умом бы тронулась!), поэтому я гоняла по полу пёрышко, бог знает каким чудом, уцелевшее после массированной атаки половой тряпки уборщицы. Но и это длилось до тех пор, пока мне не опостылело это занятие, и я не принялась «растворять» окружающую действительность в дымке, как учил меня Зайн. То есть делать её прозрачной и наблюдать за «жизнью», текущей вне стен палаты.
Так что к утру я уже вся извелась от безделья и строила в голове планы относительно горячего кофе со свежей, ароматной, пышной булочкой, которые продавали в буфете внизу. И я уже было собралась выползти из своего укрытия, которое стало для меня за это время чуть ли не домом родным, как меня остановило прикосновение мягкого ветерка, которого в закрытом помещении в принципе быть не должно было.
Что-то здесь было не так!
Вжавшись обратно спиной в угол, я в щель между подлокотником кресла и стеной стала наблюдать за парящей над ложем Лилькиной сущностью, и причина сквозняка не заставила себя ждать.
Плавной поступью, скользящими движениями к светящейся фигурке моей подруги приближался странного вида высокий мужчина, босиком и облачённый всего лишь в одни свободные брюки, наподобие пижамных штанов, только что с широким поясом. Голова его была абсолютно лыса, тело поблёскивало глянцем и бугрилось мышцами, а грудь в районе сердца покрывала странная светящаяся ультрамариновой ртутью татуировка в виде рисунка скрученной капли воды в центре переплетения какого-то растения. Её контуры шевелились при движении, отчего казалось, будто узор живой, дышит и существует отдельно от своего носителя.
Незнакомец был необычайно колоритен! По- звериному, по-варварски впечатляющ, как гордый, необъезженный конь или дикий хищник. Он шёл по-хозяйски уверенно, как к себе домой, и его подсвеченные изнутри тем же светом, что и татуировка, глаза не отрывались от тела девушки, которая на фоне его массивной, налитой первобытной силой фигуры казалось хрупким, нежным цветком, лепестки которого умирают от одного только прикосновения…
Он приближался, а я сидела, не в силах шелохнуться - такой впечатляющей была картина его появления. Ощущение мужской подавляющей мощи одной широкой волной разливалось в пространстве, захватывая мою душу в плен, как бабочку в сачок, заставляя её трепыхаться у самого горла. Тело налилось свинцовой негой, потяжелело, чувства неимоверно обострились, а глаза будто приросли к суровому лицу, склонившемуся в данный момент над нектаром экзотического цветка.
Что??? О, боже! Да этот кровосос пил сейчас кровь моей лучшей подруги!
Я чуть не выругалась вслух.
Пока я витала в облаках, тот уже приложил свои сочные губы к тонкому запястью Лили, и в его полураскрытый рот тонкой невесомой струйкой лилась красноватая светящаяся субстанция, являющаяся, по всей видимости, сокровенной сутью крови. Или вернее сказать - её живительной энергией. Веки этого варвара были томно прикрыты, он блаженствовал, и не торопясь, как истинный гурман, вытягивал жизнь из моей подруги капля за каплей. Ну а я оторопело, с ужасом смотрела на то, как прямо на моих глазах постепенно тает блеск сущности моей подруги.
Господи, да он же убьёт её!
Выпрыгнув из-за кресла, я ринулась к вампиру, который при моём появлении оторвал голову от запястья жертвы и в отупелом дурмане, с проволокой в глазах уставился на меня. Находясь на взлёте отчаянной смелости, я со всей силы, обеими руками толкнула его в грудь, отпихивая подальше от Лили и закрывая её своим телом. О собственной безопасности в тот момент я даже не думала. Сердце моё переполняла тревога за жизнь близкого мне существа.
- Отстань от неё! – кричал мой рот, в то время как мозг лихорадочно работал, подыскивая способ прогнать этого громилу. – Не смей её трогать!
