ты в своем уме, юноша? Войско «королевского двора» не выдержало боя с жалким отрядом? Я за такой ответ могу приказать тебя повесить.
Парень затрясся сильнее.
- Простите!.. Я...я…
Карающий, только слез и соплей не хватало. И что с такого можно взять? Лерон раздраженно махнул рукой.
- Хорошо. Я буду считать, юноша, что всему виной твоя неопытность. Ну, а ты в свою очередь хорошо подумай, чьим советам следовать в следующий раз.
Молодой старейшина шумно выдохнул, на лице тут же появилось облегчение, а в глазах собачья преданность. Лерону даже на мгновение показалось, что сейчас кинется целовать ноги за проявленное милосердие, ведь в «королевском дворе» вешали и за меньшую провинность.
Лерон знаком приказал всем расходиться. Зал постепенно пустел. Кегур выходил один из последних. По молчаливому взгляду Лерона илары без слов отвели его в сторону. Когда в зале никого не осталось, Ранер и Ванор молниеносно обезоружили мятежного старейшину, заломили руки за спину и подвели к магистру. Но Кегур не растерялся и даже попытался пригрозить.
- Генералы подымут мятеж.
В ответ Лерон нанес ему ощутимый удар в солнечное сплетение. Кегур согнулся и закашлялся. Илары быстро подняли его. Знающие по виду магистра, могли сказать, что он в бешенстве, хотя внешне это никак не проявлялось. Только рука так сильно сжимала рукоять сабли, что белели костяшки пальцев и губы сложились в тонкую складку. Он свободной рукой схватил Кагура за ворот рубашки, и в лицо прошипел:
- Да как ты смеешь, тварь, мне угрожать? Я подавил столько мятежей, что тебе и не снилось. За твою же подлую шутку сегодня, я могу без промедления отдать тебя палачам. Ведь это ты отдал приказ к отступлению и был уверен, что мне не выбраться из-под стен замка живым.
Но Кегур не растерялся. Гнев магистра для него значил мало. Он с гордостью сказал в ответ:
- Докажи…
Лерон усмехнулся, разжал руку и даже примирительно поправил смятую им рубашку, а после молча подал знак иларам. Ранер и Ванор, как всегда, всё поняли без слов. Магистр с холодным спокойствием наблюдал, как его верные соратники выбивают из старейшины спесь. Их умелые удары не оставляют следов, но уже через несколько минут на губах у Кагура появилась кровь. Пленник был в полуобморочном состоянии, когда илары подвели его к магистру. Ранер рванул его за волосы, заставил поднять голову и смотреть в лицо Лерону. Магистр посмотрел на него сверху вниз и сказал:
- Послушай сюда, мразь. Еще один хотя бы намек на предательство и я тебя уничтожу! А ты потом попробуй, докажи, что тебя убил я. Уберите его!
Ранер и Ванор поволокли генерала к небольшой скрытой двери. А Лерон со вздохом опустился в кресло. Слабость до сих пор одолевала его. Нужно перевести дух. Он молча изучал величественный зал, каменные стены, завешанные гобеленами, кристаллы на столе, высокие окна с магическими стеклами, которые невозможно разбить. Его взгляд остановился на большом портрете, который по его приказу отволокли в дальний угол комнаты и до сих пор не убрали в подвал. На портрете синеволосая девушка с сапфировой диадемой застыла с доброй улыбкой на лице. Её руки, которые художник как бы нарочно вырисовал так четко и мастерски, покрывали усыпанные алмазами перчатки. Они превращались в сияющие лучи зеркальной звезды в центре перчатки на тыльной стороне запястья. Лерон долго смотрел на изящные руки девушки с портрета, пока внезапная догадка не заставила его внимательней взглянуть на лицо. Карающий! Да это же его случайная пленница. Хотя это невозможно. Бывший магистр говорил, что картине больше двухсот лет. В день своей смерти он нашел этот портрет в куче старого хлама в подвале и приказал повесить в зале советов. Лерон как-то спросил его зачем, магистр ответил.
- Её глаза напоминают мне о долге, который я забыл. Долг сюзерена защищать своих вассалов, а я всех погубил в этой войне. Не осталось никого, что был рядом со мной с самого начала. Я умираю в одиночестве и хочу, чтобы глаза этой незнакомки послужили мне упреком в последние минуты жизни. Ты будущий магистр, юноша, не позволяй мести разрушить твоё чувство долга иначе умрешь, как и я в одиночестве.
Портрет незнакомой ему девушки, постоянно напоминал Лерону последние слова магистра. Которые теперь, после стольких смертей и сражений звучали, как упрек. Глаза незнакомки постоянно преследовали его в зале советов, поэтому он приказал избавиться от портрета. И теперь вдруг портрет ожил и заперт у него в покоях, если илары успели перевести пленницу с темной…