Я Федора Егоровна Ряженка. Новый ветеринар. Мне сказали, что у Вас на попечении находится стадо коров. Хотела узнать, как у них со здоровьем. И когда их можно осмотреть.
- Это Вас не касается.
- Как это не касается? – возмутилась Федора. – Я же ветеринар! Я обязана знать! И потом, может, им прививки не все сделаны, или еще какая помощь нужна.
Механик мрачно хмыкнул. Похоже, предложение его чем-то развеселило.
- А если я скажу, что они привиты, все справки в порядке, и помощи не надо?
- Тогда я скажу, что рада за Вас и за Ваших коров. Я не собираюсь навязывать Вам свою помощь, но если у Вас возникнут трудности, Вы знаете, где меня найти.
Механик немного расслабился.
- Ладно. Вы не при чем. За предложение спасибо. Пока обойдусь. А если Вам нечем заняться – сходите к деду Платону – у него свинья заболела, он ее самогонкой лечит.
- Как – самогонкой?! – возмутилась Федора.
- Обыкновенно. Чем себя, тем и свинью.
- Я бегом. Только скажите, где его найти.
- А зеленый дом посреди деревни. Там, где скворечники вкривь и вкось висят. Найдете.
Федора кивнула и, не разбирая дороги, помчалась спасать свинью
Глава 6. Исцеление свиньи. Знакомство с Платоном Трущобой. Колхозное стадо – 1 версия.
Зеленый дом Федора нашла быстро. Калитка была распахнута настежь, и по хриплому мычанию местонахождение хозяина вычислить было несложно. Уже подбегая к дому, Федора услышала сипящий стон-взвизгивание, и сердце ее похолодело. Похоже, она бежала, чтобы успеть как раз к кончине свиньи. Федора распахнула дверь. На нее пахнуло таким густым, таким выдержанным запахом сивухи, что она едва устояла на ногах. Оставив дверь открытой, чтобы хоть слегка проветрить комнату, Федора поспешила в дальний ее угол, где под грудой тряпья что-то шевелилось и жалобно стонало-хрюкало. Откинув тряпки, Федора обнаружила живописную парочку. Хрюкало-стонало обросшее скверно пахнущее существо в засаленной рубахе и дырявых носках. Съежившись в позе эмбриона, явно находясь в полном отрубе, существо продолжало прижимать к себе небольшую хрюшку. Хрюшка блаженно дрыхла. Кое-как разжав пальцы хозяина, Федора вытащила Хрюшку на свет божий. Прослушивание и ощупывание ничего не дали. Хрюшка производила впечатление мертвецки пьяной, но совершенно здоровой.
Зашевелился хозяин. Круглыми от изумления глазами наблюдала Федора как это минуту назад полуживое тело вполне бодро тряхнуло головой, потянулось и как ни в чем не бывало спросило:
- А что? Чо случилось?
- Вы Платон Трущоба?
- Ну?
- У Вас свинья заболела? Я ветеринар. Что со свиньей?
- Вот это да! Я и не звал, а сама пришла! А где Маруся-то? – в глазах Трущобы мелькнула тревога.
- Если Вы про свинку, то вот, на коврике лежит. С явным алкогольным отравлением.
- Ну, ребенок, ты скажешь. У Маруси похмелья не бывает. Ей хорошо. Да и не пьяная она. Так, лекарство приняла. От живота.
- В смысле – от живота? Что у нее, понос был?
- Ну да. Потравилась чем-то. Тошнило ее. Ну и понос, да. И не ела ничего. Даже кильки не ела.
- И давно она у Вас кильками питается?
- Ну, не только кильками. Ты молодая ишо, ты не думай, что мы тут такие все темные, а только я тебе вот что скажу: всякая животина вправе иногда есть то, что любит. Ты вон небось тоже не только полезное лопаешь? Каково это – на одном полезном жить?
Федора вспомнила свою неуемную страсть к пирожным-мороженым и вздохнула.
- Ничо, ребенок, ты не переживай.
- Так а чем Вы ее лечили? Это же могло быть и отравление, и глисты, и заболевание желудочное или инфекционное.