Боже, как же мне сейчас нужен был ангел! Как воздух! Уж, он сумел бы прищучить этого кровопийцу! А что было у меня? Как и всех девчонок только зубы да ногти.
Не давая амбалу опомниться, пользуясь эффектом внезапности, я вцепилась пальцами в оголённую кожу на его груди и выпустила ногти!
Рвать зубами плоть мне чисто из соображения антисанитарии не хотелось. Но если бы понадобилось, то я пустила бы в ход и их, как тяжёлую артиллерию.
Ряд неглубоких борозд перечеркнул объёмную тату на теле моего противника, и он с широко распахнутыми глазами шарахнулся в сторону, не издав при этом ни единого звука. Мысленно я приготовилась к ответному мощному удару, но то ли вампир не отошёл ещё от кайфа, то ли бороться с женщиной было ниже его достоинства, только он стоял столбом и сурово взирал на меня сверху вниз, словно я была для него не страшнее бравой мухи, возомнившей себя авианосцем.
А ведь, по идее, он мог с легкостью, как котёнка, отбросить меня одним взмахом руки и даже не вспотеть при этом!
В общем, не знаю, что творилось под его черепушкой, какие мысли проносились в его воспалённом мозгу, только вдруг буквально в следующую секунду вампир растворился в воздухе, оставив меня один на один с той, чью жизнь я так отчаянно защищала.
- И не смей больше приходить сюда! – запальчиво выкрикнула я в пустоту, на тот случай, если извращенец был где-то неподалёку. – А то я друга позову! Он тебе голову оторвёт и кол в сердце всадит!
Надеюсь, что это прозвучало, как угроза.
Но стоило воинственному духу отступить, как моё тело начало мелко трясти от нервного перевозбуждения.
Меня колошматило, как припадочную на сорокаградусном морозе, когда челюсти выбивают дробь, и зуб на зуб не попадает. Обхватив плечи руками, я попыталась удержать тело в рамках приличия, но давалось мне это с превеликим трудом. Тогда, чтобы отвлечься от мыслей о том, что могло бы случиться, если бы только я…, если бы только он…, ну, и так далее - я решила заняться делом и осмотреть тело своей подруги на наличие ран или повреждений. Но, как и в физическом случае, оно не носило следов насилия, разве что только на запястье, куда прикладывался губами этот монстр, свечение её сущности было чуть более ярким, словно в этом месте сконцентрировалась энергия её жизни.
Возможно, в реальности будет синяк.
Господи, во что только вляпалась Лилька?
А во что вляпалась я?
Странным был этот вампир, сосущий кровь не старым проверенным дедовским способом, а через плазменную субстанцию.
Пальцы немного саднили, и я, внимательно осмотрев свои руки, заметила под ногтями микроскопические бусинки чужой крови, которые в сумерках выглядели, как чёрная грязь.
Только этой гадости мне не хватало!
Брезгливо вычистив кончиком кофточки чужое наследие, я дала себе слово, что обязательно выкину ткань, когда доберусь до дома и переоденусь в чистое. И я уже собралась было возвращаться в свой родной мир, как моё внимание привлёк странный, отливающий металлом чёрный блеск на полу, словно кто-то оборонил драгоценный камешек или же пролил чернила.
Ух, ты! Что это?
Я подошла к тому месту и нагнулась, рассматривая необычный предмет.
На ровной поверхности загадочно переливалось ртутной синевой каплевидное нечто, напоминающее по цвету ту грязь, что я недавно вычистила из-под своих ногтей.
Да это же кровь вампира! Только вот странная она какая-то. Словно живая и неживая одновременно. А главное, с первого взгляда невозможно было понять, жидкая она или твёрдая.
Протянув руку, я кончиком пальца осторожно коснулась блестящей поверхности предмета.
Она была, как твердеющее желе. Ещё немного, и превратится в матовую, непрозрачную стекляшку глубокого, невероятно тёмного, синего цвета.
Безумно красивая штучка!
Я подняла застывающую каплю с пола и зажала её в кулаке.
Интересно, удастся ли мне протащить улику в материальный мир? Ведь Зайну-то это как-то удавалось…
***
Когда я очнулась, то первым делом, конечно же, глянула на свою правую руку, где по моим предположениям должна была находиться кровь существа, которое пыталось убить мою подругу. Поспешно раскрыв ладонь, я с удивлением увидела, что находка никуда не делась, и она по-прежнему находится там, куда я её и поместила перед прыжком в реальность. Только вот цвет был не иссиня-чёрный, как я запомнила, а вишнёво-гранатовый, спелый, насыщенный, глубокий и….
Аппетитный?
Да-да! Именно такое чувство возникло у меня при взгляде на это чудо, в глубине которого бегали чёрные искорки. Выпуклая капля была размером со среднюю монету, чуть сжата по бокам и таинственно поблёскивала в свете люминесцентных ламп, храня многозначительное молчание.
- А-а-а, Тиночка! – приветствовала меня вошедшая в палату Илона Марковна. Женщина выглядела несколько посвежевшей, отдохнувшей и полной новых надежд. – Ну, как тут у нас сегодня Лиля?
Она кинулась к постели дочери, а я крепко зажала драгоценную вещицу в кулак, поднялась с кресла и подошла к ним.
- Ночь прошла спокойно, как обычно, - проинформировала медсестра и укоризненно стрельнула в мою сторону глазами.
Всё правильно! С её точки зрения, я всю ночь бессовестно продрыхла в кресле, в то время как она бодрствовала.
- Думаю, что сегодня ей будет чуточку хуже, чем вчера, - удивила я их своим прогнозом. – Но Вы не волнуйтесь! – повернулась я к Илоне Марковне. – Вот увидите, теперь Лиля пойдёт на поправку.
Медсестра ничего на это не ответила, а только поджала губы, молчаливо выражая свой скепсис. А потом взяла с кресла своё прилично увеличившееся в размерах рукоделие и вышла за дверь.
Ну а я, махнув рукой на завтрак, поспешила в «Легиврат», чтобы самолично вручить добытый в бою трофей одному напыщенному, самодовольному ангелу.
***
Стоило только мне выложить на стол гранатовую драгоценность, как ноздри Зайна раздулись, а в глазах полыхнуло пламя.
- Где ты это взяла? – впился глазами в меня он.
Вецер же просто наклонился вперёд и со спокойным интересом рассматривал камешек, лежащий перед ним на жёлтой пластиковой папке.
- В сумерках. Это кровь того гада, который Лильку третировал.
Мои слова заставили шефа вскинуться. Удивлённо изогнув брови, он осторожно спрятал руки за спину, приблизил своё лицо почти вплотную к застывшей капле и начал в деталях изучать чудо природы.
- Как ты её умудрилась заполучить? – продолжал тем временем допрос Зайн.
С того момента, как ангел грубо меня отшил, прошло уже три дня, мне довелось пройти через два нелёгких испытания, и по логике вещей они должны были бы притупить обиду возрождённым чувством собственного достоинства, но на моём сердце вновь открылась рана, стоило только мне увидеть лицо того, кого я любила.
- Мы поиграли в «кошки-мышки», - нарочито небрежно откинулась назад я. - Я была кошкой.
- Кто он такой?
- А я откуда знаю? - пробилось у меня удивление. – Это ты у нас спец по всяким там тварям, вот и скажи!
Вецер оторвался от созерцания застывшей капли и посмотрел на Зайна.
- Ты знаешь?
- Есть мысли по этому поводу. Но я предпочитаю оставить их пока при себе. Нужно переговорить кое с кем. Опиши его, - попросил он меня.
И я во всех сказочных подробностях налегла на повествования ночных приключений. Когда же я дошла до описания татуировки, брови Зайна сошлись на переносице.
- Это значительно упростит задачу поиска, - кивнул головой он. – Ничего больше странного не заметила?
Странного? Да там всё было странным!
Но тут я вдруг поняла, какая мысль не давала мне
