неожиданно для себя я невнято выдавил:
«Травка» - это цветочки. На самом деле все сложней. Я знаю и то, что с ней связано - как убили наших товарищей в партии.»
Симонов и Михаил, спокойно и непринужденно развалившиеся на стульях,нап¬ряглись как по команде , и с удивлением на лицах. Дальше возникла пауза - я ждал реакции на свои слоза. Дождался:
«Ну и ну», - прокоментировал начальник милиции, - «А причем здесь те убийства, если у Коваленко железное алиби оказалось?»
Теперь мне можно было продолжить:
«Я же не сказал, что знаю убийцу, я сказал, что знаю, как эти убийства были совершены.»
«А мы знаем и то, и другое! Дело давно раскрыто и закрыто!» - пе¬ребил меня Михаил. Но здесь его в свою очередь остановил Симонов:
«Обожди, не устраивай лишний шум и споры. Юра хочет сказать что-то новое (это обо мне) - пусть и скажет. Знаем по опыту, что иногда его полезно выслушать!»
Михаил махнул рукой и отвернулся в сторону — что по его мнению я мог сказать новое о уже закрытом деле? А меня Симонов воодушевил, вспомнил таки мои заслуги в прошлогоднем расследовании хищения руды в партии! Потому дальше говорил спокойно и убедительно:
«Весной, когда произошло первое убийство, я нашел в степи кусок мате¬рии с мазками крови. А он оказался от рубашки, в другую часть которой было завернуто орудие убийства; позже ее же остатки нашлись в квартире Евгения Мацурина. Ta, что в поле, была брошена возле геодезического знака - единственного приметного места, которое легко найти даже ночью. Так вот, в убийстве горного мастера участвовали двое. Первый выкрал в керноразборочной партии электроразведочный электрод, ставший орудием убийства, и спрятал его там, где я нашел тряпку - возле приметного знака. Этим первым мог быть Коваленко, который знал, где электрод хранился. Но сам он не убивал, у него, как вы знаете, железное алиби. Убил другой, ко¬торому показали, где электрод спрятан. В нужный момент он им воспользо¬вался, затем отнес и снова спрятал возле того же геодезического знака. А следующей ночью Коваленко подбросил орудие убийства возле дома нашего техника, на тот момент считавшегося подозреваемым. Вы же не нашли там электрод сразу? Не нашли, потому что он появился только следу¬ющей ночью!»
Михаил не выдержал и меня перебил:
«С чего ты взял, что именно Коваленко выкрал ваш электрод, а потом возле того дома спрятал? У тебя факты есть?»
«Фактов нет,» - пришлось согласиться, - «но есть логика. Сейчас ее приведу. Коваленко мужик хитрый и жадный. От этой жадности все и пошло, с весны. Он возил нас, геологов, на карьер в степи, где пару недель в год ведутся работы - добывают полудрагоценные камни. Посмотрели бы, как у него глаза загорелись! И два пробных мешка этих камней набрал! Горный мастер, ко¬торого позже убили, тоже был с нами, а он прямой начальник Коваленко и считался его приятелем. С этой поездки все началось, но понятным для меня стало намного позже, и можно сказать случайно. После убийства я еще раз на карьере оказался, по своим делам. А там известный вам Спиридонов камушки ковыряет! А организовал все - факты есть прямые - именно Коваленко, он этого канавщика туда привез вме¬сте с инструментом. И что очень важно - с шашками ВВ и детонаторами! Я их нашел в палатке, где Спиридонов обитал!»
Михаил и начальник милиции смотрели на меня, как на принесшего весть по крайней мере о начале у нас здесь в степи всемирного потопа. Симонов пришел в себя пораньше и покачал головой:
«Ну Юра, с тобой точно не соскучишься!»
Я это подтверждать продолжил:
«Точно знаю, что ВВ попало в руки Спиридонова от Коваленко, и что важно - в прошлом году. Почему - могу рассказать. Но почти год оно ле¬жало без движения, негде было использовать. И вот на карьере, куда Ко¬валенко нас возил, он понял, где его можно применить. Понял, и поделил¬ся идеей с горным мастером, с который они очень удачно использовали ма¬шину для обшего бизнеса - собирали рога павшей сайги. Но Коваленко-то взрывчатку спер именно у горного мастера! Подставил его, можно сказать! И когда Слава о ней услышал - а мы характер его знали отлично - он конечно все, что думает о своем шофере, ему высказал. И наверное пригрозил дать делу ход.
Так вот, угроза разоблачения хищения ВВ - мотив для убийства горного мастера. Но сам убивать не решился. Трусоват, да и опа¬сно, в поле зрения милиции попадал сразу и обязательно.
Но у Коваленко были компаньоны по другому бизнесу - снабжению Мир¬ного "травкой". Люди рисковые, и что важно - ни с партией, ни с будущей жертвой ничем не связанные. Главное - убедить их пойти на убийство.»
Я решил перевести дух, и Михаил этим не замедлил воспользоваться:
«И как он по твоему мог это сделать?»
Я сделал вид, что подумал, и продолжил:
«Сейчас объясню как - Коваленко сам мне об этом рассказал, не прямо конечно, а своими поступками. Он непонятно для чего Славу начал оговаривать - курит мол «травку». А Слава этого не делал точно. А для чего оговор? Да для подельников по бизнесу с «травкой»! Он их сознательно ввел в заблуждение – наврал, что Слава об их общем бизнесе узнал и грозит вывести всех на чистую воду. Значит, его нужно убрать, другого выхода нет.
Так он подельников или подельника на убийство подтолкнул, а потом и организовал его, со сто процентным для себя алиби. А тут очень кстати роман Славы с замужней женщиной, причем столь открытый и с такими страс¬тями, что повесить преступление на брошенного мужа ну сам бог велел - под¬кинуть к нему орудие убийства, и всего делов. Что они и попытались провернуть. Слава богу,» - я кивнул на Михаила, - «ты с этим делом разобрался.» Здесь мне показалось полезным подытожить сказанное: «Вот так было совершено первое убийстве, и первая попытка свалить его на невинного человека. Определенно организатор Коваленко, он же и участ¬ник. Он выкрал и в нужном месте спрятал орудие убийства, он подбросил его возле дома человека, на которого попытались преступление повесить. Но убийца не он точно.»
«А кто тогда Евгений Мацурин?» - напомнил Михаил об официальной вер¬сии.
«И не он тоже,» - показал я отрицательное к ней отношение, - «и все в партии в этом уверены.»
«Ну да, у вас своих выгораживать умеют!» - не согласился опер. Но, как мне показалось, недостаточно твердо. Я это по¬чувствовал, и решился поделиться последними наблюдениями:
«На фотографии из комнаты, где Гена обитал, ни имени, ни фамилии Евгения Мацурина не оказалось. А он был любителем «травки» со стажем, курил постоянно. Следовательно, его кто-то в Мирном постоянно и снабжал. Вряд ли Гена «сыч», с его редкими к нам наездами. А вот кто - пока вопрос. Но очень подходит тот, кто живет в Мирном, кто дал Гене ад¬реса любителей «травки», кто наверное дал ему и журналы с фотками голых красавиц. И я почти не сомневаюсь, что куски рубашки, найденные в трех местах - в степи, в доме невинного техника и в комнате Мацурцка - тоже этого человека. По крайней мере Коваленко такой модной рубашки», - я ки¬внул в сторону Михаила, - «ты сам мне говорил - не покупал, Гена «сыч» приобрести просто не мог, а Евгению Мацурину с его равнодушием к женщи¬нам она была не нужна. И как мне представляется, этот некто из Мирного среди троицы самый главный, его сейчас и нужно найти. Это он, когда под¬ставить нашего техника как убийцу горного мастера не удалось, придумал заменить его Евгением Мацуриным, которого хорошо знал как постоянного своего клиента, и организовать несчастный случай с которым было проще неку¬да. От наркомана-то всего можно ожидать, никто и не удивится. А следс¬твие пойдет в нужную сторону, если связать смерть горного мастера, орудие убийства и комнату Мацурина частями одной рубашки. «Травкой-то» они уже были в глазах многих связаны».
Я наговорил всякого столько, что даже мой помощник Дока застыл с уди¬вленным лицом и открытым ртом. А Симонова и Михаима задуматься я заста¬вил точно, и теперь они сидели с отрешенными, обращенными к себе внутрь на собственные мысли, взорами. Михаил упорно молчал - мыслей наверное у него появилось много. У Симонова оказалось меньше и он заговорил пер¬вым, обращаясь к коллеге:
«Нужно разобраться, кто Сычева подвозил к железнодорожному переезду. Может окаться информатором из Мирного,» - перевел взгляд в мою сто¬рону, - «а для тебя - так и убийцей Мацурина.»
«Это не он,» - ответил уверенно, - «кто-то другой, у кого нет мото¬цикла. Иначе за «травкой» они на нем и ездили бы. А к переезду подвезти Гену мог любой. Угостил пивком - парень он не жадный - и всего делов, любой не откажется подбросить».
«Тоже верно,» - согласился начальник милиции, и повернулся к Михаилу, - «Что делать будем?»
Михаил отвечать не торопился - полной уверенности что делать дальше и у него не было. Выслушать «фантастическую версию» ему пришлось, но поверить в нее от начала до конца - точно не поверил. А как по дру¬гому? Человек вел расследование смертей и горного мастера Славы, и бу¬ровика Евгения Мацурина; у него все сошлось и следствие давно благополучно завершено. И с чего бы вот так, сразу, принять на веру фантазии какого-то дилетанта, если в большей части это предположения, фактами не подтвержденные? Кроме «травки», и что два типа - Коваленко и Сычев - снаб¬жают ею Мирненских любителей - с этим Михаил, как мне показалось, уже согласен. А в остальное, касающееся двух смертей - нет, не поверил, это я понял. Но сомнения у него появились. Что я не мог не почувст¬вовать. И сейчас мы были свидетелями, как неверие и сомнения у него пытались перебороть друг друга, определиться, что же из них более важное. Но раз молчал - значит пока шаткая ничья.
Михаил продолжал думать, а я и Дока замерли в ожидании. Наступал важный момент: перевесит неверие - никуда милиция не поедет и встречать машину Коваленко будут на подъезде к Мирному или железнодо¬рожному переезду. А кончится дело осмотром машины на предмет «травки», и все.
Перевесят сомнения - то-есть посчитает кое-что из «фантастической версии»,касающееся убийств, нужным проверить - примут наш с Докой план, и поедут в горы задерживать машину Коваленко именно там, где он нас не ждет, несмотря на всю свою хитрость и осторожность. Михаил наконец тишину насушил:
«Если оба парня жертвы, то убийца не один Гена Сычев;
на момент смерти Мацурина он на железнодорожном разъезде от¬сутствовал точно. И не Коваленко, тот в это время находился в поле, вез туда рабочих. Остается неизвестный, от кого Гена Сычев получил имена и адре¬са Мирненских любителей «травки». Но если машину Коваленко с товаром и курьером Геной задержим, если даже через них выйдем на информатора из Мирного - фактов об их причастности к убийствам нет и мы их вряд ли найдем».
«С товаром машину задержим - попытаться можно по горячему расколоть. Показать с напором, что все знаем, и не только «травка», а и два убийства на них висят», - неожиданно начальник милиции поддержал «фантасти-
ческую версию», переведя ее в некую гипотезу, требующую проверки. Это воодушевило, и я в разговор включился:
«На информатора в Мирном выйти можно. Не так много в городке подонков, способных на бизнес с «травкой», а из-за нее и на убийства. Ну найдет¬ся человека три-четыре, не больше. Вот их и нужно проверить, как мне представляется, по двум пунктам. Первый - должны у кого-то на
