передних, группа объединилась. Стрельцов бегло осмотрел свою команду – кажется, никто не ранен. Партизанам досталось изрядно, но они гордо умолчали о своих "болячках": не смертельно - и ладно! Царапины да ссадины - не в счёт, а лёгкие ранения до свадьбы заживут!
Коротко посовещавшись, решили просеку до поры не покидать. Отдохнув малость, снова выстроились колонной и рысцой припустили в прежнем направлении - оторваться от фашистов требовалось любой ценой.
Но уже через пару минут впереди, метров за пятьдесят от беглецов, как чёртики из дюжины табакерок, на просеку из леса с двух сторон выскочили автоматчики. Фашисты встретили их кинжальным огнём десяти - двенадцати автоматов.
Весь огонь на себя приняла впереди идущая пара партизан. Практически перерезанные свинцом пополам, проводники без звука рухнули замертво. Чудом избежавшие гибели смершевцы и партизаны-замыкающие прыснули по сторонам. Все мгновенно растворились в ночных дебрях...
Глава 6. Найдёнов.
Тревога, предвестница опасности, как всегда возникла внезапно. Найдёнов, чей организм включился в "боевой" режим ещё в подвале в Москве, ощутил её целиком и полностью и мгновенно проанализировал. Инстинкт выживания бросил его тренированное тело с разбегу на дорогу за долю секунды до того, как впереди прямо перед ним возник мордастый фриц с закатанными по локоть рукавами, и в упор выпустил ему в живот очередь из "Шмайсера", прижатого к бедру. Василий остался жив, пули просвистели над головой. Боевая сноровка, благодаря которой он прошёл все "горячие" точки на Кавказе и в прочих бывших советских республиках без единой царапины - не подвела и на сей раз.
Василий вскинул руку с наганом, выстрелил раз, кувыркнулся в сторону. Мордастый согнулся крючком, схватившись за живот, и ткнулся носом в дорогу.
Его сосед слева, выкрикнув что-то мстительное, в полуразвороте полоснул по Найдёнову ещё одной длинной очередью от бедра. Но Василий, за секунду до этого, вторично кувыркнулся в сторону обочины и ушёл от пуль. При этом он снова выстрелил. Срезав мстителя, бесшумно скрылся в кустах, отмечая краем глаза, что на дороге остались лежать только трупы проводников и убитых им фашистов. Группа смершевцев успела скрыться, как и двое оставшихся в живых партизан, а он не заметил и как...
Немцы на просеке, разъярённые потерей товарищей, открыли вдогонку беглецам бешенный огонь. Они "шпарили" во все стороны методично и основательно. Пули секли листву, глухо шлёпались в стволы. Василий, делая длинные скачки то в одну, то в другую сторону, уходил от стрелков всё дальше и дальше, следя за тем, что бы между ним и пре следователем всё время стояли деревья.
Через мгновение Найдёнов вообще резко взял в лево. Уйдя из-под обстрела, он понёсся стрелой, насколько это было возможно в ночном лесу. Конечно, белым днём этот манёвр у него вряд ли бы выгорел. Ночь, как ни крути, сегодня всем им спасла жизнь...
Всё-таки, на его взгляд, немцы малость поспешили. Ну что такое пятьдесят метров для подготовленного бойца? А вот подпусти они группу к засаде поближе… Метров так, на десять-пятнадцать… То кто знает, как оно всё ещё обернулось бы... Да что там! При таком расстоянии ни у кого из них не осталось бы ни малейшего шанса выжить. Кроме него самого, разумеется...
Но вот что интересно: почему он не почувствовал, что поляна окружена фашистами? А ведь должен бы! Словно кто-то нейтрализовал на время его психосенсорные способности... Странная история... Откуда вообще немцам стало известно о прибытии автожира? Как они умудрились отследить направление движения группы в ночном лесу? Каким образом успели опередить их, и подготовить засаду на просеке? И сколько войск понагнали для их поимки? Лес так и кишит солдатами…
Ломая голову над этими и другими подобными вопросами, Найдёнов ещё раз круто забрал влево. Спустя четверть часа, он снова вышел к злополучной грунтовке, но на этот раз немного загодя трагического места гибели партизан. Он вернулся, что бы поискать своих: вдруг кому-то из них требуется срочная помощь?
