стая

грудь так и заколыхалась под шелковой беленькой блузкой. У Рыжего захватило дух:
   - Ух, ты, стерва, - подумал он, - будь у меня такое богатство, я бы вообще не работал, а только бы показывал его за деньги.
- Как вас звать, красавица? - спросил Рыжий.
- Лена, - кокетливо ответила горничная.
- Елена Прекрасная?
- Надеюсь.
- А, я - Николай!
- Второй?
- Почему второй? - не понял шутки Рыжий.
- Надолго к нам? - вместо ответа задала вопрос Лена, прощая Рыжему его дремучесть.
- Как пойдут дела. Коммерция - вещь непредсказуемая, - важно ответил Рыжий.
- Ну вот, - горничная еще раз посмотрела на накрытый стол, -  кушайте на здоровье.
     Она грациозно удалилась, покачивая налитыми бедрами. Рыжий с восхищением посмотрел ей в след.
   - Фу, ты черт. Вот это баба! - подивился Рыжий, - вот подожди, чертовка, доберусь и до тебя.
    Он снова побежал к холодильнику и сделал изрядный глоток. Вчерашний успех в любовных делах произвел на Рыжего огромное впечатление. Не то, чтобы у него давно не было женщин. Нет, дешевых проституток в городе всегда хватало. За бутылку пива на вокзале можно запросто договориться. Дело было в том, что на чистом постельном белье, в огромной кровати Рыжий не занимался любовью ни разу в жизни. Даже когда он был женат, все это происходило второпях на диване. А здесь, в отеле, да еще сразу после ванны, секс оставил у него совсем иные ощущения, которые он испытал впервые.
  - Ладно, - думал Рыжий, - за такую жизнь я согласен и десятку увезти,  - повязав салфетку, он принялся за завтрак.
    Уминая за обе щеки искусно приготовленный лангет, Рыжий удивлялся превратностям судьбы. Еще позавчера он ненавидел жизнь всеми фибрами души и желал поскорее возвратиться на зону, где хотя бы кормили три раза в день. Сейчас вспомнив вкус лагерной баланды, он чуть не поперхнулся. А сегодня? Сегодня он чисто вымыт, побрит, на нем приличная одежда и от него не пахнет козлом. В холодильнике есть водка, закуску носят прямо в постель. Бабы не просят себя долго уговаривать. Да и какие бабы-то! Не чета вокзальным шлюхам. И все это вежливо, на «будьте любезны»!
- Что-то Терентий уж сильно расщедрился, -  подумал вслух Рыжий, - дело мне предстоит, видимо, не шуточное. Иначе, чего меня так умасливать?
 Немного погрустив, Рыжий снова приложился к бутылке из холодильника:
- Ну и пусть. Каждому - своё. Я согласен сделать всё, что ни прикажет Терентий. Я мог бы сдохнуть и ни разу не пожить так, как сейчас.


