Пожалуйста. Не лезь на рожон, слушайся Глена. Он – единственная твоя защита в том мире, куда по доброй воле суют свой нос только овцы на заклание. И-и-и… - замялся вдруг он. - Ко всему прочему решусь дать тебе ещё один совет. Последний. Дело, конечно, не моё, это твоя жизнь, но я бы не советовал тебе влюбляться не в тех парней...
Интересно, ангел просто беспокоился о своём напарнике или же в нём шевельнулась ревность? Очень мило с его стороны предостеречь меня от романтических отношений после того, как он сам недвусмысленно меня отшил.
***
Ровно в восемь, как и было обещано (ох, уж эта хвалёная синглийская пунктуальность!), под моими окнами остановилось вытянутое чёрное лакированное авто с непроницаемыми для посторонних глаз стёклами. И я, рассудив, что это за мной, поспешила вниз.
У машины меня встретил вышколенный седовласый шофёр, который молча принял из моих рук спортивную сумку и предупредительно раскрыл заднюю дверцу салона, из глубины которого сверкнула ослепительная улыбка Глена.
- Добрый вечер, мон шер, - промурлыкал он, когда я залезла внутрь и утонула в мягком кожаном сидении. – Я рад, что наши пути снова пересеклись.
- Здравствуйте, Глен, - вежливо ответила я.
Мужчина вопросительно изогнул бровь и слегка наклонил голову вперёд.
- Ты сердишься на меня из-за той жёсткой сцены?
- Нет, - слегка удивилась я. За сутки видение зверя уже почти вытиснилось образом галантного кавалера.
- Тогда откуда взялось это «Вы»? Я думал, мы переступили черту церемонности, - с подкупающей полуулыбкой спросил он. - Но если дама хочет, то мы можем…
- Нет-нет! - поспешила заверить его я. – Меня просто сбило с толку это Ваше…, э-э-э, это твоё «мон шер».
Глен откинул голову и засмеялся.
Машина мягко тронулась, и мы поплыли к выезду со двора.
- Куда мы едем? – поинтересовалась я у него, когда за тёмными стёклами бесшумно замелькали названия улиц и номера домов.
Предвкушая долгое и увлекательное путешествие в комфортабельной обстановке с баром и телевизором, я расслабилась, но слова Глена меня обломали:
- В аэропорт. Мы совершим перелёт в другую страну.
- Стой, стой! – испугалась вдруг я. Поездка накрывалась медным тазом. - У меня же загранпаспорта нет!
- Не волнуйся. Самолёт частный, находится на особом положении, и никто не спросит у тебя документов.
Вот это я попала! Прям, персона нон-гранта какая-то!
***
Когда нас доставили на борт с виду маленького, но довольно просторного внутри самолётика, я нырнула в кресло возле иллюминатора и вжалась носом в толстое, двойное стекло, за которым в кристально прозрачном ночном воздухе празднично сияли огни большого аэропорта. Воздушные лайнеры горделиво хвастались друг перед другом крупными цветными логотипами возле стеклянного, вытянутого полумесяцем здания, в то время как мы скромно стояли в сторонке и не мозолили никому глаза.
- Волнуешься? – спросил у меня Глен, присаживаясь с другой стороны металлического столика.
- Я никогда ещё не летала на самолёте, - нехотя оторвала взгляд от живописной картинки за стеклом я.
- Боишься?
- Летать? Нет. Мне даже не терпится отправиться.
- А вот я всегда нервничаю, - удивил меня он. - Не могу привыкнуть к тому, что между мной и землёй больше десятка километров.
- Но ведь вы же бессмертны! – понизила голос и стрельнула глазами по сторонам я, опасаясь лишних ушей. - Чего вам бояться?
- Думаешь, моё тело останется целёхоньким, если упадёт с такой высоты? Или в полёте у меня крылья вырастут?
- А разве нет?
Глен сверкнул глазами, еле сдерживая рвущееся наружу веселье.
- Ну, и сказок ты начиталась! Конечно же, нет! От меня в этом случае вообще ничего не останется! А если мы будем на солнечной стороне, то я даже до десяти сосчитать не успею.
