Посох Велха

запасть может... "
Вурдалачка вдруг встрепенулась, грозно покосившись на вторую домовину.
"Ну, нет, не бывать тому! Пусть токмо попробует Саввушка на кого позариться. Гляделки мигом выцарапаю!"
Быстро темнело, над водой поплыл туман, в небе показались первые звёзды, в воздухе зазвенели ненасытные комары. Они нагло атаковали её, не понимая, что крови в ней всего нечего - только та, которой она на сытилась с голодухи, высосав из мужика, от крывшеего её домовину.
"Ой! - пискнула она, озарённая внезапной догадкой, - Тут что-то не так! Откуда взялся и этот мужик, и эта его полюбовница, что ждёт своего часа в шатре? Помнится Савватей, спустив с неё и дочки кровь и уложив обоих по домовинам, твёрдо обещал, что в обозначенный срок проснётся сам, первым выйдет наружу и немедля ослобонит их. А на деле вона как всё обернулось: их домовины повытаскивал из озера незнакомец, разбудивший её, а Савватей до сих пор дрыхнет, и дочурка Матрёна незнамо где... Домовинки её детской на берегу не видать..."
Испытывая беспокойство, близкое к панике, вурдалачка кинулась к гробу мужа и, присев, принялась барабанить по крышке что было сил:
- Савва! Саввушка! Пробуждайся, мой ненаглядный, это я, твоя Феодора!
В ответ из гроба не донеслось ни звука.
Феодора повторила побудку. Удары кулачков по дереву рассыпались дробной серией. Без результатно! Тут на глаза ей попался брошенный Бобровым инструмент. Она радостно вскрикнула и, подхватив молоток со стамеской, принялась орудовать ими не хуже опытного плотника.
Её усилия не пропали в туне. Крышка домовины поддалась и медленно поползла вверх.  Вдруг могучий удар изнутри соторяс гроб снизу до верху. Феодора, бросив инструмент, радостно запричитала:
- Пробудился, Саввушка, пробудился, любый!
Ещё один громовой удар изнутри сорвал крышку с шипов и отбросил её далеко в сторону. И эта домовина оказалась заполненной до краёв пузырящейся грязевой массой, в которой лежал обнажённый бородатый мужчина на вид лет тридцати пяти - тридцати семи. Возможно, его просто сильно старила растительность на лице. Едва почувствовав свободу, он  выпрямился, дико озираясь по сторонам, словно заплутавший турист-байдарочник, для равновесия вцепившийся руками в борта гроба-лодки. С его усов и бороды капал консервант, по искажённому яростью лицу стекали чёрные струйки, а глаза метали громы и молнии.
Однако стоило ожившему покойнику увидеть вурдалачку, как он тут же успокоился и просветлел лицом.
- Феденька! Ладушка моя! Ты ли это? -  прохрипел он непослушным голосом. Его грубые морщины при этом мгновенно разгладились.
- Я, Саввушка, я...
- Как же это? Почему ты пробудилась до срока? Зачем меня подняла?
- Так получилось... Не моя вина, саму пробудили…
- Кто?
- Вот он! - Феодора  указала на остывающий труп Боброва, - Зачем-то выволок наши домовины из воды, вскрыл мою...
- Жаль, не мою!
- Погодь! Оглядись, Матрёшиной домовинки нигде нет! - всхлипнула Феодора.
- Не беда! В озере она. Я её чуть в сторонке от наших схоронил, вот и не нашли... Не вой, достану чуть погодя...
Савватей покосился на растерзанное горло Боброва, почесал живот, в котором поднялось урчание и рявкнул:
- Жрать охота!
Феодора, успокоенная обещанием мужа отыскать дочку, обрадовано встрепенулась.
- Я тебе на ужин девку припасла!
Глаза у Савватея вспыхнули огнём.
- Где она?
- В шатре, связанная лежит!
- А ну, пойдём, глянем!
Он встал в полный рост и вышел из гроба. Оказалось, что вурдалака, при его атлетических данных, можно было смело брать в сборную страны по баскетболу или боксу в тяжёлом весе.