Немцев на просеке не оказалось! Василий осторожно раздвинул кусты и выглянул на дорогу. Он не ошибся - пусто! Ушли, гады, и трупы с собой унесли! Забрали и своих, и партизан. Интересно, за какой надобность? В дорожной пыли виднеются только тёмные пятна и россыпи стреляных гильз. Он обернулся. Внимательно вглядываясь в темноту, мысленно "прощупал" ближайшие окрестности вдоль просеки, поводя головой по сторонам.
Похоже, с этой стороны никого из его соратников нет. В радиусе примерно пятидесяти-шестидесяти метров отсюда, правда, он зафиксировал стойкую аномалию: большое количество теплокровных прямо ходячих существ цепью передвигается в северо-восточном направлении. Тут и гадать нечего: это фашисты прочёсывают лес...
Чёрт с ними, идут вдоль просеки - не страшно! Найдёнов бесшумно вывернулся из кустов, молнией пересёк просёлок. Когда очутился на небольшой полянке под высокой сосной, замер в нерешительности, плечом касаясь её гладко шёлкового ствола.
Ему стало мучительно не по себе. Впереди темнели заросли, в них он вдруг почувствовал двух людей. Но вот определить кто это: свои, или чужие, у него не получалось.
Василий слегка напрягся, переводя зрение в режим сканирования. Кусты и деревья при этом потеряли чёткость очертаний и протаяли. А окружающая темнота расплылась-растворилась, превращаясь в фиолетовую дымку, на фоне которой смутно выступили две присевшие на корточки фигуры, отсвечивающие бледными оранжевыми всполохами.
"Свои!" - обрадовался Найдёнов, - Затаились! Ишь, притихли. Это или капитан с профессором, или Дудин с Корнеевой. А может и партизаны. Выжидают, когда шумиха уляжется".
Он поднёс к губам ладони рупором и негромко крикнул, подражая ночной птице. Фигуры колыхнулись, одна ответила, причём довольно искусно.
"Ну вот! - обрадовался Василий, - Точно наши! Сигнал, конечно, подал Стрельцов..."
Он смело ринулся в чащу, однако под ногой его не треснул ни один сучок и под рукой не шевельнулся ни один листик. В гуще кустарника оказалась малюсенькая полянка, способная вместить не больше двух человек.
Найдёнов бесшумно вынырнул на неё из ветвей и ...нос к носу столкнулся со здоровенным фрицем, на целую голову выше его самого. Тот по медвежьи сграбастал добычу, за грудки подтащил к себе и плотоядно ощерился, обдавая добычу запахом чесночной колбасы и табака. Его напарник, подскочив сбоку, с силой уткнул ствол "Шмайсера" пленнику в живот и тихо прошипел в лицо: "Хенде хох!", видно, намереваясь тут же обыскать и обезоружить пленника.
Оба допустили ошибку: поступать так с Всилием было непростительно, и даже смертельно опасно! Сначала пленник с силой ударил схватившего его ефрейтора лбом в лицо, разбивая нос и губы в кровь: тот откачнулся оглушённый. С хриплым стоном он несколько ослабил хватку. Найдёнов только этого и добивался. Он тут же навалился локтями и всем телом на удерживающие его за гимнастёрку на груди руки, и молниеносно освободился от захвата.
Одновременно он отвёл ствол автомата в сторону, шагнул назад, полу развернулся, и резко впечатал левый локоть в горло хозяина оружия. Тот побагровел, схватился за горло и, выпучив глаза, издал клёкот орла. И следом заработал заключительный удар в неприкрытый каской висок пальцами, собранными "щепотью", после чего рухнул замертво.
