Сгоревшая невеста. Часть 3

Глава 12
К берегу причалили в густых сумерках. Грей первым выпрыгнул на мокрые камни, шумно вдохнул сырой воздух и с нетерпеливым ожиданием оглянулся на Алку. Выползли на берег мы. Растерянно уставились на тихо сопящего в лодке Юру.
- И что теперь делать? – почему-то шепотом поинтересовалась Светка.
Деревня находилась на возвышенности, а к реке вел довольно крутой спуск. Тащить на себе в гору каменно-тяжелое тело Коробьева никому из нас не хотелось. Аллочка и Светлана – тоненькие, как былинки, для них и худосочный Юра – непомерный груз, на острове пока в лодку его сваливали, и то умаялись. Я погабаритнее, но как-никак в интересном положении (по крайней мере, очень на это надеюсь), и мой будущий малыш прямо возмутился до тошноты (естественно, моей), стоило только подумать, чтобы взвалить на плечи чужого сонного мужика и переть его по узкой каменистой тропке.
- Да ну его, - истерично заявила Светка, уставив кулаки в худосочные бока, - пусть дрыхнет в лодке, небось, не замерзнет. А утром проснется – сам придет.
Мы настолько обрадовались этому мудрому решению, что я с чувством обняла подружку, а Алка, разумеется, в порыве восторга, чмокнула Грея в нос. Пес удивился и присел на задние лапы - обычно мамочка так не поступает, она вообще-то женщина серьезная, при погонах, не иначе во всем виноват деревенский воздух!
Укрыв Юру найденной в лодке старой курткой Кузьмича, мы потопали по тропе, ведущей в деревню.
Поднимались гуськом. Впереди несся Грей, которому никакие камни и горы не страшны, особенно если дома ждет вкусный ужин. Следом шла Алка.
- Я хочу чаю! – гундела Светлана, пыхтя за ее спиной и оскальзываясь на гальке.
Я, в замыкающих, в последний раз оглянулась на оставленную на берегу лодку. На мгновенье мне показалось, как что-то промелькнуло буквально в паре метров от меня, но я тут же стряхнула страх – в деревне спать ложатся рано, никого, кроме нас, здесь нет и быть не может. Может, какой ночной зверек на охоту вышел?

ххх
Показались первые дворы. Сейчас свернем в проулок – и скоро дом Коробьевых.
- Дымом тянет, чуете, - вдруг сказала Алка.
- Кто-то баньку затопил. О, я бы сейчас попарилась, - мечтательно протянула Светка.
- И я, - начала Рюмина и вдруг выдала такое, что Грей, трусивший рядом, шарахнулся куда-то в кусты.
А я, честно говоря, тоже вспомнила весь "словарный" запас, которым овладела еще в начальной школе, благодаря моей незабвенной тете Соне. Матом ругаюсь я редко, зато, если уж приспичит, – портовые грузчики заслушаются. А тут выпал тот самый случай. Потому что дом Коробьевых горел! И весело так, с треском, с жаром!
Зевак, желающих насладиться пожаром, на улице не оказалось. Может потому, что половина домов в Гармонике уже пустует, а может, местное население абсолютно не любопытно и даже апатично, и считает, мол, все, что ни делается – по воле божьей, а ей перечить не моги! Так или иначе, а возле нашего двора, больше напоминающего теперь здоровенный костровище, метались с ведрами только трое – рыбак Павел Кузьмич, цыганистый племянник бабы Клавы Виктор и сама старуха-соседка. Только дом Коробьевых они и не думали тушить, а поливали примыкающий к бабкиному двору забор. Потом Виктор и вовсе его порубил, лишив огонь превосходной трапеции, чтобы переметнуться на соседнюю территорию.
- Ну, девки, беда! – крикнул нам потный и черный от копоти рыбак. – Сгорела Юркина халупа!
- Мама, - обалдело проговорила в ответ Светка, чуть не падая ему под ноги.
- Тушите, дурынды, чтоб огонь дальше не поскакал, - гаркнул бабкин племянник и сунул нам в руки ведро. Почему-то порожнее.
- Баба с пустым ведром – к неприятностям, - процедила сквозь зубы Алка и кинулась к колодцу – на счастье как раз рядышком с Юркиным двором был.
- Ой, мама, ой, мамочка, - повторяла, как заведенная, Кропотина, выхватывая у запыхавшейся бабы Клавы лопату и бросая в сторону пламени землю.
Нашлось дело и мне – бабка вытащила из дома тазик и ведерную кастрюлю (и кому, любопытно, одинокая старуха в такой баклажке щи варила?), и мы включились в интереснейшую игру под названием «добровольные пожарные».
Бабкин двор мы отстояли. Юркину избу – нет. Утром, полюбовавшись на пепелище, падающие от усталости, мы еле вползли в дом бабы Клавы и рухнули вповалку на раздвинутый диван, куда хозяйка бросила пару подушек. Сон накрыл нас мгновенно.

