Головоломка из пяти этажей

поздно менять стереотипы. А, вот еще случай любопытный произошел, примерно год спустя… Получил как-то Лединеев двойку, причем — по физике. Поначалу даже никто не поверил, «не-не, не может быть» говорили, но когда в тетрадке каждый лично увидел большого гуся из красной пасты, это уже была Новость среди новостей. Помню, кто-то из класса, кажется — Тильман, бежал по коридору школы и орал: «Сенсация! Сенсация! Идеальномыслящий двойку получил!» По этому поводу даже занятия хотели отменить.

  Контагин замолчал и задумчиво посмотрел в бетонный субстрат стены — да так, словно он смотрит в далекий горизонт. Поучительная история из детства минуты на две отвлекла от текущих проблем, но не более.

  — Что делать будем? — устало произнес Квашников и в очередной раз протер лицо от обильного пота. — Зомби, ты бы лучше на эту тему пару слов сказал.

  — Есть идея! — Контагин даже приподнялся, его черные зрачки зачернели сейчас как-то по-особому. — Попытаться через пятый этаж выбраться на крышу. Оттуда всяко эффектней кричать будет.

  — О! Мысль! — Косинов, не теряя времени, тотчас принялся подниматься по лестнице, а остальные молча направились следом. Что еще оставалось?

  Картинка слева и картинка справа не баловали разнообразием. Стена — наполовину зеленая, наполовину серая — все больше возвышалась, а электрические лампочки на каждом этаже марали ее огромными пятнами света. Все двери квартир были сделаны точно из-под штампа: прямоугольный металлический пласт в серебристой краске. «Ну хоть бы одна деревянная дверь», — Иваноид вздохнул, — «я бы ее за пару ударов вынес». Эта мысль лениво пошевелилась в его голове среди извилин и уснула. Звук шаркающих шагов шептал в воздухе нечто неприличное. Тут Зомби, рванувшийся было впереди всех, вдруг остановился и резко повернул назад. Его растерянный вид вполне соответствовал тому, что он произнес:

  — Во дела… а пятого этажа это… вроде как нет.

  Необходимо сразу пояснить: не то, чтобы пятый этаж отсутствовал в буквальном смысле, ситуация выглядела следующим образом: лестничный пролет, через который так резво пытались попасть на крышу, внезапно обрывался замурованной стеной с массивной дубовой дверью. И в самом этом факте пока что ничего оригинального. Но дело в том, что дверь была полностью опутана толстыми железными цепями, причем, всяко: крест накрест, по диагонали, справа налево и сверху вниз. Цепи, в свою очередь, были вбиты в стену огромными металлическими штырями (чуть ли не сваями), и на них висели три амбарных замка. Такие замки изготавливали, наверное, еще до революции. Цепи выглядели настолько прочными, что ими вполне можно было удержать реактивный самолет на палубе авианосца.

  — Я в полном улете… — произнес Квашников, развел руками и сделал пару шагов назад.

  Четвертый этаж, надо заметить, вряд ли чем отличался от трех предыдущих. Правда, имелась одна незначительная мелочь: лампочка, его грехи освещающая, оказалась без патрона. К цоколю был привинчен оголенный провод — крайне неряшливо, тяповски-ляповски. Другой провод был припаян у контакта основания. Кто-нибудь наверняка да произнесет: «техника за гранью фантастики». На последних трех квартирах красовались резные цифры 10, 11, 12. И с цифрой 12, похоже, заканчивалась жизнь во вселенной.

  Ко всему любопытный Контагин несколько раз дернул цепи… Звук, шепелявый и звенящий одновременно, прополоскал слух и быстро заглох, поглощенный молчаливыми каменными стенами. Звукам, каким бы то ни было, здесь вообще не рекомендовалось подолгу находиться. Это железобетонное царство — есть царство тишины.

  — Так получается… мы в ловушке, что ли?

  — Ага, Зомби, в ловушке! Дальше по сценарию должен придти Мясник с огромным топором и нас расчленить. Хотя тебя, мертвого, какой смысл членить, ты ведь по кускам разбежишься восвояси. — Квашников прицелился и попытался плевком попасть в ту «экзотичную» лампочку. Вышло мимо на целый метр. Потом более серьезным тоном добавил: — Бычки от сигарет, что мы видели около входа в подъезд, довольно свежие. Ну должен же сюда рано или поздно кто-нибудь заявиться… Пусть даже военные с автоматами. Мы же — чего? Мы же — ничего. Просто глянули и все.

  Контагин, видать, никак не наигрался с цепями и решил побренчать ими еще разок.

  — Между прочим, есть такая компьютерная игра, Silent Hill 4 называется, так там один мужик снял комнату в гостинице. И представьте, утром встает, а дверь его комнаты примерно такими же цепями опутана. Облом, да?

  — Еще какой облом! — улыбаясь, покачал головой Квашников.

  — Так вот, этот мужик потом всю игру из этой комнаты выйти не мог, все десять глав. Нехило, да?