Милюкова всё ещё лежала без сознания. Савватей придирчиво осмотрел  девушку испытывая двоякое чувство голода и вожделения одновременно. Но первое в конце концов взяло верх над вторым, хотя он был бы и не прочь попользовать жертву по её естественному назначению, прежде чем насытиться её кровью.
Но вот в чём парадокс: что бы мужская сила проявила себя в полной мере, требуется мощный приток крови, а её то как раз в его организме сейчас и не было. Залегая в спячку поболе трёх веков назад, он самолично сцедил её с себя до капельки, так же, как и с жены с дочерью...
То, что Хозяин дважды выдёргивал его - вурдалака и чернокнижника - из родной эпохи и брал с собой прогуляться в сии Грядущии Годы, где они славно покуролесили с доступными девками, было не в счёт: тогда перескок  во времени проходил иначе, мгновенно, а не как ноне, долгим естественным путём. Он тогда не впадал в сон  и его кровушка бурлила в жилах за будь здоров... Вот и получается, как в поговорке: девку хочется, да не можется...
К тому же, следовало принимать во внимание присутствие ревнивой жёнушки, которая всё время крутилась под боком в шатре. В здешней одёже, кстати, она тоже выглядела весьма аппетитно: тесные порты соблазнительно обтягивали круглый зад и полные бёдра. Ссориться с ней сразу после побудки не входило в его планы, тем более накануне предстоящей работы. Последний аргумент окончательно склонил вурдалака не делать глупостей и тем самым не осложнять себе жизнь...
- Я видел ведро возле машины, принеси! - приказал жене Савватей.
- Возле кареты? - уточнила та.
- Да! Только это не карета, а самокатная коляска, машиной прозывается, их тут полно, ты к ним привыкнешь...
Пока  Феодора отсутствовала, вурдалак, исходя слюной, легко, как пушинку, поднял Ляльку за ноги и верёвкой прикрутил её лодыжки к поперечной балке потолка. После этого он перерыл все вещи в палатке и, отыскав охотничий нож Боброва, профессионально перерезал девушке горло. Феодора проворно подставила пластиковое ведро  под струю хлынувшей крови.
- Нехай наполняется! - констатировал Савватей, - Пойду покуда сплаваю за Матрёшей, а ты, Феденька, тут нам одёжку какую ни на есть подыщи...
Вурдалак отсутствовал недолго. Он вынырнул из озера с детским, метровой длинны гробиком под мышкой спустя четверть часа, когда солнце наполовину погрузилось за горизонт. Феодора, приготовив мужу спортивный костюм Боброва и Лялькину кофточку вместо платья для Матрёши, выскочила из палатки ему навстречу.
Она помогла Савватею вскрыть домовину, подхватила продолжающую "спать" дочку на руки и кинулась к воде, что бы осторожно обмыть худенькое, угловато-неуклюжее, как у кузнечика, тельце, и затем насухо вытереть.
Девочка выглядела лет на восемь-девять. В отличие от представительного, видного во всех отношениях отца и красавицы матери,  она оказалась созданием удивительно непривлекательным, с бледными, жиденькими волосиками на приплюснутой головке.
Однако огромные, необыкновенного разреза глаза маленькой Матрёши и сочно-пухлые губки-бантиком, обещали её родителям, что со временем их "гадкий утёнок" непременно обернётся первой красавицей на всю волость...
- Мамка! Исты хочу! - захныкала девочка, открыв глаза. Феодора поставила её на ноги, одела в кофточку на пуговицах, которая смотрелась на той, как платьишко, и за руку отвела в шатёр. Савватей был уже там, отпив половину из облепленного комарами ведра с кровью, он протянул остатки жене с дочерью
-  Мне пока хватит - это вам, ешьте! - отерев губы, он, оставаясь голым, вернулся к своей домовине и пошарил в ней в ногах. Вскоре из жижи была извлечена пухлая кожаная котомка с лямками, в которой что-то металлически позвякивало. По-видимому, вампир хранил в ней какие-то важные вещи, потому что не откладывая сходил к воде и тщательно отмыл заплечный мешок от консерванта. Тут же открыл и сунул в него найденную в палатке фляжку, предварительно наполненив её консервантом из своего гроба. Авось пригодится...