Василий снова обернулся к окровавленному ефрейтору, который, тряся головой, всё ещё пытался прийти в себя. Жалости он к нему никакой не испытывал – ещё чего не хватало! Поэтому жёстко лягнул его правой пяткой в район солнечного сплетения, выбивая дух под хруст рёбер. Фашист без звука, всей тушей, рухнул в траву под куст, и больше не поднялся.
Не успел Найдёнов поздравить себя с победой и оценить обстановку, как сзади, под шелест листвы, ему на спину прыгнул ещё один член этой группы, прятавшийся где-то поблизости. Немец в ярости заключил горло Василия в локтевой изгиб. Он принялся душить его, посылая в адрес своей жертвы страшные проклятия. От усердия фашист брызгал слюной и выкатывал глаза.
Но немец не ведал, с кем связался. Едва ощутив противника сзади, Найдёнов профессионально провёл классический бросок через спину, с одновременным выкрутом душившей руки нападавшего. Она сухо хрустнула в двух местах: локте и плече. Душитель покатился по траве, прижимая к телу повисшую плетью конечность, и вопя во всю глотку.
Василий горько пожалел, что во время броска сломал негодяю руку, а не шею: в ответ на крики со всех сторон затрещал кустарник. Правда, не то что бы очень близко, но и не так уж далеко. Впрочем, какая теперь разница? Понятно ведь, что через минуту-другую не менее двух-трёх десятков автоматчиков сбежится к зарослям и прочешет их. Ничего не оставалось, как снова пуститься наутёк...
Заметив на поясе поверженного ефрейтора помимо подсумка, фляжки и кобуры с пистолетом ещё и кинжал в ножнах, он за секунду выхватил его и с мстительной радостью метнул в крикуна. Попал удачно, пронзив горло. Фашист, оборвав крик на верхней ноте, захрипел. Над поляной повисла тишина...
Словно на крыльях переместился Найдёнов назад к сосне. Треск валежника под ногами спешащих на шум солдат, приближался со всех сторон. Ещё немного, и они возьмут его в клещи...
Выбрав направление, свободное от карателей, Найдёнов глубоко вздохнул, принял стойку спринтера, и рванул с места не хуже победителя олимпийских игр! Он помчался в ночную чащобу, тщательно смотря под ноги. К несчастью, фашисты его или услышали, или заметили: они открыли по нему упреждающий огонь и с боков, и сзади. Начался второй виток преследования...
Внезапно из облаков выглянула луна. Лес наполнился предательским призрачным светом. И опять Василий петлял и кувыркался, перепрыгивал через рытвины, канавы и ручьи, бесшумно прорывался сквозь завалы, нырял в буераки, отлёживался в бурьяне, заползал в болотца... И, в конце концов, ему удалось немного оторваться от преследователей!
Найдёнов прятался среди кочек до тех пор, пока не убедился, что погоня отстала. Он вылез из очередного болота и побрёл наугад. Под ногами больше не хлюпало, почва сделалась суше, он почувствовал, что поднимается по какому-то склону с густой растительностью. Деревья поредели, потом и вовсе внезапно расступились. Василий едва не напоролся на колючую проволоку, натянутую между высоких столбов.
Так-так! Ограда, с козырьком и фарфоровыми изоляторами... Значит под током! Столбы трёхметровой высоты, на одном из них приколочено несколько щитов, предупреждающих на немецком: "Стой! Запретная зона! " и "Не приближаться! Стреляем без предупреждения!". На той стороне, метрах в десяти от "колючки", возвышалась смотровая вышка. Василий, увидев её, проворно рухнул в траву и отполз назад в лес. Впрочем, он волновался напрасно: часовой, похоже, дрых на посту без задних ног...
Однако! Интересно, что за объект они тут так тщательно охраняют? Непонятно! Пока кроме объятых ночным мраком склонов высокого кургана, он ничего не видит...
Василий пополз вдоль забора, что бы всё хорошенько разведать. Совершив