  —  Зомби, твои компьютерные игры сейчас, несомненно, самая обсуждаемая тема! Нам и поговорить-то больше не о чем!

  Депрессивные серые краски по определению не могли добавить оптимизма в нарушенную гармонию чувств. Настроение у всех троих резко скатилось под откос. Былая хмель и былое веселье выветрились вместе с последними парами алкоголя, а угрюмое похмелье в образе злого чертенка поселилось в душе. Чертенок скалил зубы, царапался, теребил нервы как струны и постоянно ворчал, ворчал, ворчал. Зашарканный цементированный пол отражался на потолке той же серостью и той же невзрачностью. Отчасти побеленные стены по замыслу должны бы привносить частицу радужного настроения, но даже белый цвет выглядел скорее болезненно-бледным, если не траурным.

  Косинов что-то заметил в дальнем углу, вяло прошелся и носком ботинка отправил нечто мелкое в центр площадки:

  — Побирушка, это не твое ли?

  На полу лежали еще две плитки домино — 2:2 и 5:6. И обе, не задумываясь, тотчас переместились в карман рубашки Контагина. Квашников уже устал это комментировать и каждый раз придумывать новые колкости. Он просто махнул рукой. Косинов откинул назад челку, которую не стриг принципиально, легонько стукнулся макушкой головы о стену и спросил:

  — Теперь что? Просто стоять и ждать? Кстати, звонок…

  — Которая? — этот вопрос Зомби задавал если абсолютно ничего не расслышал.

  — Возле двери №11 электрический звонок, говорю. Насколько я заметил, во всем доме их только два, другой — на втором этаже.

  — Чего стоишь, как на первом свидании, взял да позвонил.

  В одиннадцатой квартире послышалось щебетание механической птицы — ну хотя б не «дрель». Косинов нажал кнопку еще раза четыре, и невидимая птица столько же раз откликнулась ему настойчивым однообразием своей птичьей лексики. И все глухо. Никто не вышел. Никто не поздоровался. Никто даже не послал по хорошо известному адресу. А потом пришло долгое молчание: казалось, все слова сказаны, все мысли исчерпаны, нокаутированные чувства разбросанными валялись по закоулкам смердящей души. На лампочку — ту самую, которая «за гранью фантастики» — боялись даже дунуть: если ко всему в придачу еще и погаснет свет, то наступит полный эксцесс (как матерятся философы).

  Далее раздались голоса… Они возникли из абсолютной пустоты звуков, из Ниоткуда, порожденные неким эвентуальным пространством. Косинов поднял указательный палец чуть выше своего носа:

  — Слышите? — тот же палец медленно принял горизонтальное положение. — Это оттуда, из десятой квартиры…

  Он прислонил ухо к металлической двери, почувствовав ее навязчивый холод. Почти сразу же рядом оказался Квашников. Голоса стали громче и был наконец понятен их характер. Похоже, пели застольные песни… не очень стройная полифония звуков делилась на несколько женских партий (альт, сопрано) и как минимум один мужской тенор. Слов почти было не разобрать, но мотив сильно походил на русское народное творчество. Потом внезапно все стихло. Мужской голос долго произносил столь же невнятную речь (тост или поздравление?), после чего снова запели. Гулянка,  что ли? Посреди глухой тайги?.. Стало даже как-то жутковато.

  — Ну что, по-любому других вариантов нет, — с этими напутственными для себя словами Квашников несколько раз постучал. Потом еще и еще, гораздо сильнее. Через полминуты он уже откровенно колошматил дверь.

  Вновь прислушались, и вновь поют какие-то песни. С противоположной стороны к двери никто даже не подошел.

  — Пинзаданза! — выругался Контагин.

  — Чего воздух сотрясать? Может, просто включенный телевизор работает, — Косинов высказал первое, что случайно залетело в его мозг. — Я вот что думаю, парни, пойдем-ка вниз. Возможно, Вундер успел одуматься и пришел к нам со спасительной миссией. Не верю, что он просто взял и бросил нас.

  По пути к выходу пинали каждую попавшуюся дверь — причем, пинали от всей души и со всем откровением. Готовы были поднять даже мертвого, лишь бы он помог выбраться из этой каменной мышеловки. Больше всего опять досталось той двери, что ведет из подъезда. Матерились, кричали в озлобленную пустоту, придумывали новые и новые казни для Лединеева, но все оставалось статически-неизменным.  Ленточки с былым пафосом «Выпускник 2013» хотелось уже со психу порвать, но даже на это не находилось сил.

  — Э, МОЖЕТ ХВАТИТ ШУМЕТЬ ТАМ?!

  Голос обухом опустился сверху вниз, и расшатанные нервы поначалу спутали его с гласом Божества. Все трое замерли. Переглянулись. Косинов шепотом произнес:

  — Второй этаж…

  Поднимались по лестнице, как по минному полю: медленно, на цыпочках, балансируя руками.

  Дверь квартиры №4 оказалась открытой…


  Если кого заинтересовало, продолжение здесь:
  http://samlib.ru/editors/p/popow_andrej_wiktorowich/