После этого он уложил в домовину труп Боброва, закрыл крышкой и в одиночку! отволок в озеро, скрыв на дне. Затем наполнил камнями гробик Матрёши и тоже утопил. С трупом Милюковой пришлось повозиться: рослая девушка при жизни была выше Феодоры на целую голову и в домовине никак не помещалась. Савватей ей эту голову отрезал и втиснул в ногах, после чего всё пошло как по маслу. Крышка закрылась без труда, гроб - в озеро!
Феодора порывалась ему помочь, но он не пустил:
- Не лезь! В крови перепачкаешься! Здешние ярыжки увидят - житья не дадут!
Скрыв все следы страшного преступления, он наскоро обмылся, вытерся насухо и напялил на себя спортивный костюм "Адидас", который затрещал по швам на могучем торсе.
- Ты в этой одёже какой-то не такой стал, Саввушка, - прошептала Феодора, прижимаясь к жаркой груди мужа.
- Что, лучше или хуже? - рассмеялся тот и, обняв жену, стал ласкать упругую грудь.
- Конечно лучше! Весь сам из себя статный, словно князь...
- А я и есть княжеского рода, разве запамятовала?
Он обнял её ещё крепче и поцеловал в губы, испытывая неистовое желание.
- Ты тоже в этих портах просто загляденье! И перси в разрез ишь как выпирают... Смотри Федька, предупреждаю, в этом мире нравы свободные, блудливые... Замечу что за тобой - голову оторву!
- Что ты, Саввушка, окстись! Верная я тебе!
- Ладно! Кровь ещё осталась?
Стоящая  поблизости Матрёша восторженно смотрела на родителей, переминаясь с ноги на ногу. Она с готовностью протянула ведёрко:
- Чуток есть...
- Хватит!
Савватей снова развязал котомку, порылся и извлёк склянку с прозрачной жидкостью. Зубами вырвал пробку, вылил содержи мое в ведро - остатки крови на дне забурлили, поднялся парок. Он забросил пузырёк в озеро, взболтнул ведро и удовлетворительно крякнул:
- То, что надо!
Снова пошарил в котомке и вытащил продолговатую свинцовую коробочку, в которой лежал цилиндр с поршнем и длинной иглой из золота - своеобразный шприц. Наполнив его субстанцией из ведёрка, он умело сделал инъекцию в вену на руке сначала дочке, потом жене и уже в последнюю очередь себе... Остатки на дне выпил, а ведро тщательно прополоскал и убрал в багажник. Снадобье со шприцем дал ему в прошлый раз сам Хозяин. Теперь ни одна зараза этого мира, что прячется в крови здешних людишек, им не страшна...
Матрёша после укола уснула. Мать от несла её в машину и, уложив на заднем сиденье, укутала байковым одеялом, принесённым из палатки, которую Савватей взялся собирать и вместе с остальными вещами складывать в багажник. Феодора бойко помогала ему, время от времени задавая вопросы.
- Ты сумеешь управиться с этой самоходной коляской?
В голосе её звучало сомнение.
- Смогу! Легко! Повелитель обучил, когда мы с ним сюда приходили раньше. Ты же помнишь, я тебе говорил... В этом мире, если хочешь знать, люди не только на машинах ездят, они ещё и по небу летают на самолётах и вертолётах! Смотри вверх: видишь, огоньки среди звёзд движутся - это летит самолёт!
Феодора ахнула, всплеснув руками.
- И в нём люди сидят?
- А то!
- А мы полетим куда-нибудь?
- Надо будет - полетим!
- А ты умеешь водить небесную колесницу?
- Только лёгкие типы самолётов и вертолётов - спасибо Повелителю! Он выбрал себе в помошники меня - вурдалака и чернокнижника - недаром. Я дюже способный. Ещё Повелитель показал мне приёмы магического колдовства, заставив усвоить их на "зубок". Попутно обучил меня здешней грамоте - могу читать и писать, могу и с техникой современной обращаться: с телевизором, телефоном, элек трочайником, микроволновой печкой, утюгом и прочее... Я тебя всему этому тоже научу!
- Я всегда знала, что ты у меня самый умный и самый лучший!