Никогда не бросай начатое! (начало).

повернулся ко мне: « Ты что скажешь?»
«Пусть показывает,» - улыбнулся Доке, с волнением ожидающего моего решения. Тот облегченно вздохнул, а Михаил, наблюдавший всю сложную гамму его переживаний, с усмешкой принял окончательное решение:
«Так и быть. Завтра к восьми сюда.»
«Насчет самолета не мешает и в Придорожном пораспрашивать – он же над ним кому-то гудел», - напомнил я оперу о еще одном предположении.
«Это само собой,» - Михаил, оказывается, уже наметил план действий, - «Теперь давайте о другом. Разбираться с людьми буду я, вместе с целой бригадой, приехавшей сюда на помощь. А вы геологи, местность знаете лучше всех. Вот и подумайте, куда преступники могли направляться, если они не из местных? Где они деньги могли спрятать?»
По словам опера, обходчик видел двух человек, со стороны асфальта перескочивших  железнодорожную насыпь и побежавших через долину в направлении сопок. Которые, как оказалось, уже прочесаны армейскими патрулями. А я и не сомневался, что беглецов там найти не могли, потому что прятаться в тех сопках или бежать еще дальше в направлении от железки они не собирались. Сопки мало сказать что пологие - они какие-то обтекаемые, сглаженные, поросшие мелкой выгоревшей травкой. И никаких кустов или развалов камней, где можно при необходимости даже не  спрятаться, а только на время исчезнуть из вида. То-есть, просматривались идеально, и преступники конечно об этом знали. И еще одно важное обстоятельство имело место – не было там ни одного родничка, без которого в нашу жару человеку просто не обойтись. Вот и получалось, что преступники как в сопки заскочили, так  быстренько из них и выскочили. Может, такой ложный маневр был заранее предусмотрен, ведь с места засады возле ведомственного асфальта железная дорога была как на ладони, вместе с обходчиком, которому возможно специально и подставились.
Ну а если специально подставились, то в сопках должны сразу же повернуть направо или налево. Нет, налево вряд ли – тогда с одной стороны впереди у них все тот же ведомственный асфальт, за ним перегрузочная площадка, куда свозили из Мирного руду для погрузки в железнодорожные вагоны, а с другой уже окрестности Мирного, где какой-никакой, а народ присутствовал постоянно. Значит, повернули они направо, и побежали в сопках вдоль железки. Только куда бежать? Через несколько километров там наша старая разведочная шахта, где сейчас никаких работ не ведется, и от нее есть проселок опять таки к железке. А если пробежать вдоль нее еще чуть-чуть – то есть проезд под железкой под мостом, по которому можно проехать и на машине на другую ее сторону, и дальше через долину до областного шоссе, главной местной транспортной артерии, по которой можно добраться куда угодно.
Вариант попасть на областное шоссе для беглецов заманчив. Потому что дальше вдоль железки километров двести никаких дорог, кроме той, по которой мучаются в пыли рабочие железнодорожники, и никаких поселков, кроме полустанков, где гостей точно ждут злые милиционеры.
Получается, что у преступников один выход: немного пробежав вдоль железки, еще раз ее в долине перескочить, добежать до областного шоссе, до которого ведомственный асфальт и протянут. Но не пытаться уехать на машине  - все дороги давно перекрыты - а по сопкам бежать дальше до озера, где можно легко затеряться среди рыбаков и отдыхающих. Конечно, километров двадцать придется попыхтеть, но по моему убеждению, другого выхода у преступников не было. И пока у меня в голове выстраивалась такая вот, как мне представлялось, логическая цепочка, у Доки подобный процесс завершился быстрее, но, если сказать помягче – в более простом варианте.
«На областное шоссе бандюки вернулись,» - не зря я говорил, что головы у нас работают по сходным программам, - «деньги спрятали и на попутке куда-то рванули!»
«Рванули,» - согласился опер, - «только в воскресенье, через ….дня после аварии. А дороги считай по всему району были перекрыли, проверяли документы у всех проезжающих. И где они эти ….дня сидели, что их нигде не видели?»
«На озере сидели, на турбазе или среди рыбаков,» - осторожненько откашлял я свою версию.»
«А как там их можно искать? Ты представляешь?» - постарался Михаил оправдаться, - «Когда все в плавках шастают без документов, и камыши рядом,спрятаться проблем нет!»
«Документы еще не все. Интересоваться нужно у работающих на турбазе, кто у них появился вечером в день аварии, и на следующий день утром», - мне казалось, что сейчас я высказал самое умное, посетившее сегодня мою голову. К удивлению, предложение Михаилу понравилось, потому что он посмотрел на меня , потом на Доку, потом опять на меня и сделал мне комплимент:
«Голова у тебя хорошо варит, придется на турбазе пошерстить.»
Мы еще недолго поговорили, теперь о несущественном, и с Михаилом попрощались, Дока до завтра, а я – как оказалось, на …..дня.  


                         Глава третья.
              Первый успех на криминальном поприще.                        
                                                                           
                                            Часть шестнадцатая.
Конфликт между оптимистом и экстрасенсом переходит в стадию голосового давления.

