Тремориада

откусываю её пассатижами от трубы. Затем резко отскакиваю, держа в вытянутой руке силок с дёргающейся крысой подальше от себя. Самое трудное оказалось её в трёхлитровую банку опустить. Мотается, словно ей зла желают. Блин, пусть без удобств, но отдельная банка, в конце концов! Засунул. Сверху куском жести размером с тетрадку, прикрыл. Даже дырки заранее пробил. Поставил банку под диван и им же крышку прижал, как раз подходило. А зверюга здоровая. В банке ей тесно. Метается, проволока так и осталась на хвосте, по стеклу скрежет  и ею, и когтищами…

А на утро Сергей пошёл договариваться насчёт восстановления полов. Со зверюгой вместе. Крыса поуспокоилась за ночь. Правда несколько заволновалась, когда Трескачёв взял банку в руки, придерживая ладонью жестяную крышу. Но когда банка была упакована в обычный чёрный пакет, сразу же успокоилась, словно попугайчик, чью клетку накрыли тряпкой. Сергей одной рукой прижимал банку к груди, а другой, через пакет, придавливал жестянку к горловине.
-Холодно моя маленькая? – проговорил, вышедший на морозную улицу Сергей, заскребушавшейся крысе. – Потерпи, скоро придём.
Когда Трескачёв открывал дверь «шарашкиной конторы», освобождая руку, он прижал крышку банки подбородком. Зверюга, почуяв близость глотки врага с силой ударила Сергея. Он аж зубами клацнул.
-Ути-пути-тютеньки… - прошептал Трескачёв, едва не описавшись.
Сергей представил, что его сейчас кто-то увидел, и чуть не рассмеялся. Крыса у горла, то, что он задумал, и в принципе уж делает – заводило. И так, чуть улыбаясь, Трескачёв с притихшей крысой, пройдя по коридору и миновав несколько дверей, остановился у нужного кабинета.
Сергей постучал в дверь рукой держащей банку. Зверюга, которую сейчас буквально взболтали, на удивление затихла, словно прочувствовав ответственность момента. Выждав пару секунд, Трескачёв мизинцем, не выпуская ноши, потянул на себя ручку двери, благо оказавшейся не тугой.
-Здравствуйте. – сказал Сергей.
-Здра-а-авствуйте…
В этом «здра-а-авствуйте» было что-то вроде: тихо-тихо, не подсказывайте мне… Я сейчас сама вспомню… Ну как же, вы тот самый взволнованный молодой человек. Не стоит переживать из-за всяких пустяков. Мелкие проблемы приходят и уходят регулярно. Такова жизнь…
Добродушные глаза начальницы с участием смотрели на Сергея.
«Такая ногу тебе откусит и по головке погладит» - подумал он и сказал:
-Вчера, во второй половине дня ко мне опять ни кто не пришёл заделывать дыры в полу.
-Ох, знаете… - принялась начальница сокрушаться, рассказывая о проблемных трубопроводах, о том, что на дворе зима и жильцы замерзают, что работников совершенно не хватает, и те, что есть, просто надрываются на самых проблемных участках. И всё ж, несмотря ни на что, сегодня, во второй половине дня, к Трескачёву непременно придут самые лучшие мастера и заделают эти несчастные дыры.
Сергей выслушал заверения и сказал:
-Только, вот, смотрите: сегодня у нас уже пятница, впереди – два выходных. Перед тем как  сюда отправиться, я дома кое-кого изловил специально для вас. Потому как благодаря именно вам у меня их полно. И если сегодня опять ко мне не смогут прийти рабочие, я займусь отловом этих кое-кого до понедельника. И тогда в следующий раз приду сюда уже с мешком.
Договорив, Сергей спокойно перевернул пакет с банкой, что всё время держал пред собой и, тряхнув в сторону, убрал крышку, высвобождая крысу на пол. А не на стол как планировал прежде. Упав, зверюга пискнула, тут же шустро развернулась, мгновенно сориентировалась и юркнула под стоящий у стены шкаф.
Начальница не завизжала и не запрыгнула на стол. Всё ж не в консерватории работала. Но всё-таки негромко ойкнула несколько побледнев. Трескачёв же развернулся и вышел из кабинета, на пороге напомнив:
-Мешок.
Покидая «шарашкину контору» Сергей едва не столкнулся в дверях с лысым мужичонкой спешившим толи по делам, толи согреть озябшую лысину. Пропустив его, Трескачёв вышел на сумрачную улицу.
На этот раз рабочие действительно пришли во второй половине дня. И быстро совсем справились, видать и в самом деле – мастера.

                                                              2.

Сергей одел тёплую рубаху, спортивные штаны и пошёл на кухню. Включил чайник, посмотрел с высоты своего восьмого этажа, на яркую, но безмятежно спящую улицу. И всё ж нет, не совсем спящую, один мятежный дух по ней мотался. Сергей увидел, как вдалеке штурмом берёт горку, в которую шла дорога, какой-то пьяный тип. Просто на кочерге. И мотает его та кочерга неистово. Он по тротуару как по пластинке ди-джея лавировал.
Трескачёв пошёл в ванну, умыться, но из крана вышел только жалобный хрип.
-Сушняк. – посочувствовал Сергей, представив трубопроводы как глотку мистического организма Дом. Глотку, мучительно страдающую без воды от сухости и ржавчины перчащей по всем трубам.
Он зашёл в комнату, застелил диван, на котором спал, накрыл пледом.
«Эх, хорошо б конечно иметь свою квартиру», - подумал Сергей. – «Но, как известно, нет ни чего более постоянного, чем временное».
Хозяйка предложила неделю назад купить у неё квартиру. И цена пустяковая, и хатка – ничего. Можно б было прикупить, да и жить в собственном жилье пока вариант с Мурманском не найдётся. Но… делать этого он не стал. Так и продолжил просто снимать эту квартиру.
Сергей вернулся на кухню. Глянул в окно. Мятежный дух достиг-таки вершины горы. Но там появился милицейский «Уазик», и «духа» уж к нему препровождали.
Сергею припомнился случай.

Года за три до провала в подвал Трескачёв, опять же, снял квартиру, но в Мурманске. Упорно не желал жить у родителей. Решил, отметить это дело с приятелями, которых набралось не мало. Договорились встретиться в центре города, на Пяти Углах, где как раз проходили массовые гуляния по случаю какого-то праздника. К месту встречи Сергей приехал с другом раньше договорённого времени. Они купили по пивку и тут же стали частью того шумного и весёлого, что и называется праздником. Когда выпили по бутылочке, друг сказал, доставая две сигареты и протягивая одну Сергею:
-Надо б женщин найти на вечер, поприличней.
-Где ж таких найдёшь? – удивился Трескачёв. – И потом, обещался прийти Хромой. А когда он пьян мне за него даже перед тобой стыдно бывает.
-Приличных, в смысле - симпотных.
-Тогда симпатичных и неприличных. – Сказал Сергей. – Ты их уже видишь?      
-Вон, хотя бы те, – кивнул друг на двух хохотушек.
-Сейчас посмотрим, - сказал Сергей и пошёл знакомиться.
-Наконец-то! – воскликнул Трескачёв, подойдя к хохотушкам. – Где вы ходите? Пока вас дождёшься, тут уж всё закончится. Ну а то, что я замёрз, вам, наверное, и не интересно.
-Так вроде не холодно. – проговорила  одна из подруг.
-Это вам сейчас не холодно. А попробовали бы вы постоять тут, несколько часов, меня высматривая?
-А ты тут уж несколько часов нас ждёшь?
-Всю жизнь! Только, вон, друг иногда подменивает сходить побриться.
-Чего-то прежде мы вас тут не видели, – улыбались хохотушки.
-Как! – воскликнул Сергей. – Да в этом городе глядеть больше не на что.
-Как же, а хлебозавод? – напомнил подошедший друг.
-А-а, ну конечно, - кивнул Сергей. – В жизни, бесконечно можно смотреть лишь на две вещи: на хлебозавод, и на нас. Кстати, хотите посмотреть фотографии хлебозавода? Их, у меня дома потрясающая коллекция.
Так и оказались хохотушки на праздновании снятия квартиры. Одна из них, Света, осталась у Сергея и после того как все, практически, разошлись. Кроме неё остались лишь Рога с Полиной. И вот, Света на утро учудила: выкинула в форточку кассету Сергея. Тогда он ушёл с кухни в комнату, а вернувшись, показал Свете пудреницу, что взял из её сумочки. Показал – и так же, как она кассету, зашвырнул в форточку.
-Какой ты мстительный, - прищурилась Света.
-Ну, вот, а я-то думал – поскандалим.
-Тогда тебе надо было выкинуть сумочку.
-Это я мигом.
-Не, сюрприз уж не получится.
-Тогда не будем скандалить, - сказал Сергей. – Я - в магазин, заодно наши штучки найду. Под окнами сугробы, наверняка всё цело. Со мной прогуляешься?
-Ты что-то хочешь мне купить? – спросила  Света.
-Литруху для малышки, – прижал к себе Сергей Свету за талию.
-Ты лапуся, – засмеялась она. – Неужели теперь у меня будет своя собственная литруха!
-Да-а, Лапу-у-уся. – протянул Рога, сидящий со своей Полиной за кухонным столом. – И будешь вообще зайчиком, коль заодно сигарет купишь.
-Сейчас сам в магазин побежишь, – сказал Сергей.
-У меня денег нет, – вздохнул Рога.
-Так я дам.
-Тогда я со всем рвением.
-Да не, сиди. - сказал Сергей, и обратился к Свете, - Ты ж пойдёшь со мной прогуляться?
-Пойду, – кивнула она.
Когда Сергей уж открывал входную дверь, Света забежала в комнату и взяла свою сумочку.
-На пять минут выходим, зачем тебе сумочка? – Спросил Трескачёв.
-А пока пудреницу ищем, может, ещё чего найдём. Мало ли добра под окнами валяется.
На выходе из подъезда их остановили милиционеры и попросили документы.
-Это зачем? – спросила Света, прибывая на веселее.
-Разобраться надо, – сказал милиционер.
-По порядку номеров, или на запчасти? – хихикнула Света.
-Да они пьяные, – заметил другой милиционер. – Паспорта давайте.
Света достала свой из, кстати, взятой, сумочки, Сергей из куртки. Документы у них забрали и повезли на «буханке» в отделение. С типами, подозреваемыми в метании бутылок из окон. Трескачёв со Светой условились говорить, что заходили в подъезд, разыскивая квартиру приятеля. И их долго не держали. С Сергея на месте взяли деньги на штраф, а Свету и вовсе – так отпустили. Она его поджидала на подъезде отделения.
По дороге домой они зашли в магазин и купили водки с закуской. Сергей хотел взять коньяк, но Света сказала: хорош, выламываться уже. Ну, на том и порешили. Под окнами ни кассеты, ни пудреницы они не заметили.

-А пожрать чего принесли? – Воскликнул с кухни Рога, сидящий за столом с Полиной, даже не поинтересовавшись, где они пропадали. – Мне без пропитания нельзя. Я с голоду расстраиваюсь. Хотя бы консервы с толстолобиками?
-А как же! – ответил Сергей, снимая ботинки. – Тебе специально их искали столько времени. Всё чин по чину. Толстолобики, лобик к лобику. Такие, чтоб полобастей. Чтоб с ними хоть в лобовую атаку.
Сергей обнял за талию Свету:
-Душа моя, а бывала ли ты в лобовых атаках?

                                                              3.

Сергей достал из настенного шкафчика полюбившееся ему печенье. Он вообще любил всякие вкусности, и они у него дома не переводились. Из холодильника достал пробитую банку сгущёнки. Налил себе кофейку. Красота!
-Закрыты давно ларьки! – донёсся из раскрытой форточки девичий возглас.
«Кто бы мог подумать» - усмехнулся Сергей и глянул в окно.
Не далеко от подъезда какая-то девица тянула за рукав вяло сопротивляющегося парня.
-Домой пошли, скотина! – властно велела девица, и парень вовсе перестав сопротивляться, поплелся за ней обречённо.
Сергей, глядя на удаляющуюся парочку, подумал:
«Прикольно если несчастный тип на самом деле эту девицу знать не знает. Может она как обычно на охоту вышла. Отловила себе пьяного чувака посимпатичнее, благо у нас ночами выбор большой, и: домой пошли, скотина! Проспится он и не вспомнит ни чего, а тут она ему истории сочинять…»
У Сергея таких