ххх
Проснувшись, я не стала тревожить девочек и осторожненько вышла во двор. Бабка уже копошилась по хозяйству, прилегла ли она хоть на часок? От козьего молока я вежливо отказалась и решила прогуляться к реке. Надо же посмотреть на нашего спящего царевича. Вернее, теперь бездомного погорельца. А Юра-то ведь ничего не знает...
На берегу, у лодки копошился Кузьмич. Увидев меня, он не удивился, но проворчал:
- Вот, девки, прокатились к поганому острову, изба и сгорела. Все несчастья из-за проклятой Невесты. Степан из-за нее заболел и умер, Ванька Коробьев на тот свет отправился, Юрка опять же вслед за ним…
- Но мы Юру нашли, - возразила я, - и потом, если бы мы в доме спали, могли в самом деле погибнуть, а так живы остались. Выходит, как раз Невеста нас и спасла.
- Ну, конечно, вы же бабы, своих сестер-то она бережет, - зло сплюнул в воду рыбак. – А от дома Коробьевых одни угольки…
Я не стала дальше слушать брюзжание Кузьмича и подошла к лодке. На днище валялась куртка, в углу – забытый мной ночью рюкзак. Коробьева не было. Ни спящего, ни бодрствующего. Никакого!
Я подозрительно уставилась на Павла Кузьмича.
- А где Юра? Мы вчера его с острова привезли и тут спать оставили?!
Старик выпучился так, словно у меня вместо волос змеи на голове зашевелились.
- Не-е-е было тут никого, когда я пришел, - наконец выдавил испуганный рыбак.
У меня опустились руки. Да что за прятки, в самом деле!
Я уходила с берега в самом дурном расположении духа. Брела и думала – куда же снова исчез Юра? И как сообщить об этом девочкам? А вернется из города Валерий? Что я мужу скажу? Топала так по пыльной дороге и корила себя, почем зря. Как же, не уберегла сына армейского сослуживца!
Вот и проулок, а за ним снова увижу полуобгоревшие остатки Коробьевского двора. Невольно я содрогнулась – задним умом поняла: мы ведь и вправду бы сгорели в доме ночью, во сне, если бы не уплыли на остров! Какая жуткая смерть! И кому мы только помешали? Не верится, чтобы изба вспыхнула просто так! Недаром у калитки крутился хлыщ…
Дикий крик взлетел над улицей, встревожив собак:
- Нет! Не-ет! Как же так?!
Я вывернула из-за деревьев и рысью кинулась на голос. Неужели снова беда какая?!
Еще издалека я увидела у сгоревшего Юркиного дома черный джип. Возле него двоих мужчин. Один упал на корточки, а другой, зажав руками голову, качался, как камыш на ветру. В три прыжка я оказалась рядом, потому что это были Стасик и Болтов, совершенно потерявшие голову при виде пепелища на месте нашего пристанища. Мужики рыдали как малые дети, решив, что мы погибли.
- Валера, - крикнула я, раскрывая объятия.
Болтов дико посмотрел на меня сквозь потоки горючих слез и рухнул на землю. Обнял мои ноги и начал объяснять коленям, что он, дескать, страшно перепугался, что он велел нам оставаться в доме и никуда не выходить, что он не прав, что всякое в жизни случается и прочее, прочее, прочее. И конечно, что он безумно, безумно, безумно меня любит.
Я подняла супруга, отряхнула, нежно улыбнулась его слезам. И тут внутри, внизу живота меня что-то толкнуло. И еще раз! Мерзавка-докторша из женской консультации! Значит, мне нужно лечиться от бесплодия? Я вздрогнула, аккуратно поправила воротничок рубашки Валерия, снова ласково улыбнулась и сказала:
- Я беременна. Уже месяца четыре, не меньше. Как говорят в любовных мелодрамах: "Ты скоро станешь папой".
Болтов посмотрел на меня спокойно так, ничего не выражающим взглядом, и… грохнулся в обморок.

