пригнали. И колесо простреленное показали. А ты говорил», - передразнила меня голосом и гримасой на лице, -«без стрельбы обошлось! Наврал, как всегда!»
Вот так-то! И молчун, и врун я в одном лице! И чтобы не прилепили еще какую нелестную характеристику, решил присутствующим подействовать на совесть:
«Ребята и девчата!» - улыбнулся всем сразу, - «Можете меня колесовать, четвертовать, подвешивать и поджаривать, но я вам ничего нового, что вы еше не знаете, сейчас не скажу. Не потому, что не знаю, а потому, что не уверен что можно сказать, а что - не имею права. И лучше ко мне не приста¬вайте. Время придет — всех соберу и всем до мелочей поделюсь.»
«Вот так всегда», - вздохнула Света и грустно посмотрела на ребят, в надежде на поддержку. Владимир махнул рукой, осуждая только что от меня услышенное, и отвернулся в сторону. Паша выдавил здравую мысль:
«0т него ничего другого и ожидать не стоило», - опустил голову, начал что-то на сто¬ле перебирать. И только Наташа меня в некотором роде поддержала:
«На вас, Юрий Васильевич, даже в делах любовных можно положиться. Лиш¬него никогда и никому не скажете!» - но и на ее лице я никакой радости не заметил.
Женщины с демонстративно постными физиономиями комнату покинули, вскоре за ними по домам потянулись мужики, тоже с хмурыми лицами.
А в пять часов я снова был возле камералки, из которой народ начал разбегаться по домам - конец рабочего дня. Дока меня уже ждал, в стороне от крыльца, и я махнул ему рукой –показал, что к телефону пойдем в гараж, где сейчас поменьше народа. Он меня дождался, и молча пошагал рядом и даже в ногу,как в армейском строю. Зашли в диспетчерскую. Лишних никого нет - только женщина, выписывающая шоферам путевки, заполняющая ведомости заправки, ну и тому подобное. Она нам не помеха, и набираю номер дежурного по милиции. Прошу позвать к телефону капитана Новикова. Минуты две пришлось подождать - я стоял, готовый к разговору, а Дока толкался рядом и нервно похрустывал костяшками пальцев на руках.
«Слушаю», - узнал голос Михаила, и мигом ответил, - «Это я, Юра. Как у тебя дела?»
«Нормально,» - не задержался опер, и тяжело вздохнул, -«сил больше нет, столько пришлось вкалывать!» - он на секунду сделал паузу, но я вклиниться не успел - снова услышал его голос, - «Вот что, сейчас я дела заканчиваю, и прямо отсюда в пивнушку побе¬гу, стресс снять. Ты туда подскакивай, часикам к шести, с баночкой. Можешь и помощника своего прихватить. Евдоким кажется?»
«Подъеду», - не мог же я отказаться, но один вопрос не мог и не задать, - «А как с третьим, из Мирного?»
«В лучшем виде», - Михаил усмехнулся, даже по телефону я услышал, - «те¬перь не отвертится!» И разговор решил закончить: «Все, остальное при встрече!»
Я ложил трубку на аппарат, а Дока смотрел на меня «во все глаза», дергал ногой как паралитик и повторял как заводной:
«Ну что? Ну что?»
«Не дергайся», - предложил ему успокоиться, потому что присутствующяя женщина начала с удивлением посматривать на его дрыгающую ногу. И пошел на выход - не пере¬сказывать же при посторонней разговор с опером по телефону. Дока рванул за мной, и уже на улице я его успокоил:
"»ихаил сказал, что все в порядке. Третьего, который из Мирного, задержали и отвертеться у него шансов нет. Вот так. А через пол часика нам с тобой встреча назначена, возле пивнушки. Я побежал переодеваться, и тебя жду, с мотоциклом. Жена на меня зуб нарисовала, и в Мирный нас на машине не повезет, а мне ее не даст. Да и после пива я сам за руль не сяду».
«На моем мотике сгоняем!» - моментально согласился Дока, - «И банка под пиво в нем лежит!» - это уж как во всех местных машинах и мотоциклах, и говорить не надо.
Заскочив домой, я начал переодеваться - не поедешь же в городок в спо¬ртивном трико. Света тут как тут:
«Надеюсь, сегодня вернешься? Или опять на сутки исчезнешь?» - сказала все неласково, без должного уважения. Помнит мое выступление в камералке, показывает, что обижена и забывать об этом не намерена. Меня такое ее состояние всегда удручает. Хочется жену расшевелить, растормошить, заставить улыбаться. В общем, заслужить прощение. И такая возможность сейчас есть:
«Светочка», - сотворил на лице улыбочку, - «я с Докой в Мирный еду, к Михаилу, на рандеву. Он нас пригласил и расскажет, что собрал по нашему шоферу, которого поймали с «травко, и еще по двоим, которых по этому же делу задержали».
Света навострила ушки и на меня посмотрела уже не столь сурово. А я ее заинт¬риговал окончательно:
«Вернусь, и все тебе выложу, как на духу. Честное слово!» - Света мое «честное слово» знала, и враз повеселела - улыбаться не стала, но глазки заблестели.
«Смотри, ловлю на слове», - все же предупредила, но голосом почти ласковым.
Здесь к дому раньше времени подкатил Дока, и подъехать к Мирненскому пи¬вбару получилось за пятнадцать минут до назначенной Михаилом встречи.
Как всегда после пяти часов, то-есть по окончанию рабочего дня, пивбар полон страждущими, а перед прилавком продавщицы выстроилась очередь человек в пятнадцать. Дока с трех литровой банкой встал в ее конец, а я с тоской крутился рядом, потому что очередь двигалась еле-еле - у всех в руках приличные емкости, часто не одна, а две-три штуки. И стоять Доке придется не менее получаса. И эти полчаса я должен смотреть, как более счастливые, уже отоваренные, пивом наслаждаются!
Через десять минут ко мне сзади подкрался Михаил. Тронул за плечо, молча пожали друг другу руки. Он с улыбкой кивнул на очередь:
«Стоим?»
«Стоим», - согласился я со вздохом, наблюдая как опер машет ру¬кой, предлагая Доке из очереди выбраться и подойти к нам. Тот не заме¬длил указание исполнить. Михаил и ему пожал руку, забрал банку и заговорчески подмигнул:
«Ждите. Я сейчас», - и улизнул в неприметную в баре дверь. Через пять минут появился, уже с банкой пива.
«Милиции почет и уважение», - поднял посудину и нам ее продемонстрировавл. После чего предложил, - «Отойдем в сторонку, вон к тем камушкам».
Камушки оказались бетонными отливками, какие укладывают по границе тро¬туаров и проезжей части улиц. Они не единожды сложены-переложены, так что есть место и присесть, и пиво не на землю ставить. Я и Михаил к ним пошагали, а Дока крикнул – «Я сейчас» - и побежал к своему мотоциклу.
Через пару минут с комфортом устроились на камушках. Дока от мотоци¬кла подошел с сумкой, доставал из нее пакеты с едой, стаканы, и в за¬вершении - бутылку водки. Михаил посмотрел на это богатство, включаю¬щее банку с пивом, и не смог промолчать:
«Хорошо подготовились! Надеетесь меня споить, и выпытать что надо и не надо!» И чтобы я и Дока не возмутились таким предположением, с улы¬бкой продолжил: «Хотя что это я - скрывать уже нечего, подонки во всем сознались!»
Дока ловко открыл бутылку, набулькал в стаканы по норме. Стаканы разобрали. Михаил посмотрел свой на прозрачность, по очереди глянул на меня и Доку, и предложил тост:
«За плодотворное сотрудничество!» - очень нас обрадовал, умник такой! А дальше пошли разговоры. Долгие и интересные. Конечно с переодическим потреблением напитков. Приводить их в точности нет необходимости, да и сложно, и не всегда сразу нужное поймешь. Я внимательно выслушивал, что-то пытался уточнить, что-то добавлял сам. И в то же время услышенное трансформировал в голове в приемлемую для пересказа форму, без неясностей и неточностей - помнил, что Света меня ждет с нетерпением, да и с ребятами придется поделиться. Вот в этой новой, легкой для воспри¬ятия форме, я сейчас и попытаюсь все сказанное Михаилом изложить. Не знаю, как это получилось, судите сами.
Часть 23.
Понедельник у Михаила получился трудным. И поначалу пошел не так, как оперу хотелось - не проявили задерженные желания содействовать следствию. Коваленко это продемонстрировал первым: от «травки» в маши¬не открещивался - знать о ней ничего не знаю, потому что не его рюкзак, а пассажира, сам попутчик - человек случайный, попросил подвести до Мирного, и что там у него с собой было, Коваленко не демонстрировал. Да, в поселок, возле которого растет «травка», он приезжал, но порыба¬чить. И как опер знает, пойманную рыбу вез домой. Почему возвращались не по асфальту - а хотел как ближе, напрямую. А что по проселку - так ему не привыкать, каждый день по ним возит работяг в поле. Зачем же тогда убегал от милиции, да еще с простреленным в машине колесом - от¬ветил точно с издевкой: он, видите ли, не понял, кто его пытался оста¬новить; и испугался, когда стрелять начали. Как будто люди не в милице¬йской форме это делали!
Михаил на время разговор прервал, заставил Коваленко под протоколом расписаться, и отправил в камеру с советом хорошенько подумать.
Взялся за Сычева, и сразу понял, что подельники заранее договорились, как вести себя в случае задержания. От «травки» тот не открестился – да, его товар, а в машине оказался случайно - увидел ее в поселке и напро¬сился к шоферу в попутчики. То-есть, с Коваленко он раньше не встреча¬лся и знакомыми они не были. И о «травке» шофер конечно ничего не знал.
Пришлось напомнить о железнодорожном разъезде, где Сычева прекрасно помнят, потому как переодически там останавливается и часто угощает ме¬стных мужиком пивом под сушеную рыбку. Отпираться было неразумно, и Сы¬чев согласился: да, несколько раз на разъезде останавливался. Но с Ко¬валенко все равно знаком не был.
Михаил напомнил о некоторых событиях прошедшей пятницы: как «незнакомый» подъехал к железнодорожному переезду, как возле него остановился и ожидал гражданина Сычева, бегущего к его машине; как гражданин в машину заскочил, и только после этого она покатила дальше. То—есть получается, что гражданин Сычев и гражданин Коваленко отлично знают друг друга, но пред¬почитают этот факт от представителя милиции скрыть. Сычев недолго поде¬ргался, выдумывая нереальные объяснения в попытке повесить оперу «лапшу на уши». Но Михаил нажал, и пришлось согласиться: да, с Коваленко он зна¬ком; да, о поездке была договоренность, да, о «травке» шофер был в кур¬се. Михаил все зафиксировал на бумаге, подпись Сычева получил. После чего тот отправился на короткий отдых в камеру.
Снова взялся за шофера: ознакомил с последними показаниями его при¬ятеля по поводу их давнего знакомства и общей причастностью к бизнесу с «травкой». Вначале в ответ услышал бурные протесты. Но что толку? Факты - вот они, а заодно опер напомнил и о еще одной поездке, ранней весной. После которой та же «травка» неожиданно появилась в Мирном. Пока не яс¬но, был ли у Коваленко попутчик уже из Мирного, но назад он возвращался с «травкой» и Сычевым точно. Если не согласен - можно свозить его в посе¬лок, возле которого отрава произрастает. Машин местных там раз-два и обчелся, а уж шикарный ГАЗ-66 и его шофера не заметить кому-либо из мест¬ных жителей просто нереально. Только в таком случае придется говорить о попытке запутать следствие, что подследственному на пользу не пойдет.
Коваленко особой смелостью не отличался - Михаил это давно понял. И дожать его оказалось намного легче, чем подельника. Согласился: да, с Сычевым знаком давно, за «травкой» они сделали две поездки. Михаил все записал, заставил Коваленко расписаться.
На этом первый этап