Вторник у геологов всегда полевой день. То-есть, в камералке никто не остается, ну разве в крайнем случае. Потому что после выходных,  за день работы в понедельник, примориться народ не успевает, и отдохнуть от беготни по сопкам и горкам препочитает в середине недели – в среду или четверг, для чего камералка и устраивается. Так что утром пылили на участок в обычном составе, плюс Наташа Луканина, техник-геолог на документации канав.
Как  всегда, я сидел в кабине ГАЗ-66 рядом с шофером, и любовался красотами окружающего ландшафта, всегда таинственными и постоянно меняющимися в столь ранний час под лучами рождающегося солнца, и пока никаких мыслей по работе не возникало. Зато вернулись некоторые из вчерашних, озвученных мною на встрече с опером Михаилом: а вдруг все, что я тогда придумал, чушь собачья? Ну не все, а то, что касалось возможного движения преступников после подстроенной аварии – и будет Михаил  «шерстить»  на турбазе без всякой надежды на успех.
Внутренний голос подсказывал, что должен я что-то предпринять, найти хоть слабенький фактик, подтверждающий правоту моей версии. Но где и как его найти – это я должен был еще придумать.
Умная мысль пришла в голову, когда впереди показались отвалы пройденных на участке канав. Вот тут и решил, что после работы на личном малом внедорожнике – мотоцикле Минск – прокачусь по ведомственному асфальту до железной дороги, сверну налево на проселок, по которому вдоль нее железнодорожники возят необходимый инструмент и детали для ремонта, и доберусь до места, где железку, как заметил обходчик, перескочили две подозрительные личности. Попытаюсь в проселочной пыли найти их  следы, предварительно спрятав мотоцикл в кустах. Конечно, времени прошло много, но дождей не было, пыльной бури тоже не случилось, так что следы должны остаться. И если остались – найти их особого труда не доставит – пешком народ по этому проселку практически не ходит, а если кто и прошел – тоже не беда, для меня нужны следы не того, кто гулял по нему, а того, кто его пересекал поперек, в направлении от железки к сопкам. Ну а дальше просто: пешком пройду по проселку вперед и постараюсь найти их еще раз, в том месте, где преступники, сделав в сопках предполагаемый обходной маневр рядом с железкой, к ней вернулись, еще раз перескочили, направляясь теперь, как я считал, к озеру и людной турбазе на его берегу.
Оформившаяся в сознании очередная авантюра, в которой умение разбираться в следах животных и человека, других оставленных ими мелких деталях присутствия, меня успокоила – нашлось дело, в котором можно поковыряться, и лучше меня вряд ли кто его сделает. А пока работу пора начинать – мы въехали на Пашин пятачек.  
Владимир посигналил шоферу, попросил остановиться.
«На обед не ждите,» - предупредил, выскочив из салона, и пошагал в сторону. А мы поехали дальше, к маячившим впереди отвалам породы возле пройденных канав - сегодня пришло время и мне в них детально поковыряться.
На первой, где Паша выколотил образец чего-то бурого, похожего на «железную шляпу», мы долго не задержались. Мы – это я и Наташа, которая за мной увязалась в надежде, что прямо в канаве я покажу и объясню все, требующее отражения в журнале документации. Объяснять же здесь было нечего – кроме бурой породы, только зеленые разнозернистые песчани, и никаких признаков процессов изменения. Ну простота душевная, и заинтересовало лишь одно: песчаники и бурятина не плавно переходили друг в друга, а имели четкий контакт, словно два чужеродных тела прижаты друг к другу. Тонкая же между ними полоска «глинки трении» намекала, что контакт этот тектонического происхождения.
Наташе я все объяснил, и мы прошли к канаве следующей, заданной Пашей рядом,  в десяти метрах.
То-же самое – зеленые песчаники, бурая порода мощностью с метр не больше, четкий контакт между ними, с полоской глинки трения.
«Что-то вы не радуетесь, Юрий Васильевич,» - правильно подметила Наташа настроение, - «наверное золота здесь нет.»
«Если его в каждой канаве находить – делать геологам будет нечего,» - улыбнулся подруге жены, а по совместительству и моей тоже. Но зная про «березиты» в следующей канаве, всего в ста пятидесяти метрах от нас, Наташу обнадежил: «Сейчас к Паше пройдем, у него есть на что посмотреть. А поковыряешься получше - и «блестку» найдешь, если повезет!» То-есть маленькое вкрапление золота.
«Не обманываете?» - посмотрела на меня подозрительно, - «Или хотите, что бы я побольше камней наколотила?»
«Найдешь – станешь первооткрывателем,» - пообещал то, во что сам, честно говоря, не верил, - «Если тебя Паша не опередит – он сегодня с кувалдой там орудует!»
Когда подошли к канаве с «березитами», Паша действительно в ней работал если и не кувалдой, то молотком самого большего размера и веса. Канавшик, очевидно по его требованию, кайлом махал рядом, пытаясь вывернуть глыбу со дна. Оба внимания на нас почти не обратили – оторвались на миг, посмотреть кто пришел мешать, и вновь взялись за дело.
«Не будем отвлекать,» - шепнул  удивленной «приемом» Наташе, и мы спустились в канаву,  в которой было что смотреть и о чем молодой женщине рассказывать.  
Вначале она вскрывала знакомые зеленые песчаники, и Наташа, узнав их, равнодушно стучала молотком, без того воодушевления, которое вызывает интересная порода, где можно ожидать что-то хотя бы на руду намекающее. Дальше песчаники начали светлеть, и Наташа заработала молотком поэнергичней – молодец девка (ой, что это я – красавица!), без подсказки заметила первые признаки  гидротериального изменения! А еще через пару метров мы вообще остановились – начались настоящие «березиты».
«Здесь уже можно золото искать?» - прочирикала техник-геолог, рассматривая скол только что выколотого камня.
«Можно, но давай вначале все посмотрим, а потом и выберешь место, где искать, если желание останется.» - впереди, как я знал, должны начаться бурые образования нетипичной «железной шляпы», в них найти видимое золото, будь его и немного, шансы тоже есть.
Однако дальше