Глава 13
В горнице вкусно пахло пшенной кашей и горячими пирогами с капустой. Старушка суетливо накрывала на стол, чтобы накормить нашу братию, а я, приткнувшись к Валерию, следила за Клавдией с восхищением. У бабуси словно вечный двигатель внутри! Ну, подумайте сами: мы после пожара уснули без задних ног и провалялись почти до обеда, а она… Прилегла ли вообще? Когда я поднялась, бабка успела уже и козу на лужок отвести, и курочек попроведать, и кроликам травы дать, и квашню поставить. А теперь вот собиралась потчевать гостей, и все с улыбочкой, с хлебосольным добродушием. Мне бы ее энергию и жизнерадостность!
Впрочем, сейчас я как раз похихикивала, потому что Болтов ежесекундно трогал мой живот и просил «сыночка поздороваться с папулей». После того, как я привела в чувство любимого супруга, подняла с дороги, отряхнула от пыли и ответила на все многочисленные вопросы, он вел себя, мягко говоря, неадекватно. Мало того, что лыбился как чеширский кот, так еще и без конца меня щупал, словно не мог поверить, что я – это я, а не рождественская фея. Впрочем, Валерия я прекрасно понимала: если тебе хорошо за пятьдесят, а ты еще ни разу не был отцом, то от известия о скором появлении в доме ребенка и свихнуться можно! А мой-то еще молодец, держался…
Светка, сидя за столом, умильно изучала вкусный натюрморт, пока баба Клава расставляла чашки и блюдца.
- Идемте, почайпьем, - позвала наконец хозяйка.
Все принялись угощаться бабкиной стряпней, нахваливая, а Виктор вдруг заинтересовался Светкиным блокнотом, куда та записывала местные легенды. Полистал, почитал, хмуря брови, и недовольно отложил в сторону.
- Не понравилось? – ревниво спросила наш «летописец».
- Да нет, ничего, - уклончиво отвечал тот.
Но посидев немного, не выдержал:
- А почему история о Невесте не до конца записана? Не интересной показалась?
- Как не до конца? – растерялась Светлана. – Мне Павел Кузьмич так рассказывал… вроде.
- Вроде! – передразнил ее бабкин племянник. – Самую соль-то и упустили! Слушай, как было дальше…

Ххх
Дарья долго стояла на берегу. Уж солнце спряталось, и появилась луна на небе, а девушка словно приросла к месту, вдаль вглядываясь. Вдруг забурлила вода, появилась сама речная царевна, в чешуе, в короне из речного жемчуга.
- Не жди, - говорит, - Силантия. Иди домой. Я – жена его законная, к себе мужа навсегда забрала.
Как услышала это Дарьюшка, слезы из глаз покатились. Чистые, прозрачные. Падали они вниз, ударялись о речную рябь и превращались в алмазы. Плакала Дарья, таяла надежда на встречу с любимым, остывало сердце. Так и стала она от горя вся каменная. Но говорят, если кто покажется Невесте похожим на ее жениха Силантия, тому она улыбнется и щедро вознаградит, насыплет полные карманы драгоценных камней. Много охотников до алмазов с тех пор в наших краях бывало, только редко каменная дева невиданным подарком балует. Чаще свидание с ней неприятностями оборачивается. Еще старики говорили: Невеста жадных и алчных ненавидит, потому и несчастье горстями вместо богатства раздает. А вот если человек не ради богатства встречи с ней ищет, а хочет приголубить одинокую душу, - отблагодарит обязательно. Пойми ее, каменную…

ххх
Не успел Виктор закончить рассказ, как Светка вскочила и резво забегала по комнате:
- Так вот что! На острове не иначе алмазы! Вот почему у Юры хотят выманить наследство! Я уверена, его