ГЛАВА 12


    Одинцов уже битый час допрашивал невесту убитого, но так и не мог понять: для чего Крыленко ее вызвал. Он вяло рассматривал сидевшую напротив него девицу, которая никак не выглядела убитой горем. Обыкновенная, смазливая пустышка с длинными красивыми ногами и манерами завсегдатая дорогих ресторанов. Одинцов выспросил у нее уже абсолютно все, но ничего стоящего, что хоть как-то было бы связано с убийством, он не услышал. Наконец он не выдержал и спросил напрямую:
- Вас уже кто-нибудь допрашивал по этому делу?
- Да, капитан какой-то. Низенький, плотный, неинтересный, - девица сделала жест  плечом, по которому можно было судить, что Крыленко на роль супермена не годился.
- А что он спрашивал?
- Да, так. Ерунду разную. С кем я трахаюсь, какие мне больше нравятся. Маньяк какой-то или просто озабоченный.
- Ну и что вы ему поведали?
- У вас здесь все помешаны на сексе? - возмутилась девица.
- Послушайте, девушка, - жестко сказал Одинцов, - у вас, между прочим, жениха убили, и мы здесь не в бирюльки играем. Если я спрашиваю, значит надо.
   Девушка резко посмотрела на Одинцова, распрямила спину:
- На интимные вопросы я могу и не отвечать.
 Одинцов, казалось, не заметил произошедшей с ней перемены:
- Ну?
- Господи! - шумно выдохнула девушка, - спрашивал он о тех людях, вернее мужчинах, с которыми я спала кроме Седова. Особенно Колей интересовался, от него я ушла к Седову.
- Кто этот Коля?
- Я с ним полгода ..., - девушка с трудом подыскивала слова, - была, одним словом, но у него нет ни гроша, и точно никогда не появится. Хотя, как мужчина, он на голову выше Седова. Но жить надо и устраиваться надо, ведь мне уже двадцать, а Коля к тому же еще сидел два раза, и кто знает, может еще сядет. Зачем мне все это?
   Девушка продолжала объяснять Одинцову, почему она предпочла уйти к Седову. Чувствовалось, что это объяснение она повторила много раз себе самой или подругам, поэтому речь ее текла без запинки и на хорошем эмоциональном уровне. Одинцов делал вид, что слушает, а сам размышлял:
   - Ну, теперь мне все ясно, зачем она тут. Ай, да Крыленко, ай да сукин сын. Все он понял, этот хохол, и все рассчитал. К майорскому званию есть не только прямые пути, но и обходные тоже имеются. Ай, да сукин сын!
    Узнав адрес Коли, Одинцов отпустил девушку. Полчаса он ходил по кабинету, все взвешивая. Потом, словно на что-то решившись, он прошел к столу, взял телефонную трубку и позвонил Крыленко:
- Крыленко? Бери свою бригаду и цепляй Колю. Ты знаешь, о ком я говорю?
- Знаю, - твердо ответил Крыленко, - адрес у меня есть.
- Крути его по-настоящему. Чтобы к четвергу он раскололся и давал показания.
- Ревность? - спросил на всякий случай Крыленко.
- Она самая. Обрати внимание на следующие моменты: мотив, алиби, оружие, следы на чердаке. Самое трудное - алиби, надеюсь на тебя. Ещё раз поговори с невестой, как её, ах, да - Лобанова Галина. Разговори её, чтобы мотив обозначился.
- Всё понял.
- Не переусердствуй, чтобы в четверг он своим ходом передвигался. И адвоката ему приготовь из наших.
- Постараюсь.
- Ну, действуй и свяжись с прессой, пусть всё распишут в лучшем свете.
   Одинцов бросил трубку. Машина запущена, и теперь её не остановить. Она перемелет этого, ни о чём догадывающегося пока, Колю, как бы он не сопротивлялся. Из-за ревности пожизненное он, конечно, не получит, но лет 12-15 увезёт. А всё за то, что имел глупость путаться с невестой Седова и потому ещё, что посидел, да не один раз. Теперь ни один судья ему не поверит. К тому же Крыленко обложит его доказательствами, да ещё и признание попытается выбить. Если Коля не совсем дурак, то он возьмёт на себя что угодно, чтобы не потерять здоровье. Хотя бы на предварительном следствии, он признается. В суде он может отказаться от ранее данных показаний, но судья ему не поверит, это уж точно.
  - Получается, что Терентия я опять выгородил, - подумал Одинцов, - так что теперь он у меня весь в долгах.
   Иван Андеевич прослушал сообщения на автоответчике, затем поинтересовался у дежурного, нет ли для него информации, но ничего стоящего не было. Он дал задание своей агентурной сети отыскать Терентия, даже фотографию его вручил нескольким специалистам, но пока это эффекта не принесло. Терентий как в воду канул. Но если бы его поисками занималась полиция, можно было переживать. В профессиональных же способностях людей, созданной им организации Одинцов не сомневался. Через два или три дня Терентия найдут. В этом нет никаких сомнений.
- Ничего, - успокаивал себя Иван Андреевич, - наверное, после дела затаился. Сидит где-нибудь в тихом месте и бабки пересчитывает. Отыщется. Стоит ему высунуть нос на улицу, и он тут же попадется.


