за горизонт. К вечеру, вконец обессилев и потеряв голос, я заметила на берегу Никки. Брат играл с дельфином. Отвесный берег резко уходил в глубину, поэтому рыба спокойно подходила к человеку, подставив блестящую на солнце спину, а потом, вместе с всадником накидывала круги недалеко от берега. Не помня себя от радости, я спустилась вниз. Никки был несказанно рад, бросившись мне на шею. Он произнёс несколько свистящих звуков, и уже через минуту мы неслись на спинах проворных дельфинов, рассекая океанскую гладь.
Красивый и складный рассказ внезапно прервался. Печальные глаза Марты искали поддержки аудитории. Первым в себя пришёл Жан:
- А потом ты проснулась?
Марта кивнула головой, боясь нарушить кристально чистую тишину.
- Невероятно! Насколько реальны были ощущения?
- Кожа ещё не высохла. Соль от морской воды осталась на купальнике и постели. Но не это главное: утром Никки сразу бросился ко мне поделиться впечатлениями о морской прогулке. То есть, если бы он увидел нас у туземцев, утром непременно сказал бы об этом.
После небольшой паузы Нора решила озадачить нас:
- Всё не так, как бы хотелось: дело в том, что приборы ничего не зафиксировали. Вроде человек не может существовать без мозга, но техника показала полное его отсутствие, пугающую безмолвную пустоту, не отвечающую на сигналы извне. Я предполагала обнаружить локальное поражение мозга, всесторонне изучить полушария и волны мозговой активности. Дело в том, что поражение определённой области мозга в раннем детстве системно влияет на более высокие зоны коры, надстраивающиеся над ними. Но приборы показали отсутствие источника исследования. Мы потеряли целый день.
Марта искренне удивилась, поднявшись с дивана:
- Значит, Никки – безмозглый человек?
- Не хотелось бы так думать. Мы взяли с собой мини осциллограф для регистрации биотоков коры головного мозга. Когда Никки заснёт, мы подключим его. Думаю, во время сна мозговой центр отменит блокирующие функции и активирует коннект. Как говорят русские, поживём – увидим. А увидим мы, как вы утверждаете, многое?
Я кивнул на матрас, изображая усталость:
- Прошу занять места на теплоходе в соответствии с приобретёнными билетами. Ваша каюта на нижней палубе.
Увидев гостей, Никки пришёл в неописуемый восторг:
- О, какие люди! И судя по внешнему виду, не без проблем.
Жан почесал затылок, пытаясь оправдаться перед ребёнком.
- Ладно, я шучу, чувствуйте себя, как дома. Спокойной ночи!
Нора, не раздевшись, улеглась спать. Жан, выждав некоторое время, прошёл на цыпочках в соседнюю комнату и подключил осциллограф. Скоро учёные заснули. Мы ещё долго шептались, надеясь на лучшее. Не хотелось, очень не хотелось продолжения. Радовало одно: наши ряды пополнились и, возможно там, на земле предков, новобранцы придут нам на помощь.
Глава 4
Продолжения не хотелось, но, увы, мы не всегда вольны распоряжаться своей судьбой по собственному усмотрению. Рослый воин, увидев Нору, зацепил одной клешнёй её ногу и поднял несчастную над головой, вызвав бурное одобрение самцов. Когда обезумевший Жан бросился на обидчика, тот уже успел опустить жертву на землю и встретить бунтаря мощным ударом кулака в грудь. Жан перевернулся в воздухе и прежде чем приземлиться, успел пролететь несколько метров. Кровь хлынула изо рта учёного. Нора неожиданно нанесла исполину удар ногой в пах. Туземец согнулся от боли, но через секунду пришёл в себя, ловко поймал копьё, брошенное соплеменником, отбросил женщину ногой и бросился добить незваного визитёра. Аборигены взяли нас в плотное кольцо, лишив шансов на взаимопомощь. Жан захлёбывался в крови, но вовремя заметил опасность и в последний момент увернулся от смертельного удара: копьё плотно вошло в землю в нескольких сантиметрах от головы учёного. Исполин рывком извлёк оружие и одновременно занёс ногу над головой, победно глядя на ликующее племя. Этим шансом и воспользовался Жан: резко ударив исполина в коленную чашечку, он вырвал копьё, направил его острой стороной на взбесившегося аборигена, а тупой конец воткнул в землю. Залитые гневом глаза гиганта не рассмотрели опасность: он в ярости бросился на противника, и даже когда копьё прошило насквозь могучее, состоящее из сотен мышц тело, продолжал победно трубить и двигаться вперёд, нанизывая себя на боевой шампур. Аборигены вошли в раж, подбадривая соплеменника. Фонтан крови, хлынувшей из сквозной раны, не остановил их: мужчины высоко подпрыгивали и истерично кричали, заглушая предсмертные хрипы громилы. Мы с Мартой похолодели от ужаса, ожидая мести туземцев.
Когда исполин испустил дух, аборигены бросились к соплеменнику. Мы воспользовались заминкой и перенесли Жана в тень раскидистого дерева.
- Ты как? – я испугался своего голоса, приобретшего оттенок астматика.
Доктор перевернулся на бок и натянуто улыбнулся:
- Ничего страшного: бывало и хуже.
Я искренне удивился, пытаясь облегчить страдания бедолаги:
- И хуже?
Нора внимательно осмотрела раненого:
- Переломов нет, но в строй пока рано. Артур, кроме врачебной деятельности мы занимаемся в школе восточных единоборств, так что действия вождя были для нас вполне предсказуемы.
- Почему ты думаешь, что это вождь?
- Всё очень просто: шаманов и вождей считают приближёнными к богам, а значит, бессмертными. Видишь, с каким интересом они осматривают ещё не остывшее тело? Для них вождь бессмертен.
Беседу прервал неизвестно откуда появившийся шаман. Он произнёс несколько фраз, воздел руки к небесам и окропил Жана зеленоватой жидкостью. Все мужчины племени окружили нас, усевшись на колени: агрессия сменилась на скорбь и покорность. Незаметного жеста руки шамана было достаточно, чтобы пара дюжих воинов подхватила победителя и понесла его в сторону жилища.
- Доктор, что случилось? – мальчик пытался разбудить Жана.
- Ты чего не спишь, Никки? – я поднялся, протирая глаза.
Мальчик пожал плечами в знак непонимания:
- Меня разбудили стоны доктора.
Через минуту все, кроме учёного, были на ногах. Нора тяжело вздохнула:
- Ну что, боец, как самочувствие?
Мужчина перевернулся на бок, поднялся, сжав зубы, и заковылял в спальню Никки. Мальчик колдовал у осциллографа:
- Господа, какие данные фиксирует эта шарманка?
Жан ненавязчиво согнал ребёнка со стула и прилип глазами к дисплею:
- Эта шарманка, господин, - наше детище и фиксирует она многое. Нора, смотри, частота биоволн порядка тридцати тысяч герц. Что это может означать?
- Только одно: мозговые нейроны находятся в режиме поиска. Никки, ты запомнил сон?
- Кажется, да.
- А что конкретно?
- Племя варваров. Они приведут меня к отцу.
- Что ты ещё помнишь?
- Больше ничего, но в следующий раз, думаю, будет продолжение.
- Почему ты так думаешь?
- Погрузившись в сон, я задаю вопросы, а в ответ появляется игра, уровни которой с каждым разом всё сложнее и сложнее.
Позавтракав, мы посадили Никки за компьютер, а сами уединились на кухне. Доктор преимущественно молчал, героически перенося боль, зато Нора успевала за всех:
- Друзья, мы стоим на пороге величайшего открытия существования прямой связи между Вселенной и человеческим мозгом, и я горжусь, что наша работа поможет открыть тайну бытия и сознания.
Марта, обеспокоенная последними событиями, поменялась в лице:
- То есть, возможно, первично сознание?
- Не исключено, наше путешествие в прошлое – железное подтверждение данной гипотезы. Мысль бесконечна, для неё нет преград, она живёт по своим законам, вне форм пространства, времени и сравнима только с нейтрино. Потоки частиц нейтрино превышают скорость света, и эта гипотеза касается мысли в форме новой энергии. Человечество, я думаю, в ближайшее время научится управлять этой энергией и внедрение кибернетики – доказательство запуска процесса в реальную жизнь. Кибернетика находится на начальном этапе развития, но, думаю, она ещё скажет своё веское слово и займёт достойное место во всех прогрессивных технологиях будущих поколений.
К научному диспуту подключился Жан, и теперь я чувствовал себя щепкой, случайно попавшей в пекло точных наук и философских страстей. Если мир перевернётся с ног на голову, что тогда ожидает меня, учителя истории? По велению мозга можно будет переноситься со студентами в любую историческую эпоху и даже участвовать в событиях любой давности. Тогда история, как наука, прирастёт реальным сектором, воспользоваться которым сможет каждый. Вопросы и ответы спонтанно появлялись в голове, словно начертанные на белом экране, склады памяти заполнялись цифровой информацией, и с каждым гигабайтом градус мозгового вещества повышался, причиняя невероятные страдания. Жизнь разделилась на две равные части: во сне и наяву, причём первая половина была более важной, центральной, а вторая, реальная – подготовительной. Я намочил голову, но этого оказалось мало: мозги шипели, как яйца на чугунной сковороде и для предотвращения катастрофы пришлось наполнить ванну холодной водой и нырнуть в неё с головой.
Процесс охлаждения занял несколько часов, и когда голова-комета приобрела состояние покоя, философы – учёные спустились с небес на кухню чтобы приготовить ужин. Близился вечер, стрелки часов неумолимо двигались, с каждой минутой приближая время сна. Никто не шутил, не дискутировал, даже хладнокровная Нора приуныла, исподлобья следя за манёврами Марты у плиты, а когда Никки доел свой ужин и пошёл спать, покрылась едва заметными тёмными пятнами.
Я долго не мог заснуть, пытаясь угадать настроение спящей Марты. Возможно, она уже там и ждёт меня. Я заботливо поцеловал её, как дитя в колыбели, и сомкнул глаза….
Жилище аборигенов состояло из сотни добротных шалашей, сплетённых из тонких веток. Внутренний интерьер только внатяжку можно было считать годным для проживания, да и вряд ли местные обитатели имели представление о мебели. Судя по убогому внутреннему убранству, жильё служило только для ночлега: пол устлали травой, на плетёные стены повесили деревянные поделки, а в потолке оставили щели для созерцания звёзд в ночном небе
Оказавшись внутри, я поймал себя на мысли, что не против своего участия в жизни предков, что посещаю их мир не как заложник трансформации миров и научного эксперимента, а как завсегдатай, как невольный судья в забеге эпох на расстояния в миллионы лет. Философские мысли о совместимости времён, докучавшие вначале, отступили на задний план, освободив место интересу, рациональному расчёту и добрым чувствам. В психологическом плане я был готов к просмотру новой серии захватывающего боевика со всеми вытекающими из его нравственного содержания выводами. Чернокожие актёры – аборигены уже не были так страшны и омерзительны, как в начале сериала - напротив, сценарий переродился, приобрёл новое качество, отличное от мира жестокости и насилия.
Жана бережно положили на мягкий пол. Шаман сразу выгнал лишних людей из жилища, обследовал гостя-убийцу и положил ладонь правой руки на его сердце:
