захлопал в ладоши и запрыгал то на одной, то на другой ноге.
- А я видел! А я видел!
Полицаи оживились:
- Где?
- Когда?
Дурачок нечленораздельно замычал, после чего с трудом выдавил:
- М-м-да-а-ве-ча... Он в парикмахерскую заходил...
Полицаи настороженно переглянулись.
- Он оттуда уже убёг! А посля не встречал однорукого?
Дурачок затрясся и задёргался, снова пустил обильную слюну.
- Дядьку, не имаю...
Улица тем временем опустела, пойманных в облаве горожан загоняли на развернувшийся в проулке грузовик. От него отошли четыре офицера: два эсэсовца и двое в форме тайной полевой жандармерии - все вооружены автоматами. Они, похоже, заинтересовались "добычей" полицаев, потому как направились в их сторону. До них оставалось не более пятидесяти метров...
Велеславу это очень не понравилось. "Кончай ломать Ваньку! - подумал он про себя, - Переходи к жёсткому варианту!"
В следующий миг он незаметно, по-особому, повёл рукой за спиной, и на мгновение вонзил свой пылающий взгляд в глаза молодого полицая. Тот как-то разом сник, взор его погас. Но это длилось недолго...
Полицай вдруг набычился, с силой ткнул дурачка в грудь кулаком:
- А ну проваливай!
Тот нелепо взмахнул руками и улетел под забор в лопухи. Захныкав как маленький, вскочил на ноги, в два прыжка пересёк улицу и сиганул через ещё один забор, возвышавшийся напротив калитки, в которую он минуту назад прошёл.
Всё произошло так быстро, что никто ни чего не успел поделать. Пожилой полицай раскрыл было рот, что бы обругать напарника, но тот вдруг скинул с плеча карабин, передёрнул затвор и выстрелил ему в грудь. Затем, упав на землю, перенёс прицельный огонь на приблизившуюся группу офицеров, сходу уложив на месте одного эсэсовца и одного жандарма.
Завязалась перестрелка. От грузовика, на помощь офицерам, стреляя на бегу кинулись автоматчики, участвовавшие в облаве. Загнанные в кузов заложники воспользовались переполохом и, попрыгав из машины на землю, бросились врассыпную. Вдогонку им полетели запоздалые пули фашистов...
Всего этого Велеслав уже не видел. Скинув маску дурачка, он вихрем промчался через очередной задний двор с поленницей дров. Преодолев ещё один забор, он пересёк очередной огород, после чего обогнул развалины котельной с печально торчащей в небо трубой. Здесь он быстрым шагом прошёл мимо обугленных корпусов вагоностроительного завода, и выскочил на окраину пустыря.
По нему протекал ручей, окружённый густым лозняком. Велеслав нырнул вглубь кустов, и затаился. Где-то совсем близко тарахтели мотоциклы, брехали собаки, кричали люди, стреляли из автоматов и винтовок, командовали по-немецки...
И весь этот переполох Рюригон учинил лишь ради его поимки? Однако! Видать, без камня колдуну в Берлин лучше не соваться...
Контролируя ближайшие подходы к своему укрытию, Велеслав прикинул, как поступить дальше? Оставаться в городе нельзя - проклятый колдун всегда вычислит его по ментальным вибрациям, или по астральному следу.
Значит, следует прибегнуть к варианту с ещё одной новой личиной. Запасных обликов и легенд у него заготовлено несколько, на все случаи жизни. Он использует самый простой...
Но прежде следует подстраховаться. А именно - "закрыть" себя от колдуна на ментальном плане. И немедленно!
Велеслав сосредоточился на дрожащем солнечном зайчике, пробившемся сквозь листву, и впал в транс. Через минуту вышел из него, облегчённо вздохнув. Готово! Ментальная блокировка установлена, остаётся разобраться с Астралом. Тут следует действовать с выдумкой. Скорее всего, он зашлёт в Астрал виртуальных сторожевых псов, которые порвут на части любого, вздумавшего пройтись по его астральным следам... Да, именно так!
Но не в кустах же этим заниматься? Велеслав напрягся, возрождая в памяти подробности нового варианта бытия, и в следующее мгновение растворился в воздухе! При этом не дрогнул ни единый листик, не качнулась ни единая веточка...
Спустя минуту из проулка выкатил мотоцикл с коляской и крупнокалиберным ручным пулемётом. Фашисты поехали вдоль ручья, без остановки поливая кусты щедрыми очередями...
Глава 4. Четвёртое "дно" Велеслава.
...Велеслав проявился в горнице собственного дома. Неказистая избёнка под соломенной крышей умело спряталась за высоким дощатым забором в окружении дюжины яблонь и вишен скромного садика-огородика.
На окраине рабочего посёлка "Ульяновска", что на сорок километров западнее Краснозаводска, в предместье, изрезанном лабиринтами кривых улочек, таких хатёнок с зелёными палисадниками сохранилось до полусотни. Судьба хранила их до поры от военных невзгод: бомбёжек, пожаров, карателей...
Зато полустанок, до которого было рукой подать от заднего двора Велеслава, фашисты не пощадили, не оставив от перрона и окружающих его строений, камня на камне. Такая же участь постигла и пакгаузы, и водонапорную башню, и элеватор на взгорке...
Посёлок назывался рабочим недаром: в его округе до войны исправно функционировали кирпичный и цементный заводы. Сейчас от цехов остались обрушенные закопчённые стены: всё оборудование немцы вывезли подчистую. Впрочем, как и трактора с веялками-сеялками и иным сельхозинвентарём, принадлежащим ранее колхозам и совхозам области...
