руку, и помогла закрыть мужчине рот. Но чувствуя его неприятную близость, она не смогла долго торжествовать, и оглядываясь по сторонам, попыталась высвободиться.
– Подпорченная репутация? – повторил Чарльз, с глубокомысленным выражением лица, и не обращая ни какого внимания на слабые попытки девушки освободиться.
– Чтобы это значило леди? Не уж-то этот краснокожий красавец не счел за труд и с удовольствием помог вам ее подпортить, прямо там в вигваме?
– Да как вы смеете, задавать мне подобные вопросы, негодяй?
Теперь она забилась в его руках сильнее, уже не думая о том, что на них смотрят.
– Отпустите меня, вы мне противны, у вас моральных устоев не больше чем у самца, во время спаривания. Так что не смейте поучать меня, и впредь прошу запомнить, я вам не самка. Немедленно отпустите меня, иначе я не ручаюсь за последствия.
Чарльз расплылся в наглючей улыбке.
– Наконец-то мое истинное лицо начинает вырисовываться во всей красе. Как вы точно подметили, «самец» - не в бровь, а в глаз. Но вот насчет «самки» я с вами не согласен, давайте проверим!
Он рванул руку Эмилии на себя, вновь вынудив прильнуть к своей груди всем телом, сжав в объятиях, коснулся губами с начала ее шеи, затем торопливо опустился ниже.
Девушка яростно заскрежетала зубами и злобно процедила сквозь них.
– Это уж слишком! Помните, я говорила вам «тогда пеняйте на себя», – поинтересовалась она, а когда Чарльз поднял на нее свой взор, то премило улыбаясь и глядя ангельскими глазками на него, Эмилия ударила мужчину кулаком в солнечное сплетение, причем так, чтобы это было не заметно для посторонних глаз
Глаза Линкойна полезли на лоб. Жадно хватая ртом воздух, он отступил назад.
– Вот теперь и пеняйте на себя, я слов на ветер не бросаю! Будете знать впредь, с кем не стоит связываться, – с холодной решимостью произнесла она, и не раздумывая быстро вбежала в загон, от этого невозможного типа подальше.
– Дядя, этот красавчик мне нравится, и я хочу, чтобы он стал моим – выкрикнула Эмилия, заглушая гул говорливой толпы, и взяв из рук конюха лассо, приблизилась к мустангу.
Приглашенные гости оживленно загудели, они были обескуражены и потрясены поведением отважной девушки, но спустя несколько минут одобрительно захлопали в ладоши, и поднялись со своих мест, в дань уважения ее смелости.
В это время Камилла весело болтала с Клайдом, вернее она болтала, а он делал вид, будто слушает, но сам искоса в толпе гостей разыскивал Эмилию, не решаясь спросить о ней сестру.
Услышав ее отдаленный голос, они одновременно посмотрели на загон. Клайд не произнеся ни слова, ринулся туда, желая остановить кузину, пока еще не поздно. Камилла издав тихий стон, застыла на месте, будучи ошеломлена безумной выходкой Эмили. Но минуту спустя, немного придя в себя, она закрыла глаза ладонями и повернулась спиной к загону. Девушка не могла смотреть на это зрелище, от волнения ее сердце судорожно сжималось, и казалось, что не хватает воздуха.
– Камилла, я никак не мог застать тебя в одиночестве – внезапно она услышала перед собой знакомый голос, и была вынуждена открыть глаза. – Но долгожданный миг наконец-то настал, и воспользовавшись случаем, я хочу поздравить свою маленькую Камиллу с днем рождения.
– Спасибо брат! – надменно и холодно ответила девушка. – Но почему «свою» разве ты не помнишь Колье, я тебя просила не позволять себе таких вольностей?
– Прости милая, но с того момента, как ты отказалась стать моей женой, прошло немало времени, и я очень надеялся что твое отношение ко мне переменилось. Думаю сейчас не уместно об этом говорить. Я принес тебе подарок, прошу, прими его, – молил мужчина, протягивая ей перстень, увенчанный крупным изумрудом, – он принесет тебе счастье! – Заверял ее Колье.
– Хорошо, я приму его, так как не могу отказать брату, с условием, что это не изменит наших отношений.
– Зачем, ты делаешь еще больнее и без того измученной душе?
Голос Колье был переполнен отчаянием.