ГЛАВА 13


    Валентин Петрович Седов только что возвратился с похорон сына. С момента тех злополучных выстрелов он не занимался никакими делами, переложив всё на помощников, и никого не хотел видеть. В лучшем ресторане города ещё продолжались поминки, но Седов в сопровождении узкой группы доверенных лиц и телохранителей отправился домой. За накрытым, установленным по старой доброй традиции буквой «Т», столом расселось шестеро приехавших с хозяином мужчин, а Седов сел во главе, как и положено руководителю, хозяину. Он оглядел закусывающих мужчин, все они были моложе его и одеты были строго официально. Валентин Петрович с тоской смотрел на них, понимая, что если припрет, то положиться, собственно не на кого. Все они будут думать в случае возникновения критической ситуации только о себе. Никакие высокие зарплаты и количество клятв в преданности роли не играют. Из всей этой братии можно всерьёз рассчитывать только на Иванова. Он – выходец из Конторы, там воспитывают совсем по другому. От этих невеселых мыслей настроение Валентина Петровича испортилось окончательно. Он взял со стола вилку и тихонько постучал по рюмке. Все сразу затихли и перестали есть.
- Саша, - обратился Седов к здоровенному парню, - как вы думаете, за что я плачу деньги вам и вашим мордоворотам?
     Парень громко задышал и опустил голову.
- Я плачу вам деньги за безопасность. Ещё раз повторяю: за безопасность, - Седов повысил голос, - я плевать хотел на этого сопляка Дадона. От меня он не получит ни рубля!  Он думает, что меня напугал? Дурак тупоголовый, урка! Да, я его в порошок сотру, быдло!
    Серов немного успокоился, потом обратился к сидящему напротив человеку:
- Иванов, где собирается дадоновская банда?
- Кафе-бильярдная «Дуплет». На углу Покровской и Бульвара Мира. Это заведение полностью принадлежит ему и около восьми вечера там особенно кучно. Правда, Дадон туда редко  ходит.
- Ты слышал, Саша? - Седов снова повернул голову в сторону начальника охраны, - давай, исправляйся. Как ты это будешь делать, меня не касается, но чтобы на нашу фирму глаз не положили. Размажь их всех по стенкам, понял? А Дадона я пока трогать не буду, ему пули мало. И учти, Саша - ещё один прокол и поедешь в Воркуту пилить лес, вместе со своей кодлой. Понял?
  Парень только молча кивнул. Седов обвёл взглядом всех сидящих:    
- Все свободны. Иванов, задержись.
    Гостиная быстро опустела. Седов взял со стола бутылку коньяка, два стакана и взглядом показал Иванову на дверь в кабинет. Удобно расположившись в кресле, Седов разлил коньяк по стаканам. Выпили. Закурив сигарету, Седов посмотрел на сидящего напротив Иванова:
- Ну, докладывай.
   Иванов знал своего хозяина много лет. Работая ранее в органах безопасности, он в своё время отвечал за безопасность второго секретаря горкома комсомола. Потом, когда горкома не стало, и комитет реорганизовали, Иванову места не нашлось. Зато Седов принял его к себе с распростёртыми объятьями: Иванов много знал, много умел, имел широкие, невидимые простым глазом, связи. Со временем Иванов стал правой рукой Седова, стал незаменимым для него человеком. Из всех сотрудников он один обращался к Валентину Петровичу на «ты».
- Зря ты затеял это мщение. Наломает Сашка дров.
- Не твоё дело, - оборвал его Седов.
- Ну, ну не горячись. Чего ты передо мной-то выпендриваешься. Дадон в курсе, что деньги у нас не совсем чистые, но как ты их делаешь, ему никогда не догадаться, мозгов не хватит. Он знает, что платить ты ему не стал бы ни при каких обстоятельствах. Сил у тебя хватает, чтобы Дадона не бояться. Да и вообще, никого.
- Тогда зачем ему эта акция?
- Всё просто. Ведь не только ты отказываешься ему платить. Но ты самый богатый и сильный бизнесмен в городе. Если совершить акцию против тебя, то все остальные поймут, что слова Дадона с делом не расходятся. Лучше заплатить, чем рисковать жизнью своей или ближайших родственников.
- Маразм.
- Конечно, способ убогий. Но у Дадона нет другого выхода. Ещё пара лет, и он может остаться один. Авторитет требует, чтобы его постоянно поддерживали.
- Значит, он убил моего сына, чтобы поднять свой