Это он про перспективу сгореть?
- Кстати, - встрепенулась я. – Зайн рассказал мне о том, почему ты можешь находиться на улице при восходе и заходе солнца.
- В этом не было никакой необходимости, - прошелестел пустыней и песком сухой ответ Глена. Его лицо в мгновение ока превратилась в маску ленивого безразличия, словно я коснулась больной или запретной темы.
- Прости, я не хотела тебя задеть, - испытала неловкость я, не понимая, собственно, почему это его так ранит. Ведь мы же не грехи его обсуждаем.
Не поворачивая ко мне головы, делая вид, что занят исключительно картинкой в иллюминаторе, Глен сдержанно кивнул, принимая извинения.
Не знаю, чем бы закончилось наше молчание, только самолёт запустил вдруг двигатели, загудел и неспешно покатил по бетону в сторону открытых, идеально подстриженных полей, рассечённых подсвеченными дорожками на полосы. Встав на одну из них, он начал разгоняться, а я, забыв обо всём на свете, уткнулась в окно и с возрастающим волнением стала наблюдать за тем, как усиливается бег сигнальных огоньков за бортом. До тех пор, пока они ни слились в одну сплошную линию. А когда шасси оторвались от земли, и мы взмыли в воздух, я вдруг испытала такой щенячий восторг, что на радостях готова была броситься к Глену на шею и расцеловать его за предоставленную возможность испытать новое, волнительное для себя чувство. Жаль только, что мы летели ночью, и я не могла насладиться красотами Земли с высоты птичьего полёта.
Когда россыпь городских огней осталась далеко позади, я в последний раз проводила их взглядом за горизонт, а потом со вздохом тихого счастья повернулась к своему спутнику.
Как оказалось, Глен молча наблюдал за мной, но за его сдержанностью невозможно было разглядеть чувств. В этот момент он был больше личанин, чем ранцуз.
- А зачем нам лететь в другую страну? – нарушила молчание я. - Ведь преступник находится здесь.
- Не факт, - разлепил губы он. - К тому же, прежде всего мне нужно встретиться со своим Лордом.
- Зачем?
- Чтобы он в свою очередь направил меня к Лорду отступника.
- А сразу нельзя?
- Нет. У нас в чужой Дом без приглашения не являются. Без протекции моего патрона меня даже слушать никто не станет.
- Надо же, какая бюрократия!
- Это не бюрократия, а соблюдение субординации, закона, да и элементарно проявление уважения.
- Вампирского закона, - сочла нужным уточнить я.
Глен в ответ на это просто пожал плечами, не видя смысла продолжать полемику.
Я, вообще, подметила, что с каждой минутой он становился всё более раздражительным, угрюмым и неразговорчивым, хотя его вежливость с предупредительностью и оставались неизменно на высоте.
- Извини, но мне нужно отлучиться, - бросил он мне, поднимаясь. – Я ненадолго, нужно переговорить с Бертом. А тебе сейчас принесут что-нибудь перекусить.
Как я уже успела понять, Берт был его камердинером, дворецким, личным шофёром и сторожевым псом в одном лице. Глен направился к дверце в хвосте самолёта, и я увидела поджидающего его там слугу, который проследовал за своим господином внутрь маленькой комнатки.
Стоило только мне остаться одной, как улыбчивая, но неразговорчивая девушка-стюардесса тут же вынырнула из-за занавески, катя перед собой столик на колёсиках, заставленный всевозможными блюдами. Она предлагала мне то одно, то другое по ресторанному оформленное яство, но мой выбор пал на куриную грудку под пряным, кисло-сладким соусом в окружении соцветий брокколи и бокал белого вина. Приступив к трапезе в полном одиночестве, я, как будущий повар, заняла себя игрой, пытаясь по пунктикам разобрать состав блюда.
- Приятного аппетита! - пожелал мне Глен, подсаживаясь за столик с бокалом насыщенно бордового напитка, и я тактично промолчала, не спрашивая, что там у него налито, хотя любопытство и распирало меня изнутри.