Из пяти тысяч довоенного населения, в посёлке на данное время проживала едва ли не десятая часть - остальные сгинули за минувшие огненные годы. Немцев в "Ульяновске" насчитывалось приблизительно столько же: в основном из-за обосновавшегося в посёлке небольшого гарнизона некой моторизованной части вермахта.
Помимо гарнизона в посёлке размещался пост полевой жандармерии, привезённой немцами откуда-то из западной Украины; и исправно действовал магистрат во главе с бургомистром...
Обо всём этом пятидесятилетний Пафнутий Никодимович Мещеряков, слывший часовых дел мастером, каких поискать, знал не понаслышке. Прикупивший дом в посёлке накануне войны, этот степенный одинокий мужчина сразу же завоевал у соседей почёт и уважение. Главным образом способностью творить чудеса с часовыми механизмами. Всякий знал, как бы ни были разбиты и раскурочены часы - Пафнутий Никодимович всё исправит ладно и в срок...
С приходом войны Мещеряков своей деятельности не оставил, среди его клиентов появилось много немецких солдат и офицеров, в том числе и сам господин бургомистр, который в благодарность за отремонтированный раритетный серебряный багет, выписал часовщику постоянный пропуск-"вездеход", что бы последний мог свободно передвигаться по округе в поисках неисправных часовых механизмов, запчастей, инструментов и прочего подсобного материала...
Потому-то Мещеряков и не засиживался подолгу дома: довольно часто исчезал из посёлка не упредив соседей, и пропадал в неведомых краях месяцами! А потом, как ни в чём не бывало, внезапно появлялся, открывал свою мастерскую на рынке, и просиживал в ней допоздна...
Велеслав-Мещеряков внимательно осмотрелся - следов проникновения в хату не заметно! Ещё бы! И дом, и сад по периметру ограды накрывал невидимый энергоколокол замка-отворота, делающего подворье невосприимчивым для человеческого сознания. Глаза-то видят, да только мозг информацию об объекте не воспринимает. Вроде, пустое место! И идёт прохожий себе мимо... Так то!
Да что там человек! Во двор не упало ни одной бомбы, не залетело ни одного снаряда, пули или осколка. Хотя посёлок в своё время подвергался и бомбёжкам, и артобстрелу. И не залетит, пусть в будущем ему и грозят те же беды...
Время подгоняло. Рюригон, фактически, дышал в затылок. Следовало немедленно обезопасить себя от настырного колдуна. В первую очередь Велеслав собрался выйти в Астрал и запустить в него "сторожевых энерго-собачек", закодированных охранять астральные следы его личностного ЭГО...
Привыкая к личине часовщика Мещерякова, он вразвалочку прошёлся по домотканным половичкам к стоящему в центре комнаты столу с чисто выскобленной поверхностью, и уселся на один из четырёх окружавших его массивных стульев с высокой резной спинкой.
Есть несколько положений для выхода в Астрал. Велеслав же предпочитал впадать в транс, сидя с прямой спиной. Как он знал наверняка, Гитлер со Сталиным тоже выбирали сидячую позицию, только вершители человеческих судеб, что один, что другой: любили при этом свободно развалиться в кресле. Выходя в Астрал, вожди-антагонисты нередко сталкивались там "нос к носу", и тогда устраивали между собой виртуальные мордобойчики с переменным успехом...
Велеслав не раз становился свидетелем подобных фантастических схваток, однако сегодня он решил ни на что не отвлекаться. Едва устроившись на стуле, он сосредоточился, прогнал все мысли из головы, укротил все желания физического тела, подавил излишние эмоции и почти мгновенно, одним прыжком, погрузился в медитативный транс, навстречу сверкающему Астралу.
Ему потребовалось чуть больше пяти минут, что бы закончить задуманное и вернуться...
"Пусть теперь Рюригон рискнёт сунуться по моему астральному следу! - недобро усмехнулся Велеслав, - Пёсики получились диво, как хороши! Порвут окаянного, как пить дать - растерзают! Если, конечно, господин профессор не смоется раньше..."
Побратим-обережец северо-западных окраин Руси глубоко задумался, мысленно уносясь в глубокое прошлое:
"Кто бы мог подумать две тысячи лет назад, что Рюригон со временем превратится в то, чем он стал нынче - бездушной тварью, адептом тёмных начал. А ведь он, Велеслав, помнится, ещё тогда предупреждал молодого начинающего жреца Рюригона, что неограниченная распространённость человеческих жертвоприношений на подвластных ему территориях - южном и восточном побережье Средиземного моря - к добру не приведёт.
Он призывал его бороться с подобными антигуманными проявлениями всеми возможными средствами, но гордый властолюбец уже выбрал для себя свой путь, направившись тёмной тропой. Жрец кровавого божества только хохотал в ответ на слова Велеслава, продолжая самолично резать глотки несчастным рабам и военнопленным в тайных капищах на жертвенных камнях...
У себя, в лесистых краях северо-запада Европы, Велеслав умело свёл жертвоприношения людей на нет, ловко подменив их "царским" делом - принесением в жертву коня!
Но Рюригон, по происхождению выходец из племён Вельхов - предков кельтов - добившись положения Верховного Жреца Союза Племён, словно белены объелся! Ещё в эпоху культа боевых топоров, он, умело пользуясь пережитками господствующего на юге патриархата, отвернул сородичей от поклонения богине судьбы Макеши, и чуть не силком заставил их боготворить Желю/Зелю-на западе/, покровительствующую погребальным обрядам, равно как и другую пару богинь - Маровиту и Марану, символизировавших смерть и переход в иной мир.
После чего практика человеческих жертвоприношений в его землях приняла-таки обвальный, катастрофический характер. И как следствие, на почве этого отката назад в мракобесие, возродился каннибализм! Племена, состоящие под опекой Верховного жреца Рюригона, начали поедать принесённых в жертву людей: чаще соплеменников, чем пленных