Камилла не отвечала. Она устала от бесконечных объяснений кузена, и не желала все начинать сначала. Набравшись мужества, девушка резко развернулась и взглянула на загон, надеясь, что мужчина сделает то же и на этом будет поставлена точка в их разговоре, так как она ясно дала понять, что ее волнует больше.
К этому времени Эмилия уже накинула на шею животного лассо и улучив момент, вскочила на спину мустанга. Ухватившись обеими руками за его шею, и вонзая острые шпоры в бока жеребца.
Начался неравный поединок. Толпа гостей замерла в изумлении, беззвучно наблюдая за этой сценой. Недовольный жеребец начал бить задом, но для изящной, грациозной всадницы не составило большого труда понять ритм животного, и крепко вцепившись в гриву раскачиваться в такт ему. Мустанг вскоре видно понял, что таким образом ему не удастся избавиться от цепкой всадницы, тогда он резко опрокинулся на спину.
Гости загалдели, испуганно подскакивали со своих мест. Но ловкая девушка уже была на ногах, и туго стягивая на шее мустанга лассо, ждала когда он успокоится. Как не странно, но он почему-то больше не желал меряться силами с упрямой Эмилией, и признав ее хозяйкой, поднявшись на ноги спокойно побежал по кругу загона.
Гости поставили со своих мест. Восторги восхищения слились в единый возглас, довольно мощный по своей силе.
Спенклер Грайфест подбежал к своей дочери, она только вышла из загона. Ее прекрасные волосы рассыпались от этой схватки, они блестели, переливались на солнце, точно струи белоснежного водопада, спускаясь почти до колен, сплошным плещем и укутывая почти все ее тело.
Спенклер обнял дочь, и по-отцовски пожурил за необдуманный поступок. Нет, он не был на нее сердит. Решимость и своенравие дочери нравились ему, но не избавляли от таких чувств, как страх и волнение.
Минутой позже подошел Клайд. Вид у него был какой-то странный. Он был расстроен и взволнован, и в тоже время очень зол. С трудом переведя дыхание, мужчина заговорил.
– Я так волновался за тебя Эмми! – злость на его лице, сменилась вежливостью. – Извини, но ты порой слишком далеко заходишь. Что за нелепая глупость пришла тебе в голову, без каких-либо на то причин так рисковать своей жизнью?
Эмилия ничего не ответила, лишь взглянула на брата, ее черные брови стремительно сошлись на переносице. Клайд почувствовал на себе ее сердитый взгляд и непроизвольно поежился. В ней был какой-то, по истине, дьявольский темперамент, и ярость дикой кошки.
Девушка сдержала себя, ничего не ответив, она не желала быть резкой с кузеном. В ее душе по-прежнему теплилась благодарность которую она испытывала к нему за своевременную помощь и поддержку.
Но теперь возник еще один вопрос, почему он не понимает ее, как это было прежде. Не далее чем как год назад, он восхищался ею и не считал поведение невежественным и не достойным. Что же случилось с ним, что заставило изменить взгляды на жизнь?
Своевременно появление Хенри Петерса разрядило накаленную обстановку и отвлекло Эмилию от своих мыслей.
– Это было неподражаемо Эмми, ничего подобного я не видел в своей жизни, все присутствующие на этом празднике думают так же!
Накипевшие чувства Клайда к тому времени уже улеглись, но появление Хенри вызвало иного рода чувства, ревность. Недружелюбно взглянув на мужчину, он с надменностью в голосе произнес.
– Чем вы восхищаетесь сэр? Тем, что девушка бездумно подвергала свою жизнь опасности?
– Клайд, я прошу тебя, прекрати! – пытаясь быть сдержанной, перебила его Эмилия, желая сменить тему. – Я понимаю, ты волновался, волновался, так же как и все! Но это не дает тебе права осуждать мои поступки, да еще в моем присутствии. Я сама себе хозяйка, мой милый брат и знаю что делаю! Давай не будем раздувать проблему из того, что произошло и портить настроение друг другу. Чем злиться лучше взгляни на небо и посмотри как там красиво!
Она была права, тысяча разноцветных огней в один момент озарили небо - сине, красные, желтые. Они вспыхивали и постепенно гасли, оставляя за собой слабый, исчезающий след. Гости приподнялись со своих мест и не сводили глаз с этого великолепного зрелища, не так часто происходящего в этих местах.