По виду обыкновенное вино, но кто знает…
Вместо этого я решила поддержать беседу, а заодно сколько-нибудь прояснить для себя обстоятельства дела, по которому мы вынуждены были совершить это далёкое путешествие.
- Ты мне так и не объяснил, почему мы сами не можем прищучить того гада?
- Потому что среди моих знакомых не найдётся ни одного, кто осмелился бы вступить в открытое противоборство с ним.
- Почему? Он так силён?
- Даже более того. Татуировка на его груди указывает на то, что он из клана Тремор.
- Клан колдунов? – застыла с вилкой в руках я.
- Да. И скрученная капля - символ одного из пятерых Высшего Совета. Он – его дитя, а значит, и приструнить его может только его собственный создатель. Или же Совет.
- И ты всерьёз думаешь, что они примут сторону человека?
О, господи, теперь я сильно сомневалась в успехе нашего предприятия! Если наш враг принадлежит к высшей лиге, то будут ли они вообще нас слушать? Не сыграют ли здесь решающую роль семейные узы? Что для них жизнь какого-то одного человечишки, которым они перекусывают на ходу, как мы мороженым?
- Дело не в человеке, а в том, что один из них на протяжении определённого времени вкушал кровь фейри.
- И что?
- А то, что это - один из непреложных запретов Каина. Видишь ли, кровь фейри наполняет нас безумием.
- Что ты хочешь сказать? Лиля – сумасшедшая?
- Нет. Просто мир Детей Грёз настолько отличается от нашего, что сознание вампира не выдерживает его образов и ломается. Те краски и видения, которые мы получаем в моменты вкушения их крови, для нас как сильный наркотик.
- Это как-нибудь лечится?
- Нет.
- Значит, мы имеем дело со свихнувшимся вампиром?
- Не знаю. Но знаю только одно – теперь он может представлять опасность и для своих сородичей. Поэтому, скорее всего, клан примет кардинальные меры.
Это несколько обнадёживало.
- Может, он просто не знал, что пьёт кровь фейри? – погружённая глубоко в мысли предположила я.
- Как этого можно не знать? - возмущённо хмыкнул Глен. – Даже я, не трогая твою подругу, смог учуять запах перламутрового безумия. Их кровь несколько специфична. Нет! Он знал, что делал.
- Но зачем?
Глен лишь пожал плечами.
- Вопрос в другом: как ты смогла его ранить? Если только не предположить, что он уже находился во власти безумия. Потому что не будь это так, на утро нашли бы твой хладный трупик.
Ух, ты! Приятная перспективка, однако!
- Но если он так опасен, то как тогда ты можешь с такой уверенность заявлять, что Лиле сейчас ничего не грозит?
- Я принял необходимые меры, чтобы скрыть её от его взора. Находись он даже в метре от девушки, он её не учует.
- Но как?
- Я бы предпочёл не посвящать тебя в некоторые тонкости наших возможностей, - уклонился от ответа он.
- Ну хорошо. А что будет, когда мы доберёмся до Лорда этого…?
Боже, я даже не знала, как лучше обозвать этого помешанного убийцу!
- Будем действовать по обстоятельствам, - дёрнул бровями Глен.
***
Летать мне понравилось, но наш полёт был не слишком долгим и, по всей видимости, следовал курсом вслед за солнцем, поскольку приземлились мы глубокой ночью в каком-то маленьком и безлюдном аэропортике. Дальше мы погрузились в поджидающую нас машину, и слуга Глена отвёз нас в двухэтажный дом на окраине городка. Такого низкорослого, что в нашей стране его попросту назвали бы деревушкой. Жилища здесь не лепились один на другой, а держались друг от друга на почтительной дистанции, давая тем самым своим хозяевам достаточно пространства для уединения.
- Где это мы? – вдохнула полной грудью чистый воздух я, когда вылезла из машины.
Мы стояли возле каменного крыльца с четырьмя ступенями, а вокруг нас кучерявились огромными соцветиями кусты