- А чем себя всегда лечу, тем и ее. Самогонка у меня оченно замечательная. Хочешь, и тебе плесну – для лекарства. Это ты зазря морщишься. Сама посуди - глисты от самогонки дохнут, микробы дохнут, вирусы всякие дохнут. А хрюшка спит! – лукаво добавил старик. Логика в его словах определенно была. Хотя Федоре она была и не по вкусу. Дед, несмотря на непрезентабельный вид, определенно был интересным типом. Рассуждал он своеобразно, но здраво.
- Оно, конечно, не всякому и пойдет… Ваське вон дали раз – чуть не окочурился, бедняга.
Федора насторожилась.
- Это Вы какого Ваську имеете в виду?
Дед развеселился:
- А неужто уже познакомилась? Ишь как сразу разволновалась! Неужто приходил?
- Похоже, приходил, - вздохнула Федора. И рассказала Платону Трущобе о ночном госте. Почему-то оказалось это совсем несложно. И даже – с удивлением заметила Федора – как-то естественно. Ну, приходило нечто клыкастое, не от мира сего, ну, попугало слегка, что особенного-то?
Дед воспринял рассказ спокойно-усмешливо.
- Вася, конечно, специфический продукт генетической селекции, - выдал он (нимало не напрягаясь при этом), - ну, да у нас и мистики хватает, куда там Васе! Вася бедная бессловесная тварь, разумом что трехлетний ребенок, а что страшилище – не его вина, тут природа пополам с человеческой глупостью. А вот про Сысоя-вурдалака еще не слышала? Оно и хорошо – живешь-то небось на отшибе? Хоть и в прошлом, а все равно как вспомню, мороз по коже. А про колхозное стадо?
- А что с колхозным стадом? Я сегодня полдня пыталась к нему попасть, так и не попала. Хотя, конечно, мне сказали, что оно ко мне не относится. Хотя тоже, конечно, как-то странно…
- Может, это твое, ребенок, счастье, что не попала. Разные слухи про это стадо ходят. Вроде и не коровы это, а призраки.
- Ну да…
- Верить или нет – твое дело. А только говорят люди, что прежних-то коров Лепрозорий еще в запрошлом году погубил всех - от бескормицы в страшных муках поумирали. Вот души тех коров и мыкаются, приюта себе не находят. Потому и не видел их никто вблизи – только издали.
- Может, не подпускают никого, потому что порода какая-нибудь ценная, боятся, что кто-нибудь какую инфекцию нечаянно им передаст.. или уж не знаю… Хотя тогда тем более ветеринар должен присматривать. Но, может, и приезжает кто из города – кому председатель доверяет?
- Всяко может быть. Да только и впрямь держись от них подальше. Нехорошее случается с теми, кто к ним близко подойдет. Вот и Варфоломей…
- Что Варфоломей?
Платон вздохнул.
- Хороший мужик был Варфоломей. Да не уберегся, - Платон широко перекрестился.
- А причем тут коровы? И, вообще, ему что, тоже не разрешали к ним подходить?
- Варфоломею-то первому и запретили. Ты уж верь - не верь, а дело тут не чистое.
Федора и не пыталась спорить. Конечно, Призрак Большой Голодной Коровы, задумчиво бродящий по полям, всерьез никак не воспринимался (можно представить, как бы хихикали на курсе), но следовало признать – странного хватало. Здесь поживешь – и запросто поверишь и в коров-призраков, и в прочую нечисть. Еще немного времени… Тут Федора вспомнила о времени. Пока она Бог весть, о чем, беседовала со старым пропойцей, к ней запросто могли прийти на прием.
Быстренько распрощавшись и заручившись обещанием, что если, не дай Бог, Маруся подхватит какое заболевание, Трущоба позовет ее вместо того, чтобы спаивать несчастное животное (которое продолжало как ни в чем ни бывало сладко посапывать), Федора помчалась домой.
Глава 7. Полезное знакомство. Барсик.
Дома Федору и впрямь ждала гостья. Василиса Харлампиевна, собственной персоной, на этот раз без козы, зато с солидным пакетом картошки и корзинкой с морковкой, зеленым луком, огурчиками и прочей огородной прелестью.
- Вот, зашла проведать. Да и подкормить трошки. А то уж, небось, оголодала без мамки-то с непривычки.
- Ой, спасибо Вам огромное, даже и неудобно как-то. Вы проходите в дом, давайте хоть чаю попьем с печеньем, я вчера купила, ничего такое, довольно вкусное.
Пока Федора ставила чайник и накрывала на стол, гостья с одобрением оглядела прибранную кухоньку.
- А где ж это ты, деточка, бегала? Неужто уже по работе?
Федора смутилась:
- Да посетила тут одного… Платон Трущоба, знаете?
- Как же мне его не знать, ежели всю жизнь в одной деревне прожили? Если б не выпивал – цены б человеку не было. А так… Да кто у нас не пьет-то! Разве что председатель. Да уж лучше пил бы. А что у Платона? Неужто Маруська заболела? Или с кроликами что?
- Да нет, ложная тревога оказалась. Меня к нему механик направил – сказал, что его свинья умирает. Я и помчалась.
- А механик-то откуда взялся? Неужто пугать приходил?
- Нет, - удивилась Федора. - Я сама к нему пошла. Ну, вообще-то я вначале хотела на коров посмотреть, а потом, когда к ним не попала, решила поговорить с механиком – раз он за них отвечает. В конце концов, мне насчет этих коров никто ничего и не запрещал, и, может, ему помощь какая нужна, ну, и просто мне интересно, а то сюда приехала, а меня и не пускают к коровам. Глупо как-то.
- А ты шустрая, - одобрила Василиса Харлампиевна. И вздохнула: – Не знаю только, хорошо ли это в данном случае. И что же тебе механик сказал?
- Да ничего. Что меня это не касается, - Федора, пытаясь усмехнуться, пожала плечами, но обида все же прозвучала в ее голосе.
Женщина погладила ее по руке.
- Не расстраивайся. Жизнь большая. Успеешь еще и с коровами поработать. А за этими – пусть нечистая сила смотрит.
- Странно… Мне дед Платон тоже все про нечистую силу твердил. Про призраков всяких. Еще про какого-то вурдалака. Похоже, у вас тут здорово верят во всякую эту мистику.
- А куда ж мы денемся? У нас тут вся история деревни – сплошная мистика.
- Надо мне кого-нибудь поспрашивать обо всем поподробней. И про историю, и просто про жителей, и какие животные у кого.
- Придется тебя с нашим главным краеведом знакомить. Это уж по его части.
- А кто это? – полюбопытствовала Федора, мысленно представляя себе эдакого слегка припорошенного книжной пылью хранителя местной старины и всезнайку – то ли библиотекаря, то ли учителя истории.
- Кто-кто… Барсик, кто ж еще. Кот наш местный. Говорящий. Ох, и любит все сплетни собирать!..
Федора онемела. Уж от кого-кого, а от Василисы Харлампиевны не ожидала даже способности к розыгрышу.
- Ага, смеюсь, думаешь. А сама сообрази: если уж вурдалаки по деревне бегают, то говорящий кот – семечки. После ентих генетиков – три года, чай, над нами экспериментировали! – не токмо кот, статуя заговорит!
- Какие генетики? И как это – экспериментировали? И почему я про кота еще ни от кого не слышала?
- А кто ж его, заразу, лишний раз вспоминать будет? С ним свяжись – не рад будешь. И заболтает, а опосля ославит вконец. А генетики, знамо, какие – шефы.
- Так у вас же кибернетики были?
- Кибернетики само собой. А потом их на три года в соседний колхоз перекинули, а нам генетиков прислали. И, слышь, те вроде сами напросились – какие-то у нас болота необыкновенные. А по мне – болота как болота – хотя, конечно, повонючей будут, чем у соседей. Ну, на всяк вкус… Они вначале с пшеницей эксперименты ставили – кастрировали ее. Ей Богу, не вру. Я тоже думала, что для этого дела кастрилка нужна – а оказывается, и нет. Ну, там какие-то пестики-тычинки, что-то с ними химичили (это как вы, ветеринары, с котами), и вроде такая пшеница должна сильно большой урожай дать. Насчет урожая это им так и не довелось проверить, у нас тут воронья – на три колхоза хватит. Тучами над полями висли. Наняли они девку соседскую пугалом работать, ворон гонять, да девка-то ленивая оказалась, не особо за воронами бегала, вот они всё и поклевали. Ну, погоревали. А потом и говорят: это всё вчерашний день, вон в Америке